Молодой практикант печально взглянул на него.
— Я и не знал, что в этих тапках были носки. Я даже и не рассмотрел эти вещи как следует. Я просто…
— Так я и думал. И еще: кто-то вызвал сантехника починить водопроводный кран наверху — только для того, чтобы в бойлерной никого не было какое-то время и чтобы получить возможность скрыться через бойлерную на улицу. Все это говорило о том, что убийца хорошо знаком и с расположением помещений в больнице, и с распорядком дня служащих, так что вряд ли он там оказался по чистой случайности. — Он вздохнул. — Ну, и что вы нам теперь расскажете, доктор?
— А что говорить? — горестно пожал плечами практикант. — Он умер. Я понял, что он умирает, когда положил его на операционный стол.
— Но когда мы встретились внизу в вестибюле, вы говорили мне совсем иное.
Молодой хирург криво усмехнулся.
— Этика врача. Этому нас учат в колледже.
— И тем не менее…
— Джонни Росси, — продолжал едва слышно молодой врач, рассматривая свои ладони. — Большая шишка в синдикате. И его братец Пит, известный головорез… Я же знал, что он взвалит на меня вину за смерть брата…
— Вскрытие убедительно показало бы истинную причину смерти, — мягко возразил док Фримен.
— Показало? Кому? Питу Росси? Гангстеру, который знает одно: его брат поступил в больницу живым, а увезен мертвым? Короче, тогда я думал только об этом. Теперь я понимаю, что совершил ошибку. Но тогда… Особенно когда этот мистер Чалмерс… — Он поднял палец и сказал: — «Вы несете ответственность, доктор!..» Я не мог рисковать.
— Но мне-то кажется, что, осуществив свой план, вы рисковали куда больше! — возразил Клэнси.
— Вы не понимаете! — воскликнул молодой практикант срывающимся голосом. — Вы же не знаете всего! Я не могу опять оказаться под следствием! — Его глаза сверкнули: он что-то вспоминал.
— Почему, как вы думаете, я торчу в этой дыре? — продолжал он торопливо. — Выношу за стариками судна, как простой санитар? Я работал в детской больнице в Кливленде. У меня умер пациент, маленький мальчик, не по моей вине. Но разве можно в чем-то убедить родителей? А они были членами совета директоров той больницы. И меня вышвырнули… — Он печально взглянул на Клэнси. — Знаете ли вы, что значит для практиканта быть изгнанным из больницы за профнепригодность? Вы можете себе представить, что это значит? Слава Богу, я получил здесь место — и только потому, что у Кэти хорошие отношения с директором. — Он передернул плечами. — Я вам все это рассказываю, потому что вы бы все равно это выяснили! — По его лицу пробежала страдальческая гримаса. — Если бы мистер Чалмерс узнал, что его пациент умер у меня на столе, и если бы он раскопал ту кливлендскую историю — моя песенка была бы спета… Мне пришлось пойти на это. Иначе я бы все потерял. И зачем вы только отправили его к нам? Почему вы не отвезли его в «Белльвю», где ему самое место?
Капроски смущенно глядел в стену. Молодой практикант осекся и с обреченным видом поднялся из-за стола.
— Ладно. Я пойду с вами. Я только переоденусь. Пусть один из ваших людей пойдет со мной и удостоверится, что я не собираюсь сбежать…
— Вы мне не нужны, — тихо сказал Клэнси. — Сядьте! — Он усадил молодого хирурга в кресло. — Есть соответствующий закон, по которому вы можете понести наказание за совершенное деяние, но, честное слово, мне совсем не хочется его применять, в особенности в отношении врача. Вам сломают профессиональную карьеру, а какое наказание может быть для вас более тяжким? Но я готов предъявить вам обвинение во вмешательстве в деятельность правоохранительных органов. Из-за вас я потерял уйму времени и сил. Но посади я вас сейчас в тюрьму, мне-то какой от этого прок? И если честно, я могу вас понять.
— То есть вы меня не забираете?
— Не забираю, — кивнул Клэнси. — Я просто хотел разрешить эту загадку и понять, что Росси подвергся нападению только один раз, а не два раза. Но взамен я бы хотел, чтобы вы подержали труп у себя в складском помещении еще какое-то время.
— Это все?
— Это все. Да, и еще я хочу, чтобы вы пока держали язык за зубами.
Возникшая было надежда во взоре врача угасла.
— Но им уже все известно…
— Никому ничего не известно! — начал Клэнси и замолчал, осененный догадкой. — Кому вы рассказали? Кому? — Он соскочил со стола и навис над молодым врачом. — Кому?
— Мистеру Росси, Питу Росси, его брату, — нехотя ответил врач. — Вот так я понял, что они не отстанут… Он пришел сюда и стал спрашивать, где его брат. Я… не мог ему солгать… Я испугался.
Наступила тягостная тишина, которую нарушил док Фримен.
— Великолепно! — сказал он тихо. — Все раскрылось. Ладно, Клэнси, теперь можете сообщить обо всем в отдел убийств.
— Погодите! — сказал Клэнси. Он выпрямился, лихорадочно размышляя, потом снова склонился над врачом. — В котором часу он был здесь? Этот Пит Росси…
— Было три часа…
— Вы показывали ему тело?
— Да…
Клэнси кивнул. Глаза его горели.
— Что он сказал, когда увидел нож?
— Ничего не сказал. И я ничего не сказал… — Молодой практикант поднял голову. — Но он единственный, кто знает. Я ничего не рассказал мистеру Чалмерсу, когда он приходил сюда утром… Я сказал ему только то, что вы просили…
Клэнси снова выпрямился. Его холодный взгляд застыл. Все молча смотрели на него.
— Теперь слушайте, что я вам скажу, доктор, — сказал он, голос его звучал глухо. — Я вам сочувствовал, но вы быстро можете лишиться моего сочувствия. Я снова вам повторяю: никому ни слова! Это мое последнее предупреждение. Если вы заикнетесь об этом хоть одной душе, я предъявлю вам обвинение в осквернении трупа, так что вы даже глазом не успеете моргнуть! Подумайте, что это будет значить для вашей карьеры. — Он развернулся к коллегам. — А теперь пойдемте отсюда.
И двинулся к двери, но на ходу обернулся.
— Возможно, вам будет звонить сантехник или вам об этом расскажет кто-то, кому он успел уже нажаловаться. Он скажет, что мы зашли через черный ход и швыряли по служебным помещениям. Можете ему сообщить, что мы проверяли систему отопления, водоснабжения, санитарные условия — все, что придет вам на ум…
Он не стал ждать ответа и поспешил к лифту. Все четверо доехали до первого этажа в молчании и вышли на улицу под удивленным взглядом дежурной медсестры, которая не могла припомнить, как они вошли.
— Клэнси, — сказал док Фримен сердито, — как долго вы еще собираетесь ломать эту идиотскую комедию? Позвоните в отдел убийств — пусть они займутся делом. Теперь, когда Питу Росси все известно…
— Он будет нем, как рыба, — сказал Клэнси уверенно.
— Почему?
— Не знаю, но он будет молчать. Если бы он решил раззвонить, он бы давно это сделал.
— Клэнси, вы переутомились. Вам надо плотно поесть и хорошенько выспаться.
— Не возражаю, — сказал Клэнси. — Плюс еще хороший подзатыльник. Мне надо было бы научиться внимательно слушать других, даже если со мной разговаривает такой тугодум, как Барнет. У меня полдня ушло на то, чтобы разгадать загадку, ответ на которую сразу можно было найти. Может быть, если бы я допер до этого сразу, мы бы сейчас были в другом месте.
Капроски, похоже, наконец-то удалось уловить смысл разговора.
— Значит, если доктор его не убивал, — сказал он, нахмурившись, — мы вернулись к тому, с чего начали. Убийца — тот тип, который шарахнул его в отеле.
— Верно, — сказал Клэнси.
— Но нам не известно, кто он.
— И это правильно. Но бьюсь об заклад: я знаю того, кто знает убийцу. Красотка Реник. Утром я обошелся с ней слишком вежливо, но время церемоний прошло. Сейчас мы едем туда и получим простой ответ на простой вопрос: кто укокошил нашего приятеля Джонни Росси. И почему. — Он обратился к доку Фримену: — Док, спасибо вам огромное. Самое позднее завтра вы получите свой трупик для разделки. А пока я был бы вам признателен, если бы вы забыли, где и как провели сегодняшний вечер.
Док Фримен улыбнулся.
— Вы хотите от меня отделаться, Клэнси? Но я остаюсь. Все равно вечер уже пропал.
Клэнси пожал плечами.
— Как вам угодно. Ну, пошли.
Он шагнул на бордюр и поднял руку, пытаясь привлечь внимание проезжающих мимо такси. Яркий свет фар, включенных каким-то очень предусмотрительным водителем, вырвал из сумерек его устало ссутулившуюся худую фигуру.
Док Фримен выругался сквозь зубы и предпринял последнюю попытку воззвать к благоразумию лейтенанта.
— Клэнси, вы точно свихнулись! Передайте дело отделу убийств и идите домой отдыхать. Вы же с ног валитесь.
— Это вы свихнулись, док. Если я сейчас пойду спать, тогда мне самое место проснуться в психушке. Или получить от капитана коленом под зад. И вы это понимаете.
Подкатило такси. Клэнси потянулся к дверной ручке.
