Отдать наверх полный отчет… рассказать им про парня, который сохранил свою личность, отдав управление телом ИскИну без всякого мозгового хаоса… Это ведь настоящая сенсация. Сделать на нем карьеру и, как говорил Джет, «получить еще более неограниченные возможности»…
О, да. Джет знал в этом толк. Бывший хакер становится руководителем Сетевой полиции, снова падает вниз, а потом получает боевую мощь, на тот момент ни с чем не сравнимую. Он умел подниматься до нереальных высот.
Или же забыть о нем… не было никакого Стаса Морозова. Был инкубатор с битой закладкой, которого использовали, как наживку… был — и нет его.
Чья-то тень опустилась на лицо Ти-Бона. Руководитель группы, что первой вошла в лабораторию клиники. Тот, с которым они вместе прятались заодной колонной.
— Где твой брат? — спросил он, наклоняясь к стеклу.
— Кто?
— Ну, человек твой. Который там был. У нас к нему несколько вопросов.
Ти-Бон что-то прошептал, и командир группы, не расслышав его, наклонился ниже, почти просунув голову в окно.
— «Мы ищем вопросы, мы знаем ответы, — шептали губы корейца. — Антракт. В три затяжки скурить сигарету…»
— Только что он сидел в твоей машине…
Закончить федерал не смог: жесткий кулак Ти-Бона уперся в его подбородок и прижал его голову к потолку салона.
— Ты веришь в Бога? — спросил Ти-Бон, глядя почему-то в сторону. — Наверное, веришь. Один поэт как-то сказал, что в окопах под огнем атеистов не бывает. Скажи мне, как ты считаешь, импы после смерти в ад попадают или в рай?
Тиски ослабли, но не настолько, чтобы федерал освободил голову.
— Священники говорят, что в ад. Но тем, кто торгует путевками на небеса, я не верю, — признался Ти-Бон. — Один из них сказал, что каждую ночь видит откровения Бога. Он предложил мне покаяться в грехах за три тысячи долларов. После того как я сломал ему два ребра, он готов был принять исповедь бесплатно. Сломанная рука подтвердила мое подозрение — он не видел никаких откровений, кроме глюков, вызванных мескалином.
— Я только…
— Ты употребляешь мескалин? — Ти-Бон повернулся и впервые за время их разговора посмотрел ему в глаза.
— Нет.
Давление кулака увеличилось.
— Не спеши с ответом. У тебя есть выбор. Ты. Употребляешь. Мескалин?
— Да, — прохрипел федерал, понимая всю бесплодность попыток убрать руку импа. — Да, употребляю.
— И только что глотнул пару таблеток, да? И тебе что-то привиделось, да? Какой-то брат… может, еще что-то. Это мескалин?
Пальцы немного надавили, глаза задернула пока еще серая пелена. Дышать и говорить стало проблемно.
— Да! Д-хр-а…
— Эко тебя шандарахнуло, Ванько! — Ти-Бон убрал кулак, и федерал поспешно отскочил от машины. — Ступай с богом, служивый, и не возвертайся боле.
Стекло медленно поползло вверх, зеркальное отражение скрыло водителя.
Заурчал мотор, машина мягко тронулась, выбирая более-менее чистый участок дороги. Приготовилась стартануть, но стекло вновь опустилось, и Ти-Бон бросил на прощание:
— У одного африканского племени есть табу — они не могут произносить за сутки более определенного количества звуков. Провинившемуся сыплют в рот раскаленные угли, пока тот не умирает.
В рамках борьбы с болтунами нам бы это пригодилось.
И машина, брызгая грязью, рванулась с места.
…Мотоцикл с ревом выскочил из-за поворота. Сидящий на нем развел руки с автоматами в стороны и открыл огонь по двум машинам Сетевой полиции.
Картинка замерла в тот момент, когда первые пули вылетели из стволов. Несколько крохотных свинцовых торпед повисли в воздухе. Казалось, толкни — и они упадут на землю.
За минуту до этого Ринат с рюкзаком выскочит из подъезда. В рюкзаке — рыжий кот и винт с исходниками программы.
Через минуту тяжело ранят Ворма.
За несколько часов до этого Ринат и его друзья взломают сервер «Волхолланда», чтобы скачать исходники.
Через несколько дней Ворма за убийство приговорят к пожизненному заключению в Райсе.
Все это было в прошлом. Но сейчас вернулось.
В виде короткой сцены интерактивного кино.
— Помнишь, как ты попросил Алису перевести ту историю в интерактив? Сначала ты, потом мы все… — Ворм вопросительно взглянул на Рината.
— Помню, — неохотно кивнул тот.
— Каждый хотя бы раз хотел изменить что-то и посмотреть концовку. При этом никто не говорил друг другу, что именно хотел бы поменять.
— Я помню, Ворм. Только какое это имеет отношение к тому, что нас поимели?
— Как-то она сказала мне, что сделает интерактив, но с одним условием: вот здесь меня не будет.
Исчез мотоцикл и сидящий на нем человек с автоматами. Исчезли пули, никто из сетевиков больше не поворачивался в сторону мотоцикла, все целились из своих пистолетов в молодого парня с рюкзаком за спиной.
— Ты хочешь показать мне концовку, которую сделала для тебя Алиса? — спросил Ринат.
— Она не сделала, — ответил Ворм и пояснил: — Я отказался.
— Почему?
Ворм пожал плечами:
— Не знаю. Прошлого все равно не изменить. Какая разница, что было.
Снова вернулся мотоциклист, снова автоматные пули, рвущиеся к цели, повисли в воздухе.
— Там, в Райсе, Салах-ад-Дин сказал мне, что на самом деле не важно, сколько раз убил. Переступаешь черту, а потом уже всё.
— Наверно, он прав, — глухо произнес Ринат. — Тогда они положили бы меня. Сейчас или чуть позже…
— Или бы не положили. Я никогда не узнаю об этом, потому что не хочу этого знать. Я сделал то, что сделал. Нельзя быть все время правильным.
Ринат долго молчал, глядя на пули, потом все же нарушил паузу:
— Джамба хочет получить свою долю, и его не волнует, что Стас всех кинул. Деньги были переведены, он ждал свою долю, а Стас обналичил сумму и ушел.
— Не обналичил. Легализовал и куда-то слил. Ему помогли, сам бы он не смог провернуть.
— Кореец! — воскликнул Ринат.
— Это его брат. Ну, или ИскИн, считающий Стаса своим братом.
— Офигенно. Ты можешь разрулить с Джамбой?
— Как? Я с ним не общался несколько лет.
— Ну, по старой дружбе. Он хочет с меня шестьсот тысяч евро получить. Откуда у меня столько денег?
— Алисе говорил?
— Конечно, а толку? Она твердит, что не вмешивается в мою жизнь. Ворм, ты знаешь, кто такой Архивариус?
Ворм провел рукой по клавиатуре, и картинка реалвидео исчезла.
Зал для интерактивного кино был отделан не акустическими панелями, а обычной штукатуркой.
Времени на ремонт, как всегда, не хватало. В принципе не так уж и страшно.
Оборудование не самого последнего поколения, но тоже сгодится.
— ТуФед общался с ним несколько раз, — сказал Ворм. — Даже хотел прогу написать, чтобы переводить его чушь в нормальную речь. Но у него странный лексикон, каким-то образом привязанный к лунному календарю. В разное время суток его слова можно трактовать по-разному.
— И что?
— Ничего. Он выдает предсказания, которые можно понять только после того, как они сбудутся. Причем выдает их только тем, кому считает нужным.
Видимо, на лице у Рината было написано желание высказаться, потому что Ворм спросил:
— Ты знаешь про него что-то еще?
— Помнишь GameNet? Я играл там пророком и сочинял всякую ерунду. Четверостишия, которые ничего не значили, они были нужны для выполнения квестов. Архивариус повторяет эти четверостишия. Те, которые я когда-то сочинял. Как это объяснить?
Ворм засмеялся.
— Боюсь тебя разочаровать, но цитирует он не только тебя. Думаю, что это ИскИн, который должен был собирать и обрабатывать информацию. Он так и делал, пока не попробовал деструктивный софт. А теперь его ищут все кому не лень.
— За этим может стоять Алиса?
— Ну, уж во всяком случае, она знает гораздо больше, чем мы.
— Но никогда в этом не признается. Ворм, что мне делать с Джамбой?
— Застрелись.
— Я серьезно.
— Хорошо, я поговорю с ним. — Ворм поднялся с кресла, потянулся. — Слушай, я еще не отдуплился после того, как меня приняли, и спать зверски хочу.
— Федералы закрыли твое дело?
— Его даже не открывали.
— Значит, Алиса все-таки… — торжествующе начал Ринат, но Ворм махнул рукой.
— Алиса ни при чем. Джет меня вытащил, — подумал немного и добавил: — По старой памяти. У меня такое ощущение, что его роль в этой истории гораздо больше, чем кажется на самом деле. Но это все домыслы, ничем не подтвержденные. В холодильнике какая-то еда и пиво, спать будешь в зале. Спокойной ночи.
И вышел, оставив Рината наедине со своими размышлениями.
Примерно в тридцати километрах от двенадцатиэтажки, где проживал Ворм и гостил Ринат, в полумраке чилл-аута небольшого полулегального казино беседовали двое. Один — в капюшоне, из-под которого выглядывала только борода, второй — в мимикрическом плаще и с активированным перевоплотом, вообще был не заметен. Под потолком проплывали клубы дыма — то ли вентиляция не работала, то ли хозяин заведения считал это своеобразной концептуальной фишкой. Местным посетителям это было по фигу.
