Дверка снова открылась. На крышу поднялись Бенедетта и Нико.
— Она что же, всю ночь здесь будет? — встревоженно спросила Бенедетта.
Бубуль пожала плечами и чихнула.
— Я не знаю. Ты и твои подружки так скрытны, что я не могла сказать, даже если бы захотела.
— Чао, Нико, — поздоровалась Майа. Она спустилась ниже и помогла Нико залезть на конек.
— Прежде мы близко не сталкивались, — заметил Нико. — Но помню, как вы общались в Сети. Очень забавно.
— Рада слышать.
— Я решил, что излечился от сглаза вашей подружки Клаудии. Как бы то ни было, вы мне нравитесь.
— Очень мило с вашей стороны, дорогой Нико.
— Как холодно, — пожаловалась Бубуль, крепко стиснув руки. — Конечно, глупо, что из-за вдовы мы здесь прячемся. За пару марок я бы вернулась и надавала ей пощечин.
— А почему они называют ее вдовой? — полюбопытствовала Майа. Все четверо сбились, как птички, на пике крыши. Атмосфера располагала к доверительной болтовне.
— Знаешь, для большинства женщин в определенном возрасте секс перестает что-либо значить. Но не для вдовы. Она все время выходит замуж.
— И все время выходит замуж за одинаковых мужчин, — добавила Бенедетта. — За художников. В высшей степени склонных к саморазрушению.
— Она выходит замуж за мертвецов в сорок лет, — заявил Нико. — И так всякий раз.
— Она пытается спасти бедных, одаренных ребят от них самих, — заключила Бенедетта.
— И ей это удается? — задала вопрос Майа.
— Шестеро из них уже умерли, — отозвалась Бубуль.
— Обидно, — заметила Майа.
— А я ее за это очень уважаю, — сказала Бенедетта. — Она никогда не выходит замуж за успешных мужиков. Она заботится о них, создает условия для работы.
— И каждый парень в ее постели боится умереть. Каждый! — с улыбкой произнес Нико.
Бубуль кивнула.
— Зато потом она продает их работы за очень большие деньги! Создает им репутацию. Та еще штучка! Разве ты не знала?
— Понимаю, — проговорила Майа. — В таком случае для них это последний шанс. Стоит рисковать. Благотворительность задним числом.
Бенедетта чихнула и взмахнула рукой:
— Должно быть, ты гадаешь, почему я позвала тебя сюда.
— Ну так скажи, — сказала Майа, подперев руками подбородок.
— Дорогая, сегодня мы хотим принять тебя в нашу компанию.
— Правда?
— Но сперва нам надо устроить тебе небольшую проверку.
— Небольшую проверку. Ну конечно.
Бенедетта жестом указала в конец крыши, туда, где был бар. Там возвышался широкий металлический круг плоской тарелки. Спутниковая антенна Клауса. Она находилась примерно в двадцати метрах от них.
— И что? — сказала Майа.
Бенедетта вынула из волос шпильку, нашла на ней маленькую кнопку, затем осторожно наклонилась и дотронулась до керамической поверхности черепицы. Вспыхнувшие искры взлетели вверх. Крышу заволокла тьма.
— Распишись в списке наших членов, — сказала Бенедетта и отдала Майе шпильку.
— Великолепно. Хорошая мысль. Где я должна расписаться?
— Вон там. — Бенедетта указала на спутниковую тарелку.
— Иди туда, — подтвердил Нико.
— Вы имеете в виду, что мне надо пройти по гребню крыши.
— Сообразительная, — обратилась Бубуль к Нико. Тот согласно кивнул головой.
— Значит, мне надо просто пройти в темноте по острому гребню черепичной крыши на уровне четвертого этажа, — уточнила Майа. — Вы же этого от меня хотите? Верно?
— Ты помнишь, — спокойно спросила ее Бенедетта, — свою энергичную римскую подружку? Натали?
— Натали. Разумеется. А что с ней случилось?
— Ты просила меня немного присмотреть за твоей подружкой Натали.
— Да, так и было.
— Я выполнила твою просьбу, — продолжала Бе-недетта. — Познакомилась с Натали. Она бы никогда не смогла пройти проверку. И знаешь почему? Потому что она остановилась бы на середине и поняла, что боится. Страх просто убил бы ее. От темноты и всего другого у нее сильнее забилось бы сердце, и она бы оступилась. Покатилась бы по крыше. К самому краю. Хоп-хоп-хоп — по черепице. А затем слетела бы вниз, на холодную старую мостовую. Если бы повезло, она бы разбилась сразу.
— Но поскольку ты такая же, как мы, тебе бояться нечего, — подбодрила ее Бубуль.
— Это только кажется рискованным, — подбодрил Нико.
— Если бы эта черепица лежала на земле в старом парке, по ней бы прошел любой дурак, — сказала Бенедетта. — Никто не соскользнул бы и не упал. Черепица не опасна. Опасность таится у тебя внутри. В твоей голове, в твоем сердце. Опасно твое «я», а не что-то другое. Если ты владеешь собой, то сможешь расписаться на антенне и вернуться к нам. Это так же безопасно, как попрыгать на кровати. Нет, дорогая, даже безопаснее, потому что в мире есть еще и мужчины. Но пройти под самыми звездами — что же, это в тебе есть или этого в тебе нет.
— Иди и распишись для нас, дорогая, — напутствовала ее Бубуль.
— А потом возвращайся и стань нашей сестрой, — проговорил Нико.
Майа поглядела на них. Они были совершенно серьезны. Именно это они и имели в виду. Именно так они жили.
— Что же, я не собираюсь нестись туда сломя голову, — откликнулась она, сняла туфли и встала. Хорошо, что Новак немного научил ее правильной походке. Она устремила взгляд на светящуюся тарелку и двинулась по гребню крыши. Ничто не могло ее остановить. Она была совершенно счастлива и уверена в себе. Добравшись до цели, она написала:
МИА ЗИЕМАНН БЫЛА ЗДЕСЬ
В свете звезд ее имя очень хорошо смотрелось рядом с другими именами. Она пририсовала картинку. Путь назад оказался труднее, потому что босые ноги замерзли. Черепица больно впивалась в ступни, она замедлила шаг. В голову полезли всякие мысли. Она не упадет, это уже было ясно, но ее пронзила ясная и жуткая мысль, что она может броситься с крыши вниз. В этой мысли было что-то страшно притягательное. Если она была Миа Зиеманн, как только что она о себе заявила, то эта частица Миа Зиеманн больше не находила себе покоя. Эта большая и сугубо человеческая часть Миа Зиеманн и правда устала от жизни и стремилась к смерти, хотя и опасалась ее. Но теперь она стала гораздо сильнее.
— Мы надеялись, что ты нас поцелуешь, — сказала Бенедетта и пододвинулась, уступая ей место.
— Я сохраню поцелуй для геронтократов, — ответила Майа и вернула шпильку Бенедетте.
Чердачная дверь чуть-чуть приоткрылась. Одна из собак Элен выскочила на крышу. У маленькой белой собачки не могло быть никаких дел на этой островерхой черепичной крыше. Но собака и шла совсем не по-деловому. Она заметила их и слегка поскользнулась от удивления. А потом принялась тявкать.
— Voiciunraton! — воскликнула Бубуль. — Патапуфф, defends-moi!
Шуршание, вспышка золотистого меха. Приматы изворотливее собак. Проворнее обезьян зверя нет.
Собака залаяла от страха и с отчаянным визгом свалилась с края крыши.
— О мой бедный малыш, — проговорила Бубуль, крепко обняв дрожавшего Патапуффа, — ты потерял свою красную шапочку.
— Нет, я ее видел, — заметил Нико. — Она в желобе.
Бубуль нагнулась, подняла крохотную шляпку и надела ее на своего любимца. Все молчали, думая о последствиях.
— Нам лучше вернуться. Ты не знаешь, есть ли тут другой выход? — обратилась Майа к Бенедетте.
— Я специалист по выходам, — ответила Бенедетта.
Вчетвером они сели в метро и разъехались по домам. Как им казалось, это было самым мудрым решением. Майа отвезла Бенедетту к себе домой. Ей нужно было поговорить с ней о многом. Уже в два часа ночи они устроились в белом меховом кабинете немного поесть. В это время Новак позвонил ей по мобильному телефону актрисы. Экран был пустым и вызывал только голосом. Новак терпеть не мог синхронное видео.
— Больше ты не будешь встречаться в «Голове», — сердито заявил он.
— Почему?
— Она оплакивала свою собачку. Клаус тут ни при чем. Это было жестоко и глупо.
— Мне жаль, что так вышло, Йозеф. Все произошло совершенно случайно.
— Ты скверная девчонка и все только расстраиваешь.
— Я не хотела этого. Поверь мне.
— Элен понимает тебя гораздо, гораздо лучше, чем ты когда-либо сможешь ее понять. Она прекрасно держалась, совсем не злилась, но как она страдает! Она не позволит себе необдуманных поступков. — Новак вздохнул. — Сегодня вечером Элен была груба со мной. Ты можешь поверить в это, девочка? Это трагедия — видеть знатную даму вне себя от горя. На людях. Понимаешь, это значит, что она боится.
— Мне жаль, что она была груба.
— Если бы ты видела ее в молодости, Майа. Великая покровительница искусства. Женщина со вкусом и редкой проницательностью. Она бескорыстно помогала всем нам. Но вокруг нее всегда толпились прихлебатели, они ею пользовались. Она кормила их долгие годы. А они ей ничего не прощали. Конечно, они ее разочаровали. Но она простила тебя, знай это. Она может защитить тебя от куда больших опасностей. Она поддерживает молодых людей из сферы виртуальных миров. Элен до сих пор верит.
