Удар пришелся по шее, туда, где заканчивался серый мех шапки. Мужчина, даже не вскрикнув, повалился набок и начал медленно сползать с сиденья, но едва его тело коснулось земли, как его тут же сорвало и закрутило по дороге.
Оставшаяся без поддержки Надя выгнулась, пытаясь ухватиться за руль снегохода, но тот, потеряв управление, завилял, и девушка, не удержавшись, соскользнула на дорогу. Снегоход, будто собираясь ринуться ей на помощь, круто развернулся и тут же заглох.
Нанас, отшвырнув мешающий автомат, затормозил столь резко, что его «самобеглые нарты» пошли юзом. Мотор протестующе зачихал, фыркнул и умолк. Однако юноши на нем уже не было – он, забыв про тяжесть костюма, несся к пламенеющей на снегу оранжевой, сжавшейся в клубок фигурке.
– Надя!.. Как?!.. Что?!.. – Задыхающийся от сжавшей сердце тревоги, он упал перед ней на колени.
Надя медленно перевернулась на спину. Ее лицо почти сливалось цветом с дорогой, и алая кровь на нем казалась от этого еще более яркой. Один глаз скрылся меж вздутиями багрового кровоподтека, зато второй распахнулся и засиял такой радостью, что Нанасу привиделись летящие к нему мерцающие искры.
– Ты?.. – шепнула Надя. – Как?..
– Я! Я!.. – закивал Нанас, скинул рукавицы и бережно взял в ладони голову девушки. – Я – что… Ты как?.. Больно?
Надя схватилась рукой за его плечо и села.
– Вроде жива… – Она коснулась пальцами опухшего глаза и зашипела сквозь зубы.
– Не трогай! Я сейчас… – Нанас зачерпнул в пригоршню снега и быстро скатал небольшой снежок. – На, приложи, станет легче.
Затем он зачерпнул еще снега и стал бережно отирать кровь с лица девушки. Надя, дернувшись было в протесте, все-таки замерла и, прижимая к подбитому глазу снежок, чуть откинула голову, чтобы Нанасу было удобней.
К счастью, кровь текла только из разбитого носа, да и то уже едва сочилась. Оттерев от ее потеков начинающее розоветь лицо девушки, Нанас слепил еще один снежок:
– А этот прижми к переносице, кровь быстрей остановится.
– Давай я лучше вообще лицо в сугроб суну, – улыбнулась Надя, но, увидев, что ее шутка не вызвала ответной улыбки и Нанас продолжает смотреть на нее с болью и жалостью, спросила: – Что, очень страшно?
– Теперь нет. Было страшно, когда думал, что… потерял тебя.
– Я про лицо.
– Твое лицо не может быть страшным. Оно… – Нанас замялся и опустил взгляд.
– …Уродливое, – подначила Надя.
– Прекрасное! – протестующе распахнул он глаза.
– Не издевайся, помоги лучше встать. – Надя отбросила «целительный» снежок и протянула ладонь. Нанас бережно сжал ее и, придерживая другой рукой девушку за талию, помог ей подняться.
Надя, тихонько шипя от боли, стала осторожно наклоняться в разные стороны, потопталась на месте и заявила:
– Кости вроде целы. Остальное фигня.
Тут ее взгляд прыгнул вдруг в сторону, и девушка резко метнулась туда же. Нанас обернулся. Сбитый им похититель на четвереньках полз к валявшемуся на дороге автомату. Надя опередила его буквально на пару мгновений, а уже в следующий миг прозвучала короткая очередь, и мужчина, словно отбивая девушке поклон, уткнулся возле самых ее ног лицом в снег.
Надя отшатнулась, а потом изумленно уставилась на зажатый в руках автомат.
– Откуда он здесь? – перевела она взгляд на подбежавшего Нанаса. – Ты, что ли, принес?
Он виновато кивнул. Надя явно хотела что-то сказать по этому поводу, но ее отвлекла внезапно пришедшая новая мысль:
– Но как ты меня догнал?..
И тут ее взгляд упал наконец на второй снегоход. Единственный здоровый глаз девушки расширился так, что у Нанаса возникло невольное желание подставить ладони – как бы не выпал!
– А… кто тебя на нем привез?.. – заморгала, спасая от такой неприятности глаз, Надя.
– Я сам, – потупился Нанас.
Рассказывать о «волшебстве» Сейда не хотелось, но врать не хотелось тем более. И он сказал:
– Сейд научил. А он у тебя подсмотрел.
– Сейд?.. Ничего себе псина!.. Он у тебя почище этого твоего… нойда. Я скоро его бояться начну.
– Не надо его бояться. Он хороший. Нам с тобой он точно не сделает зла.
– Как бы он не сделал зла тому, из трактора, – нахмурилась вдруг Надя. – Поехали-ка скорее назад!
– Из трактора?.. – не понял сначала Нанас, но быстро догадался, что так, по-видимому, называется голубая «тарахтелка». – Ага, поехали. – И тут он наконец вспомнил, в каком состоянии оставил своего друга. Жуткий стыд захлестнул его горячей волной, перемешиваясь с холодным липким ужасом. – Сейд! Он умирает! Скорей, Надя, скорей!
К счастью, Сейд не умер, хоть и выглядел очень неважно. Увидев Нанаса с Надей, пес, вяло тявкнув, побежал было к ним, но его закачало, и он, свесив язык и часто-часто вздымая бока, вновь опустился в снег.
– Сейдушка, милый! – кинулся к нему Нанас. – Прости, что я тебя бросил! Как ты?
Тот лизнул щеку присевшего рядом хозяина. Ничего, дескать, жив пока. Однако «голоса» в голове Нанас не слышал. Наверное, такой «разговор» требовал много сил, и пес был для него слишком слаб.
Нанас побежал к волокушам, чтобы взять для Сейда воды, но его окликнула Надя. Она стояла возле открытой дверцы «трактора» и настойчиво махала рукой. Повернув, Нанас быстро двинулся к ней.
– Воды! Надо дать Сейду воды! – прокричат он на бегу.
Однако девушка, мотнув головой, крикнула в ответ:
– Погоди! Здесь раненый.
В кабине трактора, уткнув голову в скрещенные на рулевом колесе руки, сидел человек. Одежда на нем, хоть по виду и теплая, выглядела очень старой – сальной, черной от грязи, с многочисленными заплатами и незашитыми дырами. Одна дыра, на боку, была, несомненно, свежей. Сквозь небольшое отверстие виднелись клочья непонятного, красного цвета, меха. Впрочем, цвет объяснился быстро – сюда-то и был ранен мужчина.
– Помоги его вытащить, – обернулась вставшая на подножку и потянувшая раненого за плечи Надя.
Нанас тоже собрался подняться, но увидел, что вдвоем им будет не развернуться.
– Нет, – сказал он, – ты лучше зайди с другой стороны и подталкивай его на меня, а я ухвачу его здесь.
Надя, не став возражать, спрыгнула в снег и обошла трактор с другой стороны. Нанас по пояс залез внутрь и, обхватив мужчину под мышки, потянул его на себя. Раненый застонал, попытался было поднять голову, но тут же уронил ее на грудь.
– Давай, спускайся, я буду придерживать ноги, – подала голос Надя.
Нанас, нащупав ногой опору, осторожно, спиной вперед начал выбираться из трактора. Очевидно, мужчина зацепил все же раненым боком за что-то, поскольку внезапно громко вскрикнул и замотал головой. Во всяком случае, он пришел в себя и стал помогать Нанасу с Надей.
Наконец его удалось-таки вытащить и уложить спиной на дорогу.
– Сейчас я нарежу лапника! – выхватив нож, рванулся к лесу Нанас.
– Какого лапника?! – остановила его Надя. – Надо срочно убираться отсюда! Сейчас еще кто-нибудь приедет, что тогда?
– А где… эти?.. – просипел, повернув к ним голову, мужчина.
Он был невообразимо стар. Его темное худое лицо, изборожденное глубокими морщинами, заросло густой белой щетиной, и глаза тоже казались белыми, настолько они были светлыми и водянистыми.
– Этих больше нет, – сухо ответила Надя. – Но могут прийти другие, так ведь? Почему они за вами гнались?
– Долго рассказывать. – Старик устремил глаза в небо. – Хотят убить. Из-за сына… – Он опять посмотрел на них, и в его взгляде было столько боли, что Надя невольно сменила тон.
– Мы можем взять вас с собой. Хотите?
– Назад мне пути нет… Но зачем вам такая обуза? Оставьте меня тут. Все равно я долго не протяну.
– Ну уж нет! – сказал на сей раз Нанас. – За кого вы нас принимаете?
– А за кого должен? – В голосе раненого послышалась едва уловимая усмешка.
– За людей, – прищурив здоровый глаз, ответила Надя и повернулась к Нанасу: – Цепляй волокуши и подъезжай сюда.
Нанас замялся.
– Цеплять я еще не умею… Давай ты? Быстрее получится.
Коротко кивнув, Надя направилась к своему снегоходу, но не
доходя до него, повернула вдруг в сторону желтого, зарывшегося носом в сугроб. Заведя мотор, она задним ходом вывела машину из сугроба и поехала к оставленному прицепу. Недолго там повозившись, девушка подъехала к старику и сошла на дорогу. Потом снова склонилась над волокушами и сделала что-то с сиденьем, так что оно вместе со спинкой опустилось на дно, образовав нечто вроде лежанки.
– Давай, бери его за руки, – подошла Надя к Нанасу, – перенесем в волокуши.
Старик, когда они его подняли, опять начал стонать. Было видно, что он пытается сдерживаться, но у него это не получалось.
– Потерпите, – просипела Надя, с трудом переваливая ноги мужчины через борт волокуш.
