Клыкастый вышибала поискал на моем лице выражение, которое должно появиться при произнесении подобных слов, не нашел, и ответил без подначек:
- Дчь свеж"я. Пво тоже. Недорго. - Последнее он произнес привычно, тут же нахмурившись.
- Попробую дичи.
У меня в холодильнике оставался кусок ветчины и 'быстрого пирога' из полуфабрикатов.
- Пжалте за столк, милсдарь.
Я прошел к указанному месту, где уже суетился трактирщик. Приятно, когда тебя уважают. Пусть даже за принадлежность к сильной организации и пухлый кошелек... который я совершенно зря не опустошил перед походом в эти места, убить не убьют, а украсть тут мастера найдутся. Хорошо хоть НПС-воры никогда не берут всего, что есть в инвентаре.
- Дичь, хлеб, чего-нибудь попить.
Я сел за столик, лицом к миниэстраде. Дорой, заметив меня, кивнул, не прекращая петь. Если подыскивать аналоги, то для него сейчас шла рубка вроде моей в подземельях, бардам было необходимо выступать перед публикой, иначе не прокачать умения, а чем выше бард тем хуже действуют низкоранговые мелодии-баффы.
- Ваш ужин, священный воин. - У стола остановилась девушка-полуорк, быстро сгрузила на стол тарелку с мясом, толстый кусок ковриги и кувшин с вином.
- Можно просто 'брат паладин', я не претендую на святость.
- Ишь ты, братец нашелся! А вот если я...
- А вот если ты не заткнешься, то я выйду с тобой наружу, и спрошу, что ты имеешь против храма? - Гул голосов смолк, на меня посмотрели, оценили, пришли к каким-то выводам и снова загудели о своем. Говоривший толстый зверолюд недовольно подергал ноздрями, но посмотрев на спокойно сидящего вышибалу продолжать не стал и отвернулся.
- Прости, красавица. Просто - брат паладин. И еще - не найдется ли у вас сока? Я не большой любитель хмельного.
Девушка насмешливо на меня посмотрела, но кивнула и, подхватив со стола кувшин, ушла к стойке. Что характерно - никто к ней рук не тянул и пошлых комплиментов не отпускал.
Трактирщик человек, дочь у него полуорк, вышибала вообще клановый, из степей. На кухне, надо полагать, жена трактирщика, орчанка. Хорошее место, стоит запомнить. Этакие 'трущобы-люкс'.
Отключив вирт я притащил с кухни тарелку с ветчиной, кусок пирога, постаравшись сделать его похожим на ломти хлеба, и литровую бутылку с холодным чаем. Угадал - сок принесли в похожем кувшине, одном из тех, что стояли на полках за спиной трактирщика.
- Синхронизация.
А теперь можно и поесть. Весь день сидел в кровати, это ж как аппетит нагулялся!
- Здорова, паладин! Шляясь по подобным местам ты погубишь свою репутацию!
- Я все равно редко ей пользуюсь. Присоединишься?
- Не, тут хавчик без баффов, а я уже обедал.
'Обедал'? Сибиряк, наверное.
- А я поужинаю.
Бард смотрел на меня минуту, две, потом не выдержал:
- Ты и в реале что-то хомячишь сейчас?
- Ага.
- Нда... Я полагал, что давая концерты неписям являюсь эталоном отыгрыша, но чтобы еще и еду в реале совмещать. Мясо же?
- Мясо. И пирог. И чай. И не мешай.
- Поэт!
- Ммм... поэт ты, и ты мне нужен!
- Как Франсуа Вийон? Что-то украсть, на стреме постоять?
- Как бард тридцать шестого уровня. Марш написать.
Дорой повернулся к стойке и крикнул:
- Трактирщик, будь добр мой мед сюда подай. Достойная беседа требует достойного напитка!
- Ты не забывай, бард, что заплачено тебе за весь вечер.
- Помню, почтенный Кьяри. Но от песен горло сохнет.
Дожевав последний кусок я вытер перчатку полотенцем и спросил:
- Это ты качаешься, или ролеплеишь?
- И то и другое. А еще зарабатываю, десять серебрушек в час, плюс половина чаевых.
- Сносно. Чиниться тут не нужно, и расходников никаких? Но я даю двадцать золотых за написанный марш второго тяжелого утарского полка.
- И чем доблестные воители отличились? Что надо воспеть?
- Тяжесть доспехов, отвагу воителей, злобу врагов и беспробудное пьянство в казармах после победы. Все как обычно. Куплетов пять, мелодию побоевитей. И...
- Что?
Я задумался. Может и выйти.
- Есть у меня подозрение, что написав этот маршик, ты можешь получить плюшки не только от меня.
Бард задумчиво кивнул.
- У тебя что, сюжетный квест?
- Смахивает на то. А где сюжетка, там и много сюрпризов.
- Как у тех несчастных из 'Лиги воссоединения'?
- Не слышал. Что с ними было?
- Сюжетный квест нашли, для гильдии, освобождение от зла области, на которую гильдия претендовала. В результате не того кого-то убили, всем членам гильдии боги повесили запрет набора экспы на месяц, гильдию с седьмого ранга опустили на четвертый.
- Сурово. Берешься?
- Задаток вперед.
Я вызвал меню обмена, и передал барду пять золотых.
- Хорошо, сейчас допою и сочинять.
- А сразу?
- Договор, увы.
Я встал, прошел к стойке.
- Уважаемый, прошу прощения, вам необходим этот бард?
Толстячок оглядел меня быстрым, расчетливым взглядом.
- Он заключил договор, сегодня ему надо отработать еще три часа. Но если достойный брат заплатит два золотых...
- Пятьдесят серебряков. И еще двадцать тому из местных музыкантов, кто заменит барда.
- Но мои посетители останутся без такой замечательной музыки...
- Они смогут восполнить эту потерю превосходным вином и отличным мясом.
Трактирщик подумал, пожал плечами и протянул руку. Я отсчитал в нее серебро.
- Ягири! Быстро в зал, с музыкой!
Из прохода в кухню выбежал мальчишка-полуорк, привычно уселся на табурет и тут же что-то затянул на двойной флейте.
Я вернулся к столику.
- Ну вот. Проблема решена. К завтрашнему утру успеешь?
- Легко. Но если я получу дебафф, то буду писать срамные частушки о паладинах пока не спадет!
- О паладинах не надо. Обо мне - сколько угодно. У тебя время какое?
- Новосибирск.
- Значит завтра в два часа дня по твоему у ворот ратуши?
- Сойдет, успею.
- Только ты...
- Постараюсь, не волнуйся.
- Договорились. Проводить?
- Я что, девушка?
- А тут на музыкантов после выступлений не нападают? Я, помнится, слышал пару историй...
Бард рассмеялся:
- Ау, паладин, это мирка! А я бард с прокачанной харизмой! Зря, думаешь, я тут корячусь?
Я пожал плечами.
- Не интересовался бардами, мне бы мечом помахать.
- Да-да, простой и понятный паладин, две кнопки, одна тактика. Верю-верю.
- Ну, тогда до завтра.
Попрощавшись на выходе с вышибалой (тот ответил сложным движением руки, кажется это что-то должно обозначать) я вышел.
Трущобы, называется. Ни драки, ни потемков - мелкий фонарщик-рептилоид переходил от одного фонаря к другому, взлетал, зависая перед клеткой фонаря, ловким движением просовывал сквозь прутья огненную ящерицу и, грузно упав, спешил к следующему. Я постоял, наблюдая как дальняя родственница саламандры поудобнее устраивается, сворачиваясь в клубок и начиная светиться ровным желтым светом, и пошел к храму.
Странный день. С утра в игре, но кроме утренней разминки ни разу мечом не махнул. Зато печенья наелся от души, надо завтра еще напечь.
Но это уже завтра.
Ночью мне снились огненные ящерицы, бегающие по квартире. Мне понравилось.
Прислушиваться к происходящему за окном комнаты становилось привычкой, почти азартной. Не всегда удается угадать, что же услышу - иногда это лязг тренировочного оружия, бывает - шум из мастерских или рев тягловых буйволов. Один раз я даже застал классическую перебранку соседок во дворе, оказалось, что в храме бывают дни, когда прихожане устраивают "субботник", и две женщины выясняли, кто из них лучше выстирает какие-то полотна.
Сегодня было почти тихо, лишь с затаенным азартом что-то обсуждала группа новичков. Ну-ка, что тут у нас интересного? Меч в ножны, пачку бумаги и бутыль с чернилами в инвентарь, потом нарисую свитков на сегодня, и быстро иду по коридору к лестнице. Смотреть из окна это не наш метод, нужно быть ближе к народу!
Выйдя из казармы я осмотрелся, прислушался, и пошел туда, где слышались странные звуки и азартное бормотание молодых стражников. Подойдя ближе, я с удивлением обнаружил на тренировочной площадке огненного элементаля, дерущегося с наставником боевых умений.
Десятник вовсю гонял между столбов и манекенов огненное облако, огрызающееся искрами и всполохами белого пламени, причем огрызающееся довольно удачно, пара подпалин на тренере уже была, что, впрочем, ничуть его не смущало, он с азартными восклицаниями грозил огненному облаку мечом, заставляя то дергаться в сторону, то прерывать атаку и отступать. Наконец, элементаль решился атаковать сам, и кинулся на десятника с раскрытыми, словно для объятия, огненными крыльями.
