Всюду летали листья. Ветер и дождь здесь были не такие сильные, но все равно жалили. Вдобавок детям было больно бежать по веткам и камням, однако Ранган не давал им расслабляться. На другой стороне лесополосы должны быть…
Вот они! Впереди показались вторые ворота комплекса: из сетки-рабицы, с колючей проволокой сверху. Въезд и выезд автомобилей контролировала автоматизированная система. Сторожка тоже была, но Ранган никого в ней не увидел. Зато увидел красный огонек на терминале по эту сторону ворот. Ага, осталось совсем чуть-чуть!
– Бегом! – прокричал он сквозь завывающий ветер и мысленно подтолкнул детей вперед.
Он выскочил из лесополосы на дорогу и помчался к воротам, одной рукой по-прежнему стискивая ладонь Тима, а другой придерживая перекинутого через плечо Хосе. Дождь хлестал все яростней, ветер едва не сбивал с ног. Ранган промок до нитки, до мозга костей и весь дрожал от холода. От мальчиков исходили волны страха, холода, боли и смятения.
Наконец он подбежал к воротам, отпустив руку Тима, выудил из кармана штанов пропуск Хольцмана, показал его злобному оку сканера и стал ждать. И ждал.
Красное око мигнуло, осталось красным. Ворота не открывались.
Черт!!!
Ранган снова махнул пропуском перед лампочкой. И снова. Затем с размаху впечатал его в сканер.
А ну работай, дрянь!!!
Внезапно красное око позеленело. Ранган обернулся. Ворота начали медленно-медленно открываться.
Он засунул пропуск обратно в карман, схватил Тима за руку и потащил мальчиков сквозь увеличивающуся щель в воротах. Они перебежали через дорогу и снова нырнули в посадки. Хосе был тяжелый, но Ранган мчался вперед, придерживая его рукой и мысленно сверяясь с картой Хольцмана.
Они выбежали из лесополосы и начали карабкаться по насыпи на очередную дорогу. Там стоял помятый белый фургон, из которого им навстречу выскочил человек. Он протянул руку Рангану и помог ему и остальным мальчикам забраться наверх, чтобы потом отвезти в безопасное место.
73
Мама, мама
2 ноября, пятница
Синяки Лин зажили. Ожоги покрылись защитным белесым слоем, который потом слез: под ним оказалась свежая здоровая кожа. Никаких шрамов. В момент создания дочери мать наделила ее всеми возможными генетическими преимуществами.
В ту неделю Лин жила подобно зверьку, который днем таится в норе, а ночью выходит на поиски пищи. Еду она заказывала в интернет-магазинах – пользуясь картой отца. Доставленными в его отсутствие продуктами Лин забивала кладовку и холодильник. Если отец что-то и замечал, то виду не подавал.
Она скучала по Фенгу. По храброму и сильному Фенгу, который катал ее на плечах, когда она была совсем маленькая. По Фенгу, который без труда раздавил бы отца и забрал бы ее отсюда.
И еще она скучала по Кейду. По умному и доброму Кейду, который помог бы ей найти способ…
Фенг! позвала она. ФЕНГ!
Кейд! КЕЙД!
Нет ответа. Уже несколько дней от них – ни единой весточки. Они либо умерли, либо каким-то образом остались без подключения к Сети. И Лин была совсем одна.
Долго ли я так протяну? гадала девочка.
Сколько понадобится, столько и протянешь. Главное – вызволить маму.
Все изменилось в пятницу, через девять дней после того, как она впервые попыталась освободить мамочку.
За несколько минут до полуночи раздался звонок. Фан Лю! Министр науки и технологий звонит ему домой!
Чен бросился в спальню, наглухо запер дверь, нажав на специальную панель, и активировал систему шифрования голосовых вызовов.
Затем перевел дух и принял звонок.
– Чен, – напряженно проговорил Фан Лю.
– Господин министр! Я все перепробовал… уверяю вас. Манипулировал ее волевыми центрами, напрямую воздействовал на них болью. Чередовал боль и наслаждение. Честное слово, я перепробовал все возможные пытки…
– Чен… – перебил его Фан Лю. – Все кончено. Мы проиграли.
Голос у министра был уставший. Нет. Не уставший – напуганный.
– Все… все так плохо?
На другом конце провода повисла тишина.
– О государственном перевороте или путче никто не говорит. Они все сделают тихо. Мне, скорей всего, разрешат уйти в отставку – чтобы избежать уголовного преследования.
Чен невольно охнул.
– Все изменилось. Шанхай… Недавние события напугали людей и Ассамблею. Сторонники жестких мер вновь у руля.
Сердце громко стучало в груди у Чена.
– Но что… что…
– Они не хотят понапрасну волновать народ. Постараются все провернуть как можно тише. Генеральный секретарь надолго заболеет, потом со всеми возможными почестями преждевременно уйдет в отставку. Сменится состав Комитета. Будут принимать новые законы об охране порядка и безопасности, вводить меры по пресечению кибератак, запреты на использование и изучение новых технологий.
Голос Фан Лю дрогнул. Как он постарел, подумал Чен. Постарел и ослаб. Сдался. В голосе министра явственно звучал страх.
– До убийств они не опустятся, – продолжал Фан Лю. – По крайней мере, я на это надеюсь… Да.
Чен весь взмок.
– Вашу жену пора отключать. Завтра же. И не придумывайте отговорок.
После этого Чен уже ничего не слышал. Как в беспамятстве он дозвонился до своей ассистентки Ли-хуа. Завтра утром они встретятся и начнут создание последней резервной копии. А потом отключат Шу.
И будут уповать на милосердие новой власти.
Лин мысленно отправилась в отцовскую спальню, без труда взломала жалкие барьеры, которые он установил, и подслушала телефонный разговор.
Потом в памяти всплывали только отдельные фрагменты сказанного, проступавшие сквозь пелену гнева и горя.
«…перепробовал все… воздействовал болью… пытал… бесполезно… пора отключать… завтра же».
Ее мир побелел, раскалился добела от ярости и боли. Они хотят убить маму!.. Гнев все рос и рос внутри нее, рвался наружу, в город, хотел стереть его в порошок, обрушить здания, спалить их дотла, уничтожить всех, кто задумал убить мамочку!
Ярость пульсировала внутри и грозила вот-вот хлынуть наружу.
Нет, нет, зашептал внутренний голос. Надо придумать другой способ!
А-А-А-А! мысленно закричала она, ослепленная жаждой мести, неистребимым желанием рвать на куски электронное полотно этого города.
Тебя поймают! шептал внутренний голос.
Она забарабанила кулачками по стене, чтобы направить свой гнев в какое-то другое русло, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания. Кулаки все били и били по стене…
Внезапно одна из панелей поехала в сторону. За ней был морозильник. Она знала о его существовании. В этом морозильнике хранилась не еда, а нечто совершенно иное.
74
Последний спор
3 ноября, суббота
Кейд медленно приходил в себя. В голове засела тупая боль, правая рука ныла. Сквозь веки просачивался яркий свет.
Он открыл глаза и увидел, что лежит в той же комнате. На правой руке был гипс, доходивший почти до самого локтя. Ему даже думать не хотелось о серьезности травмы.
Посреди комнаты стояла тележка с завтраком. Тело требовало пищи, но он не смог заставить себя поесть.
Какой же я дурак… Как легко меня провели!
Теперь в распоряжении Шивы есть одна из лазеек. И с ее помощью… он превратится в тирана. Кейд видел это воочию: сперва его намерения будут самыми добрыми и благородными. Но такая власть способна испортить любого.
И тебя? спросила Ильяна.
Да. И меня.
Час спустя к нему пришел Шива – с глушителем нексуса на шее. Предусмотрительно. Он до сих пор думает, что не расколол Кейда. И он прав.
– Я по-прежнему готов протянуть тебе руку, Кейд, – сказал Шива. – Давай работать вместе! Будем вместе спасать мир!
– Не делайте этого! – взмолился Кейд. – У вас ничего не выйдет. Люди должны сами найти выход.
Шива покачал головой:
– Как ты наивен, друг мой… Время на исходе. Ждать, пока люди сами начнут решать проблемы, – непозволительная роскошь. Предложенное мной решение – единственно верное и имеющее право на жизнь.
Кейд помотал головой:
– Вам не удастся сохранить это в тайне. Вас вычислят, поймают. Вас будут ненавидеть. Вы войдете в историю как самый беспощадный тиран всех времен.
Шива смотрел Кейду прямо в глаза:
– Чтобы назвать меня тираном, люди должны выжить. А мне только этого и надо.
Шива стоял на крыше особняка. Его глаза жадно вбирали красоту мира, величие неба и океана. Он распростер руки и подставил тело прохладному бризу. Белая рубаха развевалась на ветру, словно крылья фантастического зверя.
Код, полученный вчера от Кейда, прошел все испытания. Теперь дело оставалось за техникой – а та уже давно ждала своего часа. Сложнейшее оборудование принялось за работу, по всему миру загудели огромные дата-центры. Микроспутники на околоземной орбите начали передавать сигналы, программное обеспечение перешло в активный режим.
