– Сохраним Землю для наших детей!!
– Мы не сдадимся!
– Мы не сдадимся!!
– Остановим Ад!
– Остановим Ад!!
– Как и было обещано, «Остановим Ад!» проводит грандиозную манифестацию, – торопливо передавали следующие за демонстрантами репортеры. – Тысячи активистов выстроились в колонну и направляются к периметру Станции, собираясь заявить решительное «Нет!» планам «Науком». В их руках транспаранты и флаги…
– Напугает ли мирная демонстрация охрану?
– Не менее пятнадцати тысяч безоружных людей движутся вдоль периметра Станции, скандируя лозунги в защиту планеты…
– Акция «Остановим Ад!» подчеркивает обеспокоенность общества…
– Многие видные ученые разделяют точку зрения активистов…
– Похоже, происходящее стало для СБА сюрпризом…
– Где они сейчас?! – спросила Эмира, торопливо застегивая бронежилет.
– Идут к железнодорожной ветке, – уточнила Фатима. – Через тридцать минут ожидается эшелон. Полагаю, они опять попытаются его остановить…
– Нет!
– Что нет? – не поняла Тураева.
– Слоновски не дурак, узнав о манифестации, он тормознет поезд… – Эмира коротко выругалась. – Сегодня Бромберг пойдет на Станцию!
Разведка была проведена, рядовые «зеленые» поняли, что стрелять в них не будут. В СМИ прошла артподготовка, упиравшая на исключительно мирный характер акций движения, и сегодня кукловоды «Остановим Ад!» нанесут удар. Погонят «сдуренных» фанатиков на защитные периметры в надежде проломиться к строительству.
Тураева сжала кулаки и в четких, но весьма грязных выражениях описала Бромберга и его хозяев.
На базе ОКР завывала сирена, запрыгивали в грузовики поднятые по тревоге солдаты. Три бронетранспортера и обе водометные машины уже выехали, но что они могут против пятнадцати тысяч человек?
– У «Остановим Ад!» есть разрешение мэрии Кайфограда на проведение демонстрации.
Значит, разгонять толпу можно только в случае беспорядков, а беспорядков не будет, поскольку они не вооружены и настроены «миролюбиво». Они просто пойдут на безов…
– Цугцванг.
– Что?
Илья не просто вошел в кабинет Го без стука, он еще и голос без разрешения подал, однако сейчас Эмире было не до норм поведения.
– Ты собрался? – она жестко посмотрела на ломщика.
Чайка мгновенно понял, что имеет в виду майор.
– Ну… «раллер» всегда при мне.
– Поедешь со мной, – приказала Го, возвращая в кобуру проверенный пистолет. – Фатима, обеспечь мальчика броником…
– Отто молодец, – одобрил Дрогас, разглядывая ползущую вдоль первого периметра колонну в бинокль. – Всех поднял.
В палаточном лагере остались только дежурные, приглядывающие за сохранностью вещей. Все остальные отправились к Станции прокладывать дорогу Стефану и его команде.
– Я думал, они захлебнутся в наркоте, – хмыкнул один из помощников Дрогаса. – За последнюю неделю они дури сожрали вдвое против обычного.
– Дури не жалко, главное – результат. А он у нас есть. – Стефан опустил бинокль и покосился на ломщика: – Правда, Саймон?
– Результата еще нет, – спокойно отозвался Хост.
Однако спокойствие далось посланцу Сорок Два нелегко. Саймон был мужиком опытным и битым, в жизни многое повидал и через многое прошел, но презрительное отношение Стефана к несчастным фанатикам его раздражало. В то же самое время Хост понимал, что никак иначе Дрогас и не может к ним относиться. Какого еще отношения заслуживают идиоты, которых сдурили и послали на убой? И даже к его, Саймона, жалости все равно подмешивалось презрение.
– Результата нет, – повторил Саймон. – Мы здесь, а не там.
– Правильно мыслишь, – одобрил Стефан, возвращаясь к биноклю. И пообещал: – Скоро будем.
Колонна медленно приближалась к железнодорожным воротам. Эшелон, как сообщили разведчики, остановился в десяти километрах. Ну и черт с ним. Гораздо больше Дрогаса интересовали безы, которые спешно занимали позиции по ту сторону периметра. Щиты, дубинки, «травматики», гранаты со слезоточивым газом и бронированные грузовики с водометными установками. Арсенал понятен, открывать огонь по «мирной» демонстрации Слоновски не будет.
– Надеюсь, они не придумали ничего нового, – пробормотал помощник.
– Не могли придумать, – усмехнулся Стефан. – Здесь их уязвимое место: железную дорогу не заминируешь и наглухо не закроешь.
– Они об этом знают.
– Только сделать ничего не могут.
– Или могут? – Саймон показал на безов, торопливо перекрывавших железнодорожные пути колючей проволокой.
– Ерунда! – уверенно заявил Дрогас.
– Ты думаешь?
– В первых рядах совсем скурвленные торчки идут, им что проволока, что мины – все едино. Они даже не поймут, что наткнулись на препятствие.
– А дальше?
– А дальше вступят в действие законы стада. Шантрапа озвереет, попрет напролом и откроет нам Станцию.
Людская масса прорвется внутрь, а за ней пойдут бравые парни, представляющие все спецслужбы мира. Шлейф, которым стремительно обрастала колонна, состоял не столько из журналистов, сколько из «крутых» обитателей Кайфограда, надеющихся воспользоваться складывающейся ситуацией. Никто из них не знал, как поведут себя безы, получится ли у «Остановим Ад!» атака, но все на всякий случай подтягивались к месту акции.
Дрогас шумно выдохнул:
– Отличная заваривается каша!
– А что ты скажешь на это?
Со стороны Кайфограда показались бронетранспортеры ОКР.
– Да ничего…
– Прохоров! Черт бы тебя побрал!
Большой экран настенного коммуникатора демонстрировал недовольного Моратти: лицо покраснело, галстук сбился в сторону, глаза мечут молнии. Однако ярость президента СБА была вызвана не очередной выходкой «зеленых», а демонстрацией вопиющего неуважения – соединение с кабинетом коменданта Станции установлено, однако в зоне действия видеокамеры никто не появился, и господину президенту целую минуту пришлось созерцать пустое кресло.
– Прохоров! Что у тебя происходит?
Алексей покосился на Мишеньку.
«Пора?»
Тот кивнул, неспешно прошел к коммуникатору, уставился в объектив и бесстрастно сообщил:
– Мы предполагаем начало беспорядков, господин президент.
– Щеглов? – Моратти не смог скрыть удивления.
– Так точно, господин президент, – сухо подтвердил Мишенька. – Моя фамилия Щеглов, я рад, что вы не забыли.
Слова более-менее корректны, но тон, которым они были произнесены, заставил Ника сжать кулаки.
«Наглец!»
– Ты должен был слышать, что я задал вопрос коменданту Станции.
– Он вам и ответил, господин президент, – бесстрастно произнес Мишенька. – Сегодня в девять тридцать утра я, выполняя приказ директора Кауфмана, приступил к исполнению обязанностей коменданта Станции. Алексей Прохоров занимает должность моего первого заместителя.
Квадратные стекла очков издевательски блеснули, и Моратти с трудом удержал рвущиеся на свободу ругательства.
– У меня есть большие сомнения в законности этого приказа.
– Вы должны помнить соглашение о строительстве Станции, господин президент. В нем четко указано, что обеспечением безопасности занимается московский филиал СБА. Доктор Кауфман является его главой. Приказ абсолютно законен.
– Я в этом не уверен.
– В настоящий момент, господин президент, важно то, что в законности приказа доктора Кауфмана уверены все сотрудники Станции. А ваше личное мнение – это ваше личное мнение.
Не просто наглец, а наглец в квадрате! В кубе! Даже Мертвый, изредка показывающий зубы, никогда не позволял себе подобных выходок. А этот щенок не стесняется указывать ему, президенту СБА, на место.
«Они знают! – понял Ник. – Они знают, чем закончится демонстрация, а потому и сменили Прохорова на Щеглова».
У которого, по мнению составителей досье, нервы отсутствовали как физический параметр.
– Хорошо, комендант… пока оставим. – Моратти с ненавистью посмотрел на Мишеньку. – Что у тебя происходит, Щеглов?
– Как я уже сказал, Ник, мы предполагаем начало беспорядков, – небрежно ответил тот. – Но ты не волнуйся – справимся.
– Не забывай о субординации.
– Она не дает вам права говорить мне «ты».
Взгляды мужчин встретились: тяжелый – Моратти и равнодушный – Мишеньки. Пара секунд борьбы, и Ник понял, что придется отступить.
– Доложите о происходящем.
– В настоящий момент у внешних железнодорожных ворот Станции скопилось до пятнадцати тысяч человек. Мы предполагаем, что они попытаются прорваться внутрь.
– И что вы собираетесь предпринять?
– Все необходимое.
Прохоров был тверд, но по сравнению с ним Щеглов производил впечатление человека, сделанного из оружейной стали. Бесстрастный, абсолютно спокойный, а главное – абсолютно уверенный в своей правоте. Дознаватель, начальник Управления Дознаний, первый заместитель директора московского филиала СБА… Палач Мертвого и самый его доверенный помощник, об уме, проницательности и жесткости которого слагали легенды. Моратти понимал, что Щеглов, если потребуется, с приказом «открыть огонь» медлить не станет. У Слоновски появился достойный вожак.
