— Прости, — сказал, поглаживая по руке и прерывая.
— Спасибо, — она виновато улыбнулась. — Когда получил пакеты данных, он выстрелил в её виртуальную капсулу несколько раз. Забрал меня и вместе с беженцами ушёл в Славянский Союз.
Что было после, и что он мог сделать с четырнадцатилетней девочкой, спрашивать я не стал. Клаус оказался тем ещё ублюдком, и теперь я понимал — урод заслужил всё, что с ним случилось. Но это «всё» должно было случиться раньше — сразу, как предал Хелен.
— И что ему помешало найти меня или ещё кого-то и закончить начатое? — спросил её.
— Май, имплант не работал. Он так и не смог довести разработку до конца, устройство не проходило проверки, — она посмотрела на меня, повернувшись набок. — Той ночью вдруг сообщил мне, что придёшь ты, и это будет он, я не знала, почему это случилось. Не знала, почему он всё-таки решился на имплантацию не прошедшего проверку импланта.
Зато я знал, почему: потому что к нему втёрся в доверие кто-то из агентов «Моргена». Его проверяли, и Константин, или как его там на самом деле звали, отправил сигнал, когда понял, что нашёл сбежавшего инженера. Правда, парню не повезло — старик раскусил его и пошёл ва-банк. В его возрасте больше нельзя было бегать, оставалось только поставить всё и сыграть на свою жизнь. И ведь он почти «выиграл». Если бы не сердечный приступ, всё могло быть по-другому.
Я рассказал всё Вике, и она просветлела лицом, понимая, потом сразу погрустнела.
— Ты теперь знаешь, и он не просто меня забрал… Он… Он… — она сглотнула. — Я пойму, ты только скажи, и я всё пойму, я… он меня…
— Хватит! — обнял её и прижал к себе. — Его больше нет, их всех больше нет.
Ей важно было всё это сказать мне. А я лежал и понимал, что у меня раньше вообще не было проблем. Я жил спокойной жизнью, работал, растил дочь. А эта девушка пережила настоящий ад, её покалечили и физически, и морально. И ведь нам с ней ещё справляться с этим, чтобы она забыла всё то, что случилось.
Мы лежали на траве, смотря на ветки деревьев. Слушали, как играют великовозрастные дети с моей дочерью и Лазером. Три дня, и за нами никто не прилетел — это было очень хорошо, значит, у нас получилось скрыться.
— Почему Виктория? — спросил её, нарушая молчание.
— Я хотела их победить, — она пожала плечами, шмыгнув носом. — Хотела быть свободной.
— Жаль, до конца пока не получилось стать свободными, — цыкнул я языком.
— Куга, ты чего? — она улыбнулась, смахивая слёзы и называя меня старым прозвищем. — Я свободна, я сама решаю, когда мне умереть, решаю, что делать, как дальше жить. Я могу сейчас встать и уйти туда, в чащу — и плевать, что не выживу. Я могу вернуться в агломерацию и стать лучшей. Я могу забеременеть, родить, стать матерью. Передо мной открыты все дороги, просто нужно выбрать. Да, что-то может не получится — но я могу попробовать — это и есть свобода, Куга, понимаешь?
Да, она и правда могла теперь забеременеть. Дезактиватор не только разбирал в её голове закладку в виде капсулы с кислотой. Средство было сделано для того, чтобы «уважаемые люди», получив новое тело, могли избавиться от всех ограничений «не-людей».
Она посмотрела на меня выжидающе, я пожал плечами, улыбнулся:
— Не понимаю, но ты же научишь?
Она не ответила, крепко поцеловала в губы. Мы снова легли рядом, смотря вместе на колыхающиеся ветки деревьев. Солнце через них почти не пробивалось, но его обычно было видно. Сейчас всё затянуло тучами, скоро, похоже, начнётся дождь, и мы все пойдём в корабль.
— Что решил? — не выдержала Вика.
Мы вместе прочитали сообщение от «Ростеха», который сейчас представлял Славянский Союз. Нам предлагалась встреча на любой территории и на любых условиях. Союз гарантировал безопасность, что бы ни было оглашено на этих переговорах. Но в любом случае для нас должны были «открыться все двери и возможности». Конечно же, я понимал, что слова могут ничего не значить, если на кону настоящее бессмертие. Но и они, в отличие от «Морген», понимали, что я могу, как минимум, убить себя в любой момент. Выходило, что мы и правда можем попробовать договориться.
— Думаю согласиться, — кивнул ей после долгого молчания.
— Уверен?
— Знаешь, почему я продолжал тебе верить, слушался, даже когда понял, что ты не договариваешь и обманываешь? — спросил её.
Девушка помотала головой, серьёзно на меня посмотрела.
— Ты не пыталась меня убить, пленить, продать, — объяснил ей. — Даже тогда, когда я свалился без сил у тебя, ты ничего не сделала. А ведь могла, «Морген», скорее всего, озолотили бы тебя и освободили.
Я и правда верил, что так могло быть. Мария вполне могла оставить девушку в покое. Конечно, не до конца — за ней бы постоянно следили, но что-то она бы получила.
— Не могла… — буркнула обиженно девушка.
— Поэтому я тебе верил и буду верить, — сказал ей серьёзно, поглаживая по щеке. — «Лентех» пытался связаться со мной несколько раз. Даже когда мы джапов штурмовали, они могли меня попробовать взять. Могли захватить на орбите или станции. Но всё равно упорно пытались и пытаются договориться — это что-то да значит.
Она кивнула, обдумывая то, что я сказал. У нас была не только технология прямого доступа к памяти и работающий квантовый вычислитель. У нас была база данных «Морген» с кучей других данных, которые пригодятся Славянскому Союзу. Но я решил, что переговоры и остальное — потом, через месяц, может быть, даже через два. Всё ещё предстояло обдумать и решить, как именно поступить.
— И как тебе быть синтетиком? — она нависла надо мной.
Смотрел ей в глаза, понимая, как же её покалечили «создатели». Она даже не думает о себе как о человеке.
Я открыл карман, достал небольшую лесную ягоду, показал девушке, повертел перед ней. Она быстро подалась вперёд и съела её, засмеявшись. Я кивнул, улыбаясь, достал вторую, и её постигла та же участь. Теперь мы уже оба смеялись.
— Мы едим мясо, овощи, фрукты, приготовленные в комбинаторе из синих водорослей, ты видела когда-нибудь синие водоросли? — спросил Вику.
— М-м-м, да, — она поморщилась.
Я её понимал — очень неприятная картина. Ярко синие, как наши глаза, масляные разводы на воде… Даже и не скажешь, что это растение. Но из них синтезировали в специальных комбинаторах почти любую еду. Удивительное открытие, победившее голод.
— Если ягода из комбинатора выглядит как ягода, пахнет как ягода, на вкус как ягода, витаминов внутри столько же, как у ягоды — так какая разница? — съел последний лесной плод, наслаждаясь сладостью, — Я был человеком, и останусь им навсегда, как и ты, как Лиза, как все они, даже Герда.
Вика не ответила, просто легла мне на грудь и замолчала, обдумывая то, что я сказал. Погладил её по спине, девушка прижалась ко мне сильнее. Тонкие световые коннекторы, похожие на волоски, мигнули жёлтым. Это говорило о том, что девушка о чём-то переживает. Я лишь мог надеяться, что эти переживания приятные.
Через плотную листву пробралась первая капля дождя, парочка капель упала на наши лица. Притянул её и поцеловал, она ответила и обвила мою шею руками. Шёл последний день лета, начиналась осень, нам предстояло ещё столько всего сделать.
Сейчас мне просто хотелось побыть со своей женщиной, дочерью, новыми друзьями.
Сейчас мне хотелось просто жить.
