переводчик, получился какой-то порнографический сценарий, где главным героем выступал «крепкий возбудитель», а дальше шли «юбочки», «прокладки», «нежные яйца» и «глубокие толчки». Кортес однажды рассказывал, что машинные переводчики обучаются на текстах из Сети, раньше там было много научно-технических материалов, а теперь Сеть завалена женскими романами… Ну ясно, он решил показать этот эффект на моей тематике.
Тем не менее, когда глайдер подлетал к космическому центру, я уже примерно разобрался, что написано в отчёте Кортеса. Но легче от этого не стало. Получалось, что наш тендер выиграла очень сомнительная контора. Разработанный ими «крепкий возбудитель» (то есть ракета на твёрдом топливе, если говорить без порно-переводчика) – это вообще не самостоятельный проект. Они просто срисовали технологию старого китайского движка, который в свою очередь был копией ещё более древней ракеты русских. И у этой фальшивой конторы до сих пор не было ни одного удачного запуска! А мне предстояло встретиться с сеньором Ковальски, основателем этой «инновационной компании», и задать ему пару неудобных вопросов, с учётом открывшихся фактов.
Сама встреча прошла на удивление быстро. Но не успел я обдумать то, что ответил мне Ковальски, с вежливой улыбкой покинувший мой кабинет, как серьга в левом ухе звякнула, и я услышал голос Хосе, начальника нашей службы безопасности:
– Сеньор Гарсиа, тут ещё один тип рвётся к вам на приём. Зовут Ян Пиркс. Однако маза у него всего 13, и наша аналитическая система не рекомендует его пропускать.
– Так в чём проблема, Хосе? Скажите, я не принимаю. Или сдайте его в полицию, если сильно рвётся. Как он вообще с такой хилой мазой по улицам ходит? Наверняка опять жёлтая пресса, они же врут постоянно, у них и маза всегда ниже полтинника.
– Ну, я просто на всякий случай, сеньор Гарсиа. Машинки-то могут ошибаться, за ними надо приглядывать. Для того мы с вами и нужны, верно? А этот тип говорит, что он частный детектив и у него есть ценная инфа по вашему последнему тендеру на ракеты-носители…
Я даже вздрогнул, снова услышав о тендере, который у меня сегодня как рыбья кость во рту.
– Да, Хосе, я бы поговорил с этим человеком, пропустите его. И спасибо, что дали мне знать.
– Не за что, сеньор Гарсиа. Я ж говорю – мы, простые люди, должны поддерживать друг друга, пока нас роботы не захватили совсем, хе-хе!
Спустя пару минут в дверь постучали, и не дожидаясь ответа, в мой кабинет ввалился невысокий круглый человечек с большой потной лысиной. Он приветствовал меня взмахом руки, вылетевшей из нелепого мешковатого плаща, и как будто даже собирался протянуть эту руку мне, но замер и уставился на портреты, висящие на стене у меня за спиной.
– Мой отец был одним из лучших пилотов, – заявил он с каким-то вызовом, и к тому же по-английски.
Это уж чересчур! Ладно шутки Кортеса с машинным переводом, так теперь ещё вживую болтать с бледнолицым на его вымирающем языке! У него что, не было в школе испанского? Хотя, судя по его возрасту, вполне возможно и такое. Предыдущий-то посетитель, Ковальски, был сильно моложе, и отлично шпарил по-нашему. А с этим придётся помучиться.
– Да, раньше у нас было много хороших пилотов, – примирительно ответил я и тоже оглянулся на портреты, изобразив на лице глубокое уважение к славным героям прошлого. – Но сейчас почти всё летает на автоматике. Что я могу для вас сделать, сеньор Пиркс?
– Всё на автоматике… – Он кивнул. – Я как раз по этому поводу! Видите ли, меня наняли для расследования одной странной сделки, и эта работа привела меня к другой сделке, которая связана с вами. Насколько я знаю, вы собираетесь встретиться с мистером Ковальски из компании…
– Мы уже встретились, – перебил я.
– О нет! Что он вам сказал?! – Посетитель так резко подался вперёд, что я на всякий случай положил палец на тревожную бусину своего браслета.
– Извините, это коммерческая тайна. Однако, если вы объясните, в чём проблема, то возможно, я тоже поделюсь данными, которые вам нужны.
Под моим дружелюбным взглядом посетитель сдал назад, огляделся и присел в кресло. Потом вынул мятую салфетку и вытер вспотевший лоб.
– Прошу меня простить, я очень торопился… Надеялся, что попаду к вам раньше него. Теперь, наверное, уже поздно. Так что можно рассказать не спеша. Это всё из-за его матери. Она работала в «Амазоне». Вы ведь понимаете, что это значит?
– Конечно, – улыбнулся я. – Великая река наших предков! Так вы говорите, мать сеньора Ковальски работала в этой прекрасной реке? Рыбоводство – очень уважаемый бизнес, плюс двести к мазе.
– Нет-нет, я имею в виду компанию, которая дала название нашему основному рейтингу.
– А бывают неосновные? – Я почувствовал, что мой английский не так уж плох для поддержания беседы. Просто улавливаешь ключевые слова и переспрашиваешь.
– Да, вы правы, сейчас другими рейтингами почти никто не пользуется. Но когда-то у них было много поклонников. Одни считали, что для оценки граждан и организаций лучше подходят «цукеры», другим нравились «гули», третьим «яблочки». Кто-то даже предлагал перейти на «алики», но эту идею быстро замяли как непатриотичную. В итоге договорились, что лучший рейтинг даёт «Амазон», в просторечии «маза». Они лучше других отслеживали историю покупок и прочих реальных сделок, ну и все поверили, что этот рейтинг меньше подвержен накруткам.
– А-а, накрутки! – Я догадался, куда клонит собеседник.
Типичный случай. Даже в самой тихой провинции всегда найдётся чудик с обострённым чувством справедливости, который сначала распевает похабные песни в общественном месте, а потом бегает и жалуется, что какие-то тайные враги незаконно снизили ему мазу, чтоб выселить его из города. Так и в нашем бизнесе: после объявления результатов тендера кто-нибудь из проигравших обязательно начинает распускать слухи про успешного конкурента – мол, у него всё было подмазано заранее.
– То есть вы подозреваете, что мать сеньора Ковальски имела доступ к машинам, которые подсчитывают мазу, и она могла накрутить…
– Нет-нет! – Толстяк нервно отмахнулся своей грязной салфеткой. – Это было бы легко обнаружить. Хотя вначале я тоже думал о чисто техническом взломе, через какой-нибудь бэкдор. Но в кодах «Амазона» полный порядок, там очень жёсткие аудиты безопасности. Мать Ковальски действовала иначе. Более тонко. Мне удалось узнать, что у неё была закрытая научная работа о проблемах кумулятивных рейтингов…
– Очень интересный подход! – На этот раз я даже не знал, за какое английское слово уцепиться, чтобы превратить его в вопрос, и рука уже потянулась к браслету, к бусине-переводчику. Однако мне снова вспомнился отчёт Кортеса с эротическими деталями ракет.
