наместника, которая была второй по значимости в империи после императорской в каждом отдельном уезде. Забела не стал будить ни Лопатина, ни Ирэн, ещё было темно, что-то около четырёх часов утра. Поехал сам.
Наместник в кабинете сидел вместе с основными представителями власти уезда. Был здесь и управляющий мыловаренной фабрикой Иоган Шульц.
После того как Забела присоединился, наместник зачитал все приказы. Выходило, что завтра-послезавтра начнут прибывать военные, им надо обеспечить «квартиры», срочным образом надо искать помещение под фабрику.
Все взгляды переметнулись на Шульца. Вот была бы здесь Ирина, она бы точно похвалила Ваню (Иогана). Он достал из тонкой папки лист бумаги и положил перед наместником:
— Вот те здания, которые можно быстро переоборудовать под производство. Ещё три недели нужно на доставку чанов и котлов.
— Сколько? — вскричал Гайко, — вы с ума сошли? Какие три недели?
Но Иоган не смутился, а положил перед Гайко ещё один лист бумаги с расчётами поставок оборудования, которые накануне получил от купцов
Наместник в отчаянье посмотрел на Забела:
— Андрей что можно сделать? Где взять эти чаны и котлы?
Забела не знал где взять, но у него мелькнула мысль, что зря он не разбудил Ирэн, она бы точно что-то придумала
Но здесь снова взял слово невозмутимый Шульц:
— В принципе нам подойдут любые чаны, из прачечных, с бумажных мельниц*, канализационные…
(*бумагу делали из тряпья, тряпье разрезали и перемалывали в кашеобразную массу. Черпальщик зачерпывал ее формой, валельщик снимал лист, прессовщик прессовал полусырые заготовки, выметчик вывешивал листы для просушки, сдувальщик устранял коробление, клеильщик окунал бумагу в клей, прессовщик отжимал его избыток, вешальщик вывешивал проклеенные листы сушиться, сдувальщик вновь снимал их с веревок.)
И где она таких людей находит, — подумал Забела, восторженно глядя на спокойного Шульца, который уже объяснял вызванным инспекторам, какие именно ёмкости нужны под установку для варки мыла.
Уже через час по уезду поскакали наряды в поисках необходимого оборудования.
Забела понял, что надо предупредить Ирэн и послал за ней слугу с коротким письмом.
Ирина завтракала в семейном кругу и наслаждалась тем, что за столом сидят вместе и сын, и дочка, и братья.
— Вот же интересная штука жизнь, — подумала она, — в прошлой жизни я даже и не задумывалась о детях и не предполагала, что вот так вот полюблю моих-не моих детей. Как так получается, откуда во мне всё это? Как будто Ирина, переселившись в другой мир получила в дар эту невозможную просто любовь.
А может душа Ирины откликалась на ту любовь, что дарили ей дети, которые любили её просто потому, что она есть. И ей, всё ещё чужой для этого мира, эта любовь казалась даром и отзывалась в ней по принципу зеркала.
Утро было чудесное. Прямо на завтрак пришёл Тимофей и принёс для Саши большую коробку…с солдатиками. Ирина знала, что злобная тётка сожгла её подарок и поэтому попросила Тимофея сделать ещё лучше.
Саша, братья и Танюша все вскочили из-ща стола, накинулись на коробку и вскоре убежали в игровую, чтобы рассмотреть каждого солдатика.
И вот тогда-то и прибыл человек, посланный Забела. Записка от графа была короткой:
Важность высочайшая. Приезжайте. У наместника.
Ирина даже вспомнила фразу из старого фильма:
«Есть в односложных предложениях какая-то безысходность»
Стало немного не по себе, показалось, что вот только начал привыкать к определённому графику, и на тебе, снова «жизнь начинает бить ключом».
Конечно, хотелось «послать» всех в лес. И Забела с его односложными предложениями, и наместника с его высочайшей важностью и… императора. Совсем обнаглели мужики, что за «рабская повинность»? Она вообще не обязана никому и ничего, Поликарп Афанасьевич своё дело знает, на все изобретения сразу же подавались заявки на «привилегии». Поэтому с этой стороны Ирина была спокойна, император ни на что пока не предъявлял претензии, получив спички успокоился, булатную сталь она и так отдала, а всё остальное, позвольте, вначале давайте обсудим условия, а уже потом вашу «высочайшую важность».
Но врождённая и воспитанная ещё в другом мире ответственность не позволила Ирине остаться в стороне, поэтому она, показав записку отцу, пошла собираться.
В этот раз детей брать не стали и вместе с Леонидом Александровичем поехали в Никольский.
В доме наместника было полно каких-то людей, все о чём-то говорили, куда-то бежали. Ирине даже показалось, что это какая-то странная эвакуация. Но вскоре, когда их с отцом провели в кабинет к Гайко, где был Забела и… Иоган Шульц, ситуация прояснилась.
Иоган, увидев Ирину, взмолился:
— Ирэн Леонидовна, скажите им, что мне надо на фабрику, что я здесь время теряю.
— А в чём дело, господа, — Ирина «включила» деловой режим. Даже Забела вздрогнул, не узнавая в этой холодной женщине всегда мягкую Ирэн.
Наместник, которого периодически дополнял граф, рассказал про пришедшие из столицы приказы.
Ирина смотрела на них и поражалась наглости императора:
— Да, ситуация непростая, а при чём здесь я и моя фабрика?
Краем глаза Ирина заметила, как вздрогнул Шульц и, похоже попытался спрятаться под стол.
Наместник, который хотел продолжить свою речь о том, что он готов предложить для организации дополнительного производства, осёкся и неверяще посмотрел на Ирину:
— Ч-что?
Но Ирину было не смутить:
— Я спрашиваю при чём здесь я и моя фабрика?
Наместник расширившимися от ужаса глазами смотрел на Ирину:
— К-как это при чём, Ирэн Леонидовна? М-мыло же…
Ирина оглядела стоящих в кабинете наместника мужчин. Забела стоял и в глазах его мелькали весёлые огоньки, он как будто наслаждался тем, что видел, наместник выглядел совершенно ошарашенным и был похож на рыбу, вытащенную из воды, отец молчал, поджав губы, Шульц практически влез под стол, только голова торчала, да и та была прикрыта неизменной папкой.
Ирина ещё больше выпрямила спину и спокойно сказала:
— Да, мыло, моё мыло и производство моё, и я услышала, что император приказал вам увеличить объёмы, но я не услышала, что вы предлагаете мне за то, что я брошу всё и начну заниматься только этим.
На лице Гайко появилось понимание, но он явно не ожидал, что всегда доброжелательная Ирэн проявит такую жёсткость. И уже собирался надавить, но вмешался граф Забела:
— Я согласен с Ирэн Леонидовной, это частное производство и мы должны уважать фабрикантов. Давайте выслушаем.
Ирина не была готова к такому разговору, но пришлось изобретать на ходу. Спустя три часа переговоров соглашение между помещиком Лопатиным и Стоглавой империей в лице наместника Никольского уезда было заключено.
Ханидан. Тегеран. Три недели назад до
