В этот раз боль и ломота в теле не исчезли, но жгучая волна, разливающаяся по венам, снова дарила невероятную мощь. Капрал включил ускорители в ногах, и выбежал из укрытия, после чего на всех парах бросился к стоявшему к нему вполоборота синтету. Дуло плазменной винтовки сразу же направилось в его сторону и выплюнуло несколько пучков плазмы. Магеллан знал, что его противник не будет играть с ним, поэтому выстрелит наверняка. То есть в единственное незащищённое место на его теле — лицо. Девастатор резко кувыркнулся вперёд, сократив дистанцию между ними. Оба выстрела оказались в молоко, но следующая очередь забарабанила прямо по его кирасе.
Ощущая, как огнём горит его грудь, а монитор сверкает красной индикацией тревоги, Магеллан выставил свой меч плашмя, использовав его, как щит. Прочности оружия хватило лишь для отражения пары выстрелов, после чего лезвие начало обзаводиться оплавленными отверстиями как в сыре. Но этого хватило, чтобы он добрался до солдата, и наконец смог нанести удар.
Обрубок меча разрезал винтовку в его руках напополам. Но синтет не растерялся, и вытащил уже свой вибромеч, парируя следующие удары. Из-за того, что оружие было повреждено, и сила ударов была колоссальная, в какой-то момент Магеллан разбил свой меч и в пылу сражения бросил его в шлем солдата. Тот не успел среагировать, и на секунду потерялся. Воспользовавшись этим, капрал схватил руку синтета, и навалился на неё всем весом, обхватив обеими ногами. Землянин свалился вместе с ним, выронив меч от болевого приёма — давление хватки капрала было как у многотонного пресса.
В следующий момент свободной рукой солдат попытался разбить девастатору открытое лицо, но тот был в более выигрышном положении, поэтому защитился локтем и контратаковал ножом в область шеи. Один за другим он наносил мощные удары, пока солдат не перестал дёргаться, а его голова не отлетела в сторону, орошая асфальт кровавым шлейфом.
Капрал с облегчением отпустил бездыханное тело солдата и посмотрел на ярко-голубое безмятежное небо. Когда-то в детстве он радовался ему, ибо в том регионе, где он жил, солнечные погожие деньки выдавались не очень часто. Ему казалось, что оттуда ему улыбаются его родители. Что они наблюдают за ним и думают о нём, а маленький мальчик в свою очередь старался добиться того, чтобы они им гордились. Работал над собой, старался занять своё место в жизни и никогда не сдаваться. Он любил это небо. Когда-то… Но сейчас попросту ненавидел его. Под ярким солнцем чужого неба творились ужасные вещи. Смерть опорочила то, что было ему дорого, и втянула его в свою кровавую игру.
Он никогда не получал удовольствия от убийства людей, тем более, своих. Хотя, с другой стороны, если верить Бете, эти солдаты имели меньше общего с человеком, чем он сам. Но, погибшие пилоты всё равно были на его счету — молодые парни лет двадцати пяти, у которых вся жизнь была впереди.
Скиртэм.
Военный преступник, достойный самого сурового наказания. Ненависть к нему подняла Магеллана на ноги, хоть каждое действие отдавалось невыносимой ломотой в теле. Хотелось закрыть глаза и отключиться, но дело ещё было не завершено. Нужно выковырить старого змея из его норы, поэтому капрал двинулся к люку.
— Как ты, Два семь?
Он лишь усмехнулся:
— Намного лучше, чем тот парень без башки.
— Я фиксирую перегрузку твоих внутренних систем. Ещё одна такая схватка, и ты можешь надолго отключиться. Тебе нужно отдохнуть, желательно в горизонтальном положении. Часов этак десять.
— В гробу отдохну. А пока…
Он осторожно заглянул внутрь люка, пока остальные подтягивались к нему. Это было рискованно — неизвестно, в каком составе был экипаж этого судна. В любой момент новая машина смерти могла выбраться из челнока и закончить начатое своим товарищем. Но пока в жилах Магеллана текла божественная эмульсия, он был уверен в своих силах умертвить как минимум ещё одного врага. По крайней мере, в течение следующих пары минут, пока его мозг не отрубится от навалившейся на него нервной перегрузки.
— Нам сильно досталось, — прозвучали слова Таркова у него за спиной. — Четверо погибли.
— Лишь бы теперь остальные выжили, — произнёс капрал. — Приготовьтесь.
Башенное орудие БТРа повернулось в их сторону. Из люка высунулся Мамбет с окровавленной головой, готовый нанести упреждающий удар по возможному противнику. Вид у него был решительный — похоже, паренёк только что прошёл ускоренный курс школы жизни, и теперь был готов практически ко всему. Тем более, в его машине находился президент, которому, наверное, очень досталось при столкновении бронемашины с челноком. Защитить такую важную фигуру чести подобно. Оставшиеся в живых члены команды в количестве двух человек держали тыл, не рискуя больше приближаться к челноку.
Магеллан вдруг остановился, вспомнив одну важную вещь. Взглядом нашёл голову синтета и доковылял к ней, ощущая, что движения его костюма стали какими-то дёрганными — повреждения на груди выглядели серьёзно.
— Бета, сможешь снять его визор? — спросил он, взяв голову в руки.
— Хорошая идея. Подключи меня в разъём на затылке.
Капрал перевернул голову в шлеме, и нашёл небольшую защитную панель, которую выдрал с корнем. Внутри находился порт, в который как влитой вошёл кабель, вытащенный из его руки.
— Секундочку… Всё. Можешь снимать.
Девастатор осторожно отцепил маску-череп с лица мёртвого синтета. К его счастью, остекленевшим взглядом на небо смотрела совсем не копия его лица, чего Магеллан очень боялся. Это скорее было упрощённое подобие человеческого лица, будто небрежно высеченное из глины скульптором-самоучкой. Бесцветные глаза, тонкие губы и ничем не примечательные черты, словно у персонажа массовки в какой-нибудь виртуальной игре.
— Они не люди, — произнесла Бета. — И не такие, как ты. Синтеты — это высокотехнологичное оружие, которое никогда не воспротивится приказу. Будь то расстрел мирной манифестации или самоубийственная атака на превышающего численностью противника. Девастаторы версии два ноль.
— Живые андроиды, — подвёл итог Магеллан. — Самое то, чтобы противостоять галактидам.
— А мы, тандем человека и машины в итоге останемся за бортом…
Капрал подсоединил визор к шлему и тут же на него посыпался град критических уведомлений:
ЭКЗОБРОНЯ МАРК- I + ПР- II
Целостность скелета [ 32 ] (! )
Заряд батарей [ 85 ]
Тяжёлые повреждения грудного отдела [ обнаружено ], средние повреждения правой нижней конечности. Требуется срочный ремонт (!)
— Только не говори, что не хотела расстраивать меня лишними подробностями. Всё реально так плохо?
— Скорость передвижения снижена на 50%. Как и физическая сила костюма. Что самое печальное, процесс выхода из строя скафандра будет продолжаться. Там всё коротит.
— Вот дерьмо… Как думаешь, внутри челнока найдётся военный верстак? Может удастся починить…
— На текущий момент в починке нет смысла, Два семь. Мы можем забрать скафандр с того синтета. В этот раз ты не слишком сильно его поломал.
Его настроение начало улучшаться, даже несмотря на ухудшающееся состояние организма. С Бетой не пропадёшь — всегда найдёт лучший вариант разрешения ситуации.
— Теперь ты стал ещё более страшным ублюдком, — усмехнулся Тарков, поглядев на его новую маску-череп.
— Не страшнее тебя, — огрызнулся Магеллан, подходя к люку. — Ну, я начинаю.
В его руках активировался позаимствованный у солдата вибромеч. Капрал скорректировал его длину под габаритные размеры отсека челнока, чтобы было удобнее сражаться в тесном помещении. Внутри был полумрак — большинство систем корабля оказалось поражено антидроидной гранатой. Фонари на кирасе осветили комнату, внутри которой всё оказалось вверх дном: на переборках валялись массивные приборы с антеннами и ящики с боеприпасами. Плазменные винтовки наоборот были надёжно закреплены на соответствующем щите на стене. Среди них не доставало лишь одной.
