Вокруг дома росли раскидистые высокие деревья, среди которых приятно было гулять по чистеньким дорожкам. Соседские домики были небольшие, но ухоженные. Поднявшись в свою крохотную комнатку, Делла нашла ее в том же виде, как и оставила: чистенькая узкая кровать; фарфоровые зверюшки на полке, которую она сама вешала на стену; на окнах голографические занавеси; все ее компакты и инфокубы расставлены так, как она любит – в алфавитном порядке. В девятом классе она запрограммировала свой систематический куб-каталог так, чтобы было легко найти остальные. Делла всегда была хорошей девушкой и прилежной студенткой, всегда и во всем болезненно аккуратной, словно бы в противовес бурному родительскому неряшеству.
Кто-то впустил Броузера, их пса, из сада в заднюю дверь, и собачина стрелой взлетела по выстеленным ковровой дорожкой ступенькам к Делле наверх здороваться и принялась лизать ей руки и прыгать, скуля, виляя хвостом и извиваясь как змея. Как всегда, Броузер был грязен и паршив, и как только Делла принялась его гладить, он немедленно, как обычно, пал на спину и широко раскинул лапы. Она немного почесала его, повизгивающего и радостного, под подбородком.
– Хороший песик, Броузер, хороший, умный, ждал меня.
Стоило ей только начать лить слезы, и дальше уже было не остановиться. Мамуля и папа о чем-то шептались внизу на кухне. Нужно было разобрать сумку, но Делла слишком устала. Все болело у нее, в особенности грудь и живот. Она выбралась из флексоскелета, без которого почувствовала себя толстой, отекшей и водянистой, словно беспомощная медуза.
На кровати лежала ночная рубашка – мамуля всегда клала ее туда. Благодаря Бога за то, что рядом нет никого, кто мог бы ее видеть, Делла надела рубашку, забралась под одеяло и заснула, будто провалилась, долгим глубоким сном.
Когда она проснулась, было уже позднее утро. Рождество!
Вот так. Ну и что? Без сестриц Руби и Сьюд это не значило ровно ничего. Когда Делла еще лежала с закрытыми глазами, ей вдруг почудилось, что она слышит доносящиеся снизу их восторженные вопли – но уже через секунду поняла, что звуки доносятся из включенного виззи.
Рождественское утро ее родители встречают сидя перед виззи. Боже. Она доплелась до ванны, ее вырвало, после чего она приняла душ и надела флексоскелет, рубашку и джинсы.
– Делла! – воскликнула мамуля, когда она появилась на лестнице. – Вот так мы с папой встречали Рождество, когда вас не было. Одни, перед виззи.
Рядом с креслом Эми уже стоял пустой стакан. На экране виззи какие-то незнакомые люди доставали из-под елки подарки и разрывали обертки. Мамуля прикоснулась к кнопке пульта и на экране появилась другая комната и другая семья, потом еще одна и еще.
– Это уже стало традицией, – объяснил с грустной улыбкой отец. – Каждое Рождество люди оставляют свои виззи включенными и все, кто хочет, могут встречать праздник вместе с ними. И никто не чувствует себя одиноким и заброшенным.
Но мы рады, что ты с нами. Ты – наша девочка.
Отец притянул ее к себе за плечи и запечатлел на лбу поцелуй.
– Дочурка. Плоть от нашей плоти.
– Делла, дорогая, сюрприз! – воскликнула мамуля. – Пора открывать подарки. Мы успели приготовить только два подарка – они лежат вот здесь, перед виззи, на тот случай, если кто-нибудь решит встретить Рождество вместе с нами.
Разворачивать подарки перед виззи было глупо, но все равно приятно – по ту сторону экрана визжали какие-то детишки и казалось, что рядом с ней шумят непоседы Руби "
Сьюд. И Броузер был тут же, толкал ее под локоть мокрым носом. Первым подарком Деллы был имиполексовый свитер, называющийся «сердечко».
– В этом году в банке в таких ходят все девушки, – объяснил папа. – Точно такой же мерц-покров носят бопперы, только чуть-чуть посложнее. Примерь-ка!
Делла скинула рубашку и через голову натянула на себя теплый свободный пластиковый свитер. Ее свитер-сердечко был темно-синим с несколькими блуждающими ярко-красными пятнами.
– Этот свитер слышит твое сердце, – объяснила мамуля. – Смотри.
И верно – справа, прямо против сердца Деллы, появилось и быстро расширилось красное пятно, потом сдвинулось с места, поднялось до ее плеча и принялось спускаться вниз по рукаву.
Ее сердце ударило вновь и вслед за этим на темно-синем пластике свитера выросло другое пятно – каждому удару ее сердца соответствовало появление нового красного кружка.
– Здорово, – похвалила подарок Делла. – Спасибо. У нас в Эйнштейне таких не носят. Там все здорово ненавидят бопперов. Но все равно свитер отличный. Мне нравится.
– Когда твое сердечко забьется быстрее, – пропела мамуля, – все парни это заметят.
Внезапно Делла вспомнила Бадди и то, почему она оказалась дома, и красные пятна запрыгали по ее свитеру как сумасшедшие.
– Что такое, Делла? – игриво воскликнула мамуля. – У тебя уже есть дружок?
– Мне не хотелось бы сейчас говорить об этом, – ответила Делла, всеми силами стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно. «В особенности с такой болтливой расисткой, как ты, мамуля».
– Тогда давайте выпьем, – предложил папа. – Шампанского!
– Отличная идея! – обрадовалась мамуля. – Встретим праздник. Потом Делла откроет свой второй подарок.
Чтобы взять себя в руки, Делла с минуту внимательно смотрела виззи. Старый милый виззи. Она взяла в руку пульт и принялась нажимать на кнопки – на экране появлялось то одно семейство, то другое. Жители Луисвилля, чьи семьи почти не отличаются от семьи Тэйзов. Кое-кого она даже узнавала. Она выпила шампанского и снова почувствовала себя о'кей. Большинство людей на экране тоже поднимали бокалы.., почему бы ей не быть сегодня с родителями немного поласковее?
– Давайте смотреть мой второй подарок. Извините меня, я вам ничего не приготовила.
– Что ты, Делла, дорогая, ты для нас лучший подарок.
Другим подарком Деллы был маленький пакетик с семенами. На пакетике имелась красивая яркая надпись «НЕДЕЛЬНЫЕ ДЕРЕВЬЯ».
– Ты знаешь, что это такое? – спросила у нее мамуля. – Их вывели биоинженеры. Очень похоже на миниатюрные деревца-бонсай, которые выращивают японцы. Эти деревца то же самое, только весь их жизненный цикл происходит за неделю. У себя в магазине мы вырастили одно такое для рекламы. Эти деревца, они просто замечательные. Мы с папулей хотели послать тебе этот пакетик на Рождество.
Мамуля вылила в свой бокал остатки шампанского из бутылки.
– Накопай Делле в какой-нибудь горшочек земли со двора, Джейсон. А я пока сверну нам подкуриться.
– Мама…
– Ну не будь ты такой занудливой, Делла.
Подмазанные глаза мамули блеснули.
– Мы будем жарить индейку на обед, а ты сиди и отдыхай. Мы с папулей имеем право немного расслабиться, не то что некоторые любительницы слива, верно, мисс Правильная?
– Да, мама, все верно, слив – серьезный джанк, но я вколола себе блокер и сейчас я тип-топ. Твой рентген, мамуля, не сработал, так-то.
Приступ тошноты заставил ее согнуться пополам и он" откашлялась в платок.
– Просто я еще не привыкла к тяжести.
– Предлагаю подождать с травкой, пока не подтянутся Колин и Илей, – внес примирительное предложение папа. – Поставь индейку в микроволновку, мамуля, а я помогу Делле посадить ее недельное деревце.
Мамуля прикончила свое шампанское и выбралась из кресла. Она уже перестала злиться и улыбалась.
– В этом году я, Делла, дорогая, специально выбрала бескостную индейку. Их искусственно выращивают в танках.
– И у них тоже есть и крылышки, и ножки?
– Все-все есть, костей только нет. Они как мягкопанццрные крабы. Знаешь, иногда мне начинает казаться, что я тоже превращаюсь в такую индейку. Я припасла твою любимую начинку, дорогая.
– Спасибо, мамуля. Если нужно будет помочь, позови меня.
Папа принес с улицы большой цветочный горшок, полный влажной земли, и вместе с Деллой они посадили туда одно семечко. Делле почему-то казалось, что дерево должно выскочить из земли сразу же и могло ударить ее в лицо, поэтому она держалась настороженно и смотрела на горшок с опаской. Но в первые несколько минут ничего не произошло.
Броузер подозрительно понюхал землю.
– Давай посчитаем, – предложила Делла, которая любила все переводить на цифры. – Скажем, обычное дерево живет семьдесят лет. Тогда для недельного дерева один день означает десять лет. И на год у него приходится два и четыре десятые часа. Делим на двенадцать и получаем на месяц две десятые часа. Две десятые часа – это двенадцать минут. Если предположить, что деревце начало свое развитие с середины зимы, то первые апрельские листочки на нем мы увидим через четыре раза по двенадцать минут, то есть через…
– К полудню, – подсказал папа. – Смотри, земля в горшке шевелится.
И вправду, земля в центре горшка начала вспухать, потом расступилась и из рыхлой ямки, медленно-медленно, появился зеленый кончик побега недельного деревца.
