Приглядываясь к окружающим, я по-прежнему не видел никого с сотовыми телефонами
и на первом обследовании спросил об этом Андрея.
Оказалось, здание просто глушится, а специального запрета никакого нет.
Свою просьбу вернуть «Малыша» аргументировал находящимися в нем фотографиями
жены и детей. Мол, скучаю.
Обследование оказалось не очень забавным.
Меня уложили в подобие космонавтского кресла.
Андрей устроился рядом на таком же.
Симпатичная китаянка воткнула нам в вены иглы, похожие на датчики. От них шли не
трубки или шланги, а цветастые провода.
Для начала прокрутили короткий фильм о мясобойне.
Животные по одному забегали в узкий проход, где, сраженные электрическим током,
хрипели, пучили глаза и валились. Следом несколько рабочих подвешивали их за
ноги и резали вены на шее.
Картинка бесстрастных забойщиков и льющихся потоков крови сразу включили во мне
замедление времени.
Я покосился на Андрея и сообщил ему:
— Началось.
Он моргнул и утвердительно покивал головой, мол, не переживай все под контролем.
Дальше я понял, почему работа в лаборатории занимала в день не более четырех
часов.
Короткометражные фильмы, сменяя друг друга, способны были расшатать самую
устойчивую психику.
Мне сначала казалось это забавным, а вот потом стало не до шуток. Андрей меня
предупредил, чтобы я не закрывал глаза, иначе придется удерживать веки
специальными скобками.
Скоро кровавая каша на экране стала невмоготу, и я приловчился время от времени
закатывать глаза, делая картинку мутной и невнятной.
Через тридцать минут закончились сцены массовых убийств, расстрелов и казней, и
некоторое время шли картинки с панорамными видами. За это время я понемногу
вернулся в первоначальное состояние и оправился от полученного «нокдауна».
Время наконец обрело свое нормальное течение, и пришло понимание странных
нюансов, которых, раньше не замечал.
Например: после первого замедления времени у меня появилось ощущение дикой силы.
Я знал точно, что если сейчас у меня в руках окажется подкова, я согну ее не
задумываясь. Еще я вдруг четко уловил, сколько человек находятся за стенами
нашей комнаты, и концу первой части сеанса даже стал различать мужчин и женщин.
Глядя на успокаивающие картинки, предположил, что смогу и сам моделировать
подобные состояния.
«Наверняка, — рассуждал я, — Можно сделать для себя такую подборку, которая
будет вытаскивать из тайников сознания скрытые возможности».
Умиротворяющие панорамы пропали, экран потух, и появилась девушка ассистент.
— Десять минут на туалет и чай, — сообщил Андрей.
— А кофе есть? — поинтересовался я.
— У нас даже чай одно название. Так просто, водичка подкрашенная, — ответил
мучитель, — Любое вещество, влияющее на мозг, сильно меняет его свойства,
выключая самое интересное. Вы, наверное, понимаете, почему все, кто обладал
сверх-возможностями, не пили, не курили и не контактировали со слабым полом. В
нашей ситуации это позволительно лишь для нулевой отметки. То есть для меня.
— А как у вас со скрытыми способностями? — поинтересовался я.
— Ни-че-го, — по слогам грустно ответил Андрей, — Я уж и мяса не ел и с
женщинами отношения прекращал. Ни-че-го, никакого эффекта.
— Вы, наверное, не вскрыты, — предположил я.
— ?? — удивленно повернулся он ко мне.
— Не инициированы. Первый раз я попал в это состояние еще в детстве, когда
напугался. А после все пошло само собой. Вам нужно устроить ситуацию с реальной
угрозой. Или попробовать ваши же препараты. Может, тогда организм научится и
поймет, чего от него требуют.
Андрей промолчал.
Перед следующим «заездом» я попросил какую-нибудь железку. В ответ на вопросы
рассказал про необычайный прилив сил во время эксперимента.
В комнате ничего не нашлось, кроме блестящего никелированного разноса, на
котором девушка приносила нам безвкусное подобие чая.
Блестящая штуковина оказалась прочной, и попытка согнуть ее руками ни к чему не
привела. Укладываясь перед «взлетом», прихватил стальную посудину с собой и
положил ее на живот.
Следующая череда сюжетов оказалась и вовсе мерзкой.
Я никогда не мог смотреть акты каннибализма или пытки людей. Не знаю, откуда у
Андрея была такая подборка, но у меня она вытащила на поверхность дикую ярость.
Еле сдерживал себя, чтобы не вскочить и не разломать все вокруг.
Руки вцепились в разнос так, что на секунду мне показалось, будто сейчас лопнет
кожа на ладонях.
Ничего не произошло.
Наоборот.
Сначала оказалось, что течение моего времени давно замедлилось. Потом
никелированная железка в руках стала терять свои упругие свойства.
Я почувствовал, как под моими пальцами металл неожиданно вздрогнул и стал
деформироваться.
С огромным удовольствием скрутил его для начала в трубку. Развернул, и… разорвал
поперек.
Не скажу, что это оказалось легко. Я и раньше мог открывать трехлитровые банки
руками, но это было нечто другое.
Сегодня процесс активизировался теплом, вытекающего из кончиков пальцев.
Появилось ощущение, что щепотью я смогу даже плющить металл.
Так и вышло.
Отрывая небольшие кусочки от бывшего разноса, я сминал их пальцами и бросал на
пол.
Прочие чувства тоже продолжали обостряться.
Неожиданно я узнал одного из трех человек, наблюдающих за нами с экрана.
Это оказался Чжао сяньшен.
Уловил его эмоции, и он показался мне шокированным. Его пальцы непроизвольно
повторяли мои движения: рвали, комкали и отбрасывали.
Последний кусок металла упал на пол, и я вдруг принялся за кресло, на котором
лежал.
Для начала оторвал барашек винта, который отвечал за горизонтальный наклон.
Здесь оказался немного другой материал.
Анализируя позже свое состояние, я пришел к выводу, что до начала каких-либо
действий моя скрытая половинка всегда изучает объект на ощупь.
Пальцы пробежались вдоль винта, и неожиданно сменили температуру. Совсем чуть-чуть
и я понял, что мы его сейчас прикончим.
Так и случилось.
Железка со стуком брякнулась на пол. Вздрогнул за стенкой дядюшка Чжао.
Стало смешно, и неожиданно я понял, что своими экспериментами они просто
выпустили джинна из бутылки. Меня уже не волновало то, что происходит на экране.
Я осознал сам себя.
Моя вторая половина стала улавливать какую-то речь. Она напоминала быстрое
бормотанье испуганным тоном, и находилась где-то рядом.
Параллельно с ним шла картинка разъяренного меня.
Я понял, так меня боится Андрей.
Голосов и видений стало больше.
Каким-то третьим чувством осознал, что это мыслеобразы окружающих и стал искать
дядюшку Чжао.
Узнал я его по «картинке» армии клонов с мои лицом, которые голыми руками
разносили в клочья окружающее пространство.
Сознание меркло.
Силы убывали.
Захотелось встать и пойти к тому месту, где за стенкой сидел Чжао.
Не знаю, что бы я там делал, но картинка перед глазами поплыла, дернулась и
погасла.
Глава 44.
Пришел я в себя уже в палате.
Сильно хотелось есть.
Мозг еще пытался сканировать окружающее пространство, но все эмоции оказались
заторможены лекарством, которое капало в прозрачном шланге системы.
На светлой тумбочке рядом с кроватью лежал «Малыш».
Сначала я даже не поверил и снова закрыл-открыл глаза, но картина не менялась, и
маленький товарищ по-прежнему лежал на гладкой пластиковой поверхности.
Щелкнул замок и вошел Андрей.
Создалось впечатление, будто он стоял под дверями, ожидая, когда приду в себя.
— Блестяще! — начал он, — Таких результатов в нашей практике еще не было! Я в
восхищении!
— А что говорит Чжао сяншен?
— Еще не докладывал, — смешался собеседник.
Только сейчас я сообразил, что чуть не прокололся насчет проявившейся
возможности сканировать окружающее пространство.
Сообщил слабым голосом:
— Сегодня экспериментировать не смогу.
— Ни сегодня, ни завтра, — торжественно произнес Андрей, — Тем более, что обед
вы проспали, а вот мы получили просто необыкновенные результаты, и теперь
коллективу предстоит это расшифровать и попытаться смоделировать на манекенах.
— На манекенах? — удивился я.
— Для вас это не важно, — стушевался собеседник, — Это вторая часть работы по
разработке вакцины, с помощью которой можно разгонять сверхвозможности в
