— Ещё присылают известия о…ра… мгм…об изменении семейного статуса, — закончил Забела, спотыкаясь на каждом слове.
— Про наследство мне больше понравилось, — решила пошутить Ирина, уже и не зная, чего ожидать.
Решила в холле конверт не открывать, а пройти в кабинет. Забела, с присущим ему нахальством увязался за Ириной. Но у входа в кабинет, Ирина повернулась и строго сказала:
— Я хочу посмотреть это одна, без свидетелей
Увидев ошарашенное лицо графа, шутливо добавила:
— А то вдруг там миллионное наследство, отбивайся потом от вас
Граф вдруг серьёзно произнёс:
— А я и без миллионов готов…
Ирина даже остановилась, так было интересно узнать на что готов Забела даже без миллионов, но он так и не закончил фразу.
Но на всякий случай, войдя в кабинет, плотно прикрыла за собой дверь. А то мало ли…
Не успела открыть конверт, как в дверь постучали. Это оказался отец.
— Могу я войти, Ирэн, Андрей сказал, что ты получила конверт из Коллегии законников, — в голосе отца слышалась тревога
— Да, вот он, — Ирэн показала на стол, так и держа в руках приготовленный нож для бумаг.
— Давай я открою, — Леонид Александрович забрал у Ирэн нож и взял конверт, взял осторожно, словно змею, которая может в любой момент укусить
— Интересно, — подумала Ирина, — отчего такая странная реакция у отца, надо бы уточнить попозже.
Наконец-то конверт был открыт, и Лопатин вытащил из него две бумаги, одна была плотная гербовая, вторая потоньше и без гербов
Отец сощурился, но Ирэн подошла и зачитала:
«Настоящим сообщаем вам, что брак между бароном Сергеем Михайловичем Виленским и баронессой Ирэн Леонидовной Виленской расторгнут на основе подписанного императором прошения о разводе. Брак считать расторгнутым с момента подписания императором прошения о разводе, все имущественные разногласия супруги должны решать самостоятельно. Вам надлежит заплатить штраф в размере шести золотых империалов
В церковные книги будет передана отдельная запись. *»
(*Чтобы получить развод до 1730 года, достаточно было предъявить заявление приходскому священнику, который выдавал специальный документ — разводное письмо. Основной причиной, по которой Церковь в синодальный период (с 1700 по 1917 год) допускала развод, было прелюбодеяние, причем не только жены, но и мужа)
Кашель со стороны входа раздался ещё до того, как Ирина закончила читать. Оказалось, что наглый граф Андрей, просочился в кабинет и теперь стоял у входа и то ли смеялся, то ли кашлял.
— Я ничего не понимаю, — сказала Ирина, которая не знала плакать ей или смеяться. Она-то уже настроилась на ухаживания супруга в столице, а здесь такая ерунда. Да ещё и шесть золотых. Теперь-то, конечно, у неё есть и больше, но как-то обидно, что ли.
Ирина схватила письмо от барона Виленского и распечатала. В письме барон сокрушался, что не успевает встретить Ирэн с детьми в Москов и писал, что дал указание своему управляющему, чтобы тот предоставил экипаж в распоряжение Ирины и её отца. Также написал, что счёт в банке открыт для неё и детей, о чём барон тоже составил соответствующее указание.
Ирина непонимающе посмотрела на дату письма от барона, затем на дату пакета из Коллегии. Разница между письмами составляла два дня.
— Ну да, из столицы сюда ближе, но не мог же он отправить это письмо и поехать развестись? — подумала Ирина
— Нет, конечно, — ответил граф Андрей, и Ирина поняла, что последний вопрос задала вслух
— Такие дела вообще делаются не быстро, если только это не по личному распоряжению императора*— продолжил граф и взял бумаги, чтобы самому рассмотреть.
(*Для высшей аристократии Российской империи развод решался высочайшим повелением. Для «незнатных категорий» был Священный Синод и получить разрешение на развод в России было совсем непросто, и обычно это оказывалось весьма длительным и хлопотным делом. Например, у знаменитого предка Пушкина Абрама Ганнибала бракоразводный процесс с женой Евдокией занял около двадцати лет)
Внезапно дверь в кабинет распахнулась и на пороге появился дворецкий:
— Барыня, — запыхавшись, обратился он к Ирэн — к вам … там приехали
— Зови, — приказал Забела
Вскоре в кабинет поднялся полный человек невысокого роста, видно было, что он сильно устал, но на лице его была решительность.
Видя, что никто его не узнал, он решительно шагнул в центр кабинета и представился:
— Бертельс Эдуард Евгеньевич, законник барона Сергея Михайловича И внимательно посмотрел на Ирэн. Ирина понимала, что она скорее всего должна была знать законника, но память, увы, «молчала».
Ирина заметила и удивлённый взгляд Андрея Забела, и паузу от отца. Но не стала «признаваться», что «вспомнила» законника. Наоборот, сухо спросила:
— Чем обязаны?
Бертельс сразу же поменялся в лице и… рухнул на колени:
— Ирэн Леонидовна, матушка, помилуйте, не губите
Этого Ирина точно не ожидала, поэтому опасливо сделав маленький шажок назад, встав за широкую спину Забела, спросила:
— Что с вами, господин Бертельс?
И Бертельс начал признаваться. Начал он с того, что пошёл в гости к тёще, а там всегда надо есть всё, что дают, потому как тёща может обидеться, и тогда ему не будет спокойной жизни дома. А там были суточные щи, а на улице же уже май и в столице ещё теплее, чем здесь, и…
И графу Забела надоело выслушивать эту несколько бессвязную речь, Ирина и Лопатин стояли, вообще не понимая, что происходит и причём здесь тёща Бертельса со своими щами.
Благодаря вмешательству графа удалось выяснить, что сестра барона, воспользовавшись тем, что барон в отъезде, выкрала из сейфа документы, а именно, когда-то подписанное императором прошение о разводе, и подала в главную Коллегию законников для проведения документа. И они пытались сообщить Бертельсу, но он отравился тёщиными щами, в результате чего не смог помешать злому умыслу и… и барона Виленского развели.
И вот, узнав об этом чудовищном преступлении, Бертельс толком не придя в себя после тёщиных разносолов, приехал к Ирэн, хотел перехватить документ, но, видимо, не успел, потому что видел по пути отъезжающую карету с гербами Коллегии.
И вот на этом моменте Ирине стало страшно.
Первая мысль, которая пришла, была: — А Саша, с кем остаётся Саша?
Законник, как только стало ясно, что произошло, принял деловой вид и сообщил:
— Ирэн Леонидовна, вам не стоит об этом волноваться, ведь развода практически нет. Я всё исправлю, уже отписал его сиятельству и подал все бумаги на нарушения. Теперь, как только барон приедет в столицу, вам и ему надо будет пойти в Коллегию и подтвердить, что вы не инициировали развод. И тогда некорректно выписанные документы аннулируют. Мгм …Простите…отменят
— Я знаю, что означает слово «аннуляция», — Ирине не понравилось ощущения страха потерять сына и поэтому она никак не хотела быть вежливой с этим «любителем тёщиных щей».
— А скажите Евгений Эдуардович, если бы барон со мной и вправду развёлся, то с кем бы остался Саша?
Бертельс, видя, что его не собираются «бить», а уже начали консультироваться, важно ответил:
— Девочки могут остаться с матерью, а вот сын, особенно если он единственный наследник, то только с отцом…
Ирине захотелось завыть. Не то чтобы она совсем не видела Виленского в роли мужа, просто она хотела иметь выбор, а здесь получалось, что выбора нет.
— …если отец жив, конечно, — закончил фразу законник.
* * *
Оренбургская губерния. Златоустовский железоделательный завод
Виленский смотрел на письмо от Бертельса и недоумевал. За что Елена так с ним поступила. Он что был плохим братом? Видит бог, он не ожидал такого удара. Какой же молодец, Сашенька, что сбежал к маме. Что могла натворить в своей страшной злобе сумасшедшая, барон себе даже представить не мог.
А в том, что Елена Михайловна сошла с ума, он уже не сомневался. Об одном жалел. Когда он просмотрел это, почему не увидел раньше?
