приятный вкус.
– Stai attento! Ты так мне руку оторвёшь!
– Я?.. Что… Ой… – замешалась я, но наконец заметила, что схватилась я за руку Педро и неслабо сжала её. – Прости… Не заметила…
– Да ничего! Это даже, свое рода, комплимент. Так сильно хвататься за руку – это не спроста…
– Да иди ты. – рассмеялась я, толкнув его в плечо.
– Ладно, что всё о тебе, да о тебе… Давай обо мне.
– И правда, что за эгоистка… – сделала я задумчивый вид. – Давай о тебе.
– Начнём с того, что я родился на юге Италии, на острове Сант-Андреа. Знаешь… Мне кажется, у меня одно из самых странных мест рождений.
– Почему это?
– Видишь ли, Сант-Андреа – не жилой остров рядом с каблуком итальянского сапога. Туда, иногда, приезжают туристы. Посмотреть на маяк. Ну и моя мама тоже туда отправилась. Она вообще была неравнодушна к маякам. Поэтому, собственно, и была мной беременна. Волей судьбы, мама родила меня прямо на маяке. Ох, и устроила она там… Эхо разносилось по всему сооружению. Вот такой вот я «подкаблучник» …
– Интересная история. – я подставила под голову руку, подвинулась ближе к Педро.
– Занимался я многим. От виноделия до мошенничества. Однако, ничего из этого не вышло. Однажды, друзья завели меня в тир. Так, пострелять, поговорить… И я будто там и остался. Я нашел свой талант – стрельбу. Теперь моя жизнь связана исключительно со стрельбой. Я отслужил в итальянской армии. Там я отточил свои навыки до идеала. Меня хотели повышать в звании, как наилучшего бойца. Но я посчитал дальнейшую службу… скучной.
– С чего вдруг? Разве, скучно иметь подчинённых, которые будут исполнять твои приказы?
– Скучно. Еще как. Я не смогу сидеть на месте и смотреть, как подчинённым достаётся всё самое интересное. Я бы согласился быть лидером, лишь если предприятие работало бы самостоятельно, без моего постоянного вмешательства. Чтобы приносило прибыль, не требуя ничего взамен.
– Интересная философия…
– Это так. Слушай, не хочешь потанцевать? Музыка отличная заиграла!
– А знаешь, почему бы и нет? – улыбнулась я.
Шак’Хид
– Шак’Хид, что с тобой? – спросил меня Гробовщик.
– Ничего. С чего ты взял, что со мной вообще что-то может быть?
– Я же вижу. Это лицо. Оно полно отчаяния и неопределённости.
– Ладно, только никому…
– Конечно. Я буду молчать.
– Я, на самом деле, совсем не понимаю, что со мной. Но, – я сделал голос тише, – когда я смотрю на Пустошь… Меня всего распирает. Когда я в облике человека, сердце сильно бьётся, щёки краснеют.
– А-а-а… Ясно.
– Что со мной?
– Ты, друг мой, – он положил руку мне на плечо, – влюблён.
– Влюблён? Нет, быть не может! Я не могу просто так подвергнуться любви.
– С чего ты взял?
– Мне казалось, это не так просто. Ведь, любовь нельзя обрести просто так… Лишь… Со временем…
– На самом деле, всё бывает по-разному. Нет точной схемы возникновения этого чувства. Так что, в этом нет ничего странного… Но учти: ты должен делать всё предельно аккуратно. Любовь, друг мой, – опасная штука. При неправильном обращении, она может сломать тебя.
– То есть из-за неё я могу потерять свою эффективность? И что же мне со всем этим делать? Оставить всё, как есть?
– Ни в коем случае! Если будешь бездействовать, будешь страдать. И тогда твоя эффективность упадет. Причём сильно.
– Гробовщик! Говори же! Что делать?
– Поговори с ней. Пригласи её на танец. Послушай, какая музыка играет! А потом признайся в своих чувствах. А там будь что будет.
– Что ж, попытаюсь.
– Я верю в тебя, Шак’Хид!
Осушив ещё один бокал «Нектара Жизни» и собравшись с мыслями, я наконец встал из-за барной стойки. Пора положить этим раздумьям конец. Пора поговорить с Пустошью. Но как лучше предложить ей уединиться? Пригласить её на танец?.. Или просто поговорить?
Задумавшись, я сам не заметил, как оказался рядом с ней и начал говорить автоматически…
– Как настроение?
Она замялась, буквально на секунду.
– Неплохо… Правда, здесь довольно шумно…
– Не хочешь… Не хочешь потанцевать?
– Я бы с радостью… Но… Я не умею танцевать…
– Тогда, может просто поговорим?
– Хорошо, только не здесь. Еле слышу собственный голос.
Мы устремились на верхний этаж квартиры. Здесь не было ни души. Все веселились внизу. Даже музыка с трудом доходила до сюда. Размеры этой квартиры были поистине впечатляющими.
– Так о чём ты хотел поговорить?
– Я хотел бы поговорить о тебе… И о чувствах, что давно тревожат меня.
– Каких… чувствах?
– Ты уже знаешь, что я не человек. И я вряд ли смогу понять все те чувства, что испытывают люди… Например, радость, грусть, сожаление, любовь…
– К чему ты клонишь?
– Я заметил, что когда не нахожусь рядом с тобой, меня начинает сильно тянуть… к тебе.
– Я, похоже, начинаю понимать, о чём ты… Прости, но… Я дала себе слово не влезать в любовные отношения. По крайней мере, пока не разберусь в них сполна. Я ведь тоже ничего об этом не знаю…
– Но, Пустошь… Идина… Я думал, мы сможем познать все тонкости жизни вместе…
– Я бы с радостью… Но мне нужно время. Я не могу просто так с головой погрузиться в неизведанное. Судя по моему опыту, ни к чему хорошему это не приведёт.
– «Судя по опыту»?
– Да. Я кое-что не рассказала. Когда я пошла искать отца, поиски удались не сразу. Сначала я пришла в его старую квартиру. По соседству жил один мужчина средних лет. Его прозвище – Пузан. И волей судьбы он стал насильником.
– Ты всерьёз?
– Да. И он воспользовался моим неведением, чтобы попытаться затащить меня в постель. Хорошо, что добрые люди успели прийти на помощь.
– Какая он мразь… Я его…
– Успокойся. У него были свои причины…
– Какие причины для этого?
– Тс-с-с-с.
Она прижалась ко мне своим мягким телом. На меня будто упала воздушная простыня.
– Забудь об этом. – прошептала она. – Всё уже не важно. Главное – я не заставлю тебя долго ждать. Постараюсь как можно быстрей понять все тонкости отношений и чувств. От тебя я прошу лишь одного – дай мне немного времени.
Я тяжело вздохнул, но внутри почувствовался прилив радости. Похоже, сработало. Мне стало легче. Пожалуй, и вправду, нужно дать ей больше времени. Ещё раз вздохнув, теперь уже с необычайной лёгкостью, я ответил:
– Как скажешь…
Эпилог
Очкожуй
Я проснулся первым. Не выпил ни капли спиртного за вчерашний вечер. Сразу видно разницу. Совершенно выключенный, храпел на соседнем кресле Гробовщик. Шак’Хид, чтобы
