Стальные цветы - Эрнест Орнелл

– Что он такое? Где он находится и как всё видит? Я не заметил в вашем поселении какой-либо башни, – спросил Фаррелл, чтобы отвлечься от бушующего в мозгу света. Старик ухмыльнулся и показал пальцем в пол.

– Он под нами. Это старый гигантский робот-платформа, из тех, что бродили по внешнему миру. Как говорил нам Генрих, в какой-то момент он потерял связь с Центром и, оставшись по ту сторону, потерялся в Белизне. Вернулся сюда он уже растворённым, – поделился завсегдатай байкой, услышанной от предыдущих поколений, и Фаррелл почувствовал, как что-то внутри его головы щёлкнуло этим пониманием.

– Зачем вы построили город над ним? И что за гигантские роботы? – спросил он, ощущая, как его связь со стариком постепенно усиливается. Тот немного опешил и вдруг засмеялся.

– О господи, никто не строил на его спине город! Здесь уже был город, но, похоже, под нами образовалась какая-то пустота, и здания стали медленно тонуть в пыли. Когда он пришёл, он просто подкопался под нас, и с тех пор постоянно карабкается по зыбкой пыли вверх, чтобы мы могли здесь жить, – ответил старик с тёплой улыбкой на лице. Спасённый на некоторое время забыл о Белизне, разъедающей его мозг – он был слишком озадачен этим бесполезным симбиозом. Старик продолжил: – Что до гигантских роботов – неужели ты ни разу о них не слышал? Раньше нам говорили, что они должны были помочь нам заселить мёртвую Землю.

– Так почему вы не перекочуете в другое место, если это уходит под землю? – спросил он недоумённо, пропустив мимо ушей вторую половину сказанного. Старик сочувственно посмотрел на него и пояснил:

– Если мы уйдём, то он потеряет смысл. Ему нужно защищать нас точно так же, как нам нужна его защита. Если кто-то один исчезнет, исчезнет и второй – или, что ещё хуже, потеряет смысл, – тихо проговорил он и замолчал. В уголках его рта, на ресницах Фаррелл заметил небольшие белые крапинки, и его обуяла ярость, смешанная с его непокорной гордыней – увидев чужую зависимость от кого-то, он ещё острее ощутил свою беспомощность.

– Не нужны людям никакие защитники, – процедил он, вставая с места. Посетители паба опять замолчали, вперившись в его горящие глаза. Стакан и пустая бутылка слегка стучали – крупная дрожь колотила пальцами Фаррелла по приваренному к полу столу словно по фортепиано, оставляя в пластмассе небольшие вмятины, – Не нужны нам защитники, мы и сами всегда справлялись. Всегда находили выход, – отчеканил он, отчаянно ища проводник своей злости. Старик удивлённо поднял брови, наблюдая за тем, как Фаррелл идёт к ружью на стене.

– Слишком ты зелен, раз такое говоришь, – громко сказал старик. Былая мягкость как будто испарилась, оставив в его голосе только колкий мороз, – Много ты мира видел, чтобы считать, что мы можем выжить? Все вы, молодые, так себя ведёте. Уходите, ищете противления, можете даже пару роботов уничтожить. Да вот только ничего вы не можете изменить – только отчаянно биться в горячке, ожидая своей смерти и упиваясь своей бесполезной гордыней, – с загоревшимися глазами отчитал он Фаррелла, как будто видя в нём прошлого себя, – Иди, юнец, борись. Борись, пока не умрёшь или не поумнеешь, – сплюнул завсегдатай.

– Много ли мира я видел? – спросил Спасённый, положил руку на плечо старика, сжал его до хруста, наклонился и взглянул тому прямо в глаза, – Я его создал, – с ледяной яростью отчеканил Фаррелл и направился к выходу.

Дверь открылась чуть раньше нужного, и длинная тень прокралась внутрь помещения. Высокий робот в серебряном плаще и с пурпурными глазами критически посмотрел на Фаррелла, но вдруг как будто смягчился и раздался холодным, стальным смехом. Спасённый, несмотря на прошедшие века, тут же узнал этот самоуверенный, храбрый смех, который словно набросил на его глаза плотную красную ткань.

– Хорошо видеть тебя таким же упрямым ослом, как и в старые добрые времена, Фаррелл, – шипучим, тяжёлым голосом поприветствовал Спасённого Алан. Его металлические глаза теперь изрядно нервировали Фаррелла – в его памяти Алан по крайней мере моргал, что придавало ему хоть немного человечности. Теперь же, вселив неуязвимый бесчеловечный дух в неуязвимое металлическое тело, старый друг как будто принял свою естественную форму.

– Хорошо видеть тебя таким же холодным расчётливым палачом, как и в старые добрые времена, Алан, – прошипел в ответ Фаррелл, весь покрывшись гусиной кожей. Его рука была готова в любой момент подбросить ружьё вверх, к подбородку Алана, и нажать на спусковой крючок. Два товарища не спускали друг с друга глаз, готовясь убить друг друга на месте. Вдруг, всё ещё не отводя глаз, Алан медленно начал поднимать обе руки вверх, как будто заключая между ними временное перемирие.

– Я не пришёл сюда воевать, Фаррелл. Не пришёл сюда и чтобы над тобой язвить – просто больно у тебя был воинственный вид, когда ты топал на выход с ружьём в руке. Я даже подумал, ты всех роботов собираешься переубивать, – уже более спокойным и мягким голосом объяснил робот. Фаррелл чуть успокоился и расслабил правую руку, свесив ружьё к полу, – Я пришёл поговорить с тобой, только и всего.

– О чём ты хочешь говорить? – спросил Фаррелл, – Разве ты не отправил Фидеса за мной, чтобы он меня привёл? Зачем тебе идти навстречу? – допросил Спасённый пурпуроглазого робота. Тот удивлённо наклонил голову и вгляделся в душу Фаррелла.

– Пойдём отсюда, это мы должны обсудить наедине, – наконец произнёс он уверенно и, развернувшись, побрёл по улице прочь.

Заинтригованный искренним удивлением Алана, чьим планом он считал своё возрождение, Фаррелл последовал за роботом.

Остановившись немного поодаль от поселения, Алан спокойно опустился на пыльный покров пустыни и сел по-турецки. Грация, с которой он себя держал, чем-то напоминала Фарреллу его давно погибшую невесту, и его сердце истошно засвербело в тоске.

Алан, хоть и заметил перемену в своём друге, не стал ни о чём спрашивать: он по себе знал, какой мучительной становится долгая жизнь.

– Фаррелл, куда ты направляешься? – спросил он вместо этого, приглашая своего друга сесть напротив; тот не отказался, – Зачем Фидес тебя возродил?

– Я не знаю, Алан. Всё это время я мог думать только о том, во что превратился этот мир, – ответил Фаррелл, сев напротив своего друга и положив ружьё рядом, – Получается, всё это правда не твой план? – спросил он с болью в голосе и посмотрел роботу в глаза.

– Фаррелл, как только я узнал от пилигримов о твоём возвращении, я