Так что я знаю об этой болезни? Местный правитель, сатрап Рамбл, сунулся с воинами в Покинутый храм, и после этого все и началось. Зачем он туда лез и выжил ли после этого сам — я не в курсе, но произошло это, судя по всему, чуть меньше месяца назад. Что еще? Обычными методами немочь эта, скорее всего, не лечится, а зелий высшего исцеления у нас на всю провинцию не хватит. Поэтому, будем лечить ее путем устранения симптома, носящего странное имя Ульрих Ревнитель какой-то там Веры. Что, кстати, это за тип? У демонов и тварей из Серых пределов я таких имен не встречал. Наверное, какой-нибудь ублюдок из отрекшихся — кто еще может торчать в храме, занятом тварями Дважды проклятого бога? Интересно, это с ним должен был договориться патриарх вампиров? Х’Тарс нынче кормит червей, если, конечно, они им не брезгуют, так что его об этом уже не спросишь. Значит, спрошу этого Ульриха, перед тем как выбить ему мозги.
— Нас, кажется, встречают, дар, — дочь некроманта указала в сторону открытых городских ворот, за которыми собралась целая толпа местных.
— Похоже на то.
При взгляде на этот комитет по встрече в душе у меня сразу заскребли кошки, и настроение испортилось, теперь уже окончательно. В сотне метров от города я приказал отряду остановиться и, выехав немного вперед, скомандовал:
— Ваесса, Аритор, Хадежа, за мной! Остальные в седлах ждут здесь! Эйнар — за старшего! Ваесса, собак своих тоже оставь тут, нечего местных ими пугать, — бросил я магистру и, тронув бока Мрака, направил его к распахнутым городским воротам.
Если сама Мишта со своими одно-двухэтажными деревянными домами и была похожа на пасторальный французский средневековый городок, то ее стены не могли не вызвать уважения. Метров шести-семи высотой, со стоящими через каждые двести метров башнями, вся нижняя часть которых была сложена из огромных, скрепленных каким-то раствором необработанных валунов, а верхняя — из одинаковых, плотно подогнанных друг к другу каменных блоков. Расположенные через каждые пять-семь метров по периметру стены узкие бойницы, словно глаза невиданного чудовища, угрюмо смотрели вовне, а верхняя часть стен ощетинилась прямоугольными, в рост человека, зубцами. Если же добавить к этому массивные створки железных ворот, то по всему выходило, что город, обороняй его хотя бы тысяча солдат, с наскока не возьмет даже десятикратно превышающая гарнизон защитников армия.
Лица у встречающих нас демонов были хмурыми. Нет, никакой агрессии я не заметил, но вот выражение изможденных болезнью лиц было такое, что словами не передать. Собравшаяся на площади перед воротами толпа молча расступалась на нашем пути. Было так тихо, что я, помимо стука подков, слышал даже тяжелое дыхание Мрака.
— Спаси наших детей, Черный! — прямо перед нами из толпы выступила молодая, одетая в простое крестьянское платье демонесса. В ее огромных, покрасневших от слез, зеленых глазах читалась невыразимая мука. Женщина стояла точно на пути моего кабана, держа на руках ребенка, на вид которому было не больше четырех-пяти лет. Присмотревшись к ним обоим, я увидел, что характеристики женщины снижены на девяносто пять процентов, а вот у ребенка, точно так же, как и у встреченного полчаса назад старика, на девяносто восемь.
— Я за этим сюда и прибыл! — придержав поводья, громко, чтобы все вокруг слышали, произнес я.
После моих слов толпа вокруг нас словно ожила, со всех сторон раздался женский плач, какие-то возгласы. Из-за того что разом заговорило сразу человек сто, до меня долетали лишь обрывки сказанных слов.
— Да тише вы все! — рявкнул, протиснувшись сквозь толпу, огромный двухметровый демон и, убедившись, что его послушали, повернулся ко мне и произнес.
— Дело в том, дар, что дети и старики умрут сегодня в полночь.
— Как?! — ошарашенно выдохнул я. — Что вообще, Харт возьми, тут происходит?
— Зараженные серой немочью старики и дети умирают на двадцать девятый день, остальные на тридцатый, — тихо произнесла Ваесса. — Я только сейчас поняла, чем все они больны, хотя, даже пойми я это двумя часами раньше, вряд ли что-то изменилось бы, — со вздохом закончила магистр.
— С чего началась эта болезнь?
— Я Каргал, сотник городской стражи сатрапа Рамбла, погибшего в Покинутом храме. Из двух сотен бойцов, ушедших с правителем месяц назад, обратно не вернулся никто. В полночь того же дня какие-то огромные черные птицы прилетели в каждое селение провинции, а утром все проснулись больными. Мы сбили несколько тварей стрелами, но болезнь это не остановило.
— Что за птицы?
— Скорее всего, это гаэрды — вестники смерти, дикие твари Серых пределов. Одна такая птица, усевшись на крышу дома, может заразить смертельной болезнью всех его обитателей, а вот десяток их, собравшись вместе, могут заразить уже целый город, — пояснила Ваесса. — Вызов гаэрдов — заклинание из высшей некромантии. Я, к примеру, на такое не способна. Но, если бы в провинции нашелся практикующий некромант — ничего бы не случилось. Противодействующее заклинание можно сотворить в течение трех дней, и сотворить его может даже ученик, а сейчас остановить болезнь можно, только убив того, кто наслал этих тварей на провинцию.
— Все благородные погибли, дар, и теперь я, в меру моих невеликих сил, стараюсь блюсти закон в этом городе, — продолжил Каргал. — Когда на Гильтор упала чума, я за три дня собрал со всех поселений солдат и повел их в проклятое место — Покинутый храм. Почти три сотни бойцов. Но ведущее к храму ущелье перекрыла неизвестная магия, и внутрь мы зайти не смогли. Неделю мы стояли там, но ничего не изменилось, и я увел солдат обратно.
— Ни одного благородного в провинции не осталось?
— Только дети тех, кто погиб в Покинутом храме. Дочь сатрапа Рамбла — Лиэта, ей десять лет, и она умрет со всеми, если…
— Как вы узнали, что я прибуду сюда? — оборвал его я.
— Девять дней назад прилетел голубь из Хантары. Сатрап Горм написал: если кто и может нас спасти, то только ты. — Демон поднял глаза от брусчатки, пристально посмотрел на меня и, перекрывая доносящиеся со всех сторон всхлипывания, громко и четко произнес: — Мы ждали тебя, Черный! Солдаты, все те, кто остался на ногах, готовы идти за тобой в храм! Спаси наших детей, дар, и Гильтор будет твоим…
Вам доступно задание "Спасение Гильтора".
Тип задания: легендарное; уникальное.
Убейте Ульриха Ревнителя Веры в Покинутом храме.
Награда: опыт, неизвестно, повышение репутации с княжеством Крейд, повышение репутации с провинцией Гильтор.
Внимание! Задания ограничено по времени! Если Вы за отведенное время не убьете Ульриха Ревнителя Веры, жители провинции Гильтор погибнут и задание будет считаться проваленным.
30.16.31…30.16.30…30.16.29…
Внимание! Если Вы убьете Ульриха Хранителя Веры до полуночи сего дня, то Ваша репутация с провинцией Гильтор вырастет до превознесения и Вы, помимо всего прочего, по окончании континентального события в Проклятом Княжестве, независимо от его исхода, получите полный контроль над всеми тремя сатрапствами провинции Гильтор!
6.16.31…6.16.30…6.16.29…
Прозвучавший во внезапно наступившей тишине шорох заставил меня вздрогнуть. Стоявшая перед кабаном демонесса, держащая на руках ребенка, медленно опустилась на колени, мгновение спустя еще одна женщина встала на колени, за ней следующая… а в мои глаза словно сыпанули песком.
— Да что вы творите?! — заорал я, стараясь не смотреть на стоящих на коленях женщин. — Я и так убью эту суку! Гре-ба-ное средневековье! Ты! — я обернулся к сотнику, резко развернув Мрака в сторону ворот. — Остаешься здесь и следишь за порядком! Ваесса, Аритор, Хадежа — за мной! Быстро! — И, проклиная разработчиков, придумавших это ублюдочное задание, погнал кабана на выход.
Кто из нас не читал книг, герои которых, торопясь по своим исключительно героическим делам, загоняли лошадей чуть ли не через каждую сотню страниц? Нет, я не спорю, ситуации бывают разные, и, если в опасности жизнь человека, сделаешь и не такое, но, когда какой-нибудь урод загонял лошадь без веской на то причины, я просто начинал его тихо ненавидеть. Почему? Покажите мне человека, готового убить свою кошку или собаку? И даже не свою, а чью-нибудь еще?
Как известно, загнанная лошадь, если ее не реанимировать в короткий срок, умирает мучительной смертью. А поскольку герой не знает, в какой момент падет лошадь, которую он загоняет, его изуверство непонятно вдвойне. Пешком-то идти придется долго. И когда в какой-нибудь книге мне встречалась фраза: "Я так соскучился, принцесса, что, пока спешил к вам, загнал трех лошадей!" — мне очень хотелось, чтобы в ответ прозвучало что-то вроде: "Палач! Где же ты? Немедленно отруби голову этому тупому мерзавцу!"
