У меня возникло ощушение, что сейчас мои мозги закипят. 'Отдал', 'потерял' — что за хрень эта старуха несет?
— Но все равно ты поумнее этой дурочки будешь — старуха кивнула в сторону совсем уже белой Вики — Ты‑то напоказ свою новую личину не кажешь, а она ее как флаг на демонстрации несет. Потому у тебя этот шанс будет, а у нее нет. Хотя он ей и не нужен вовсе, ей и так хорошо.
На самом деле это все было уже не смешно, да и старуха похоже и не так безумна была, как мне сначала показалась. То, что она несет здорово похоже на бред, вот только больно этот бред похож на кое‑что другое.
— Бабуля — вкрадчиво сказал я, намереваясь задать один вопрос, который давно меня мучал. А вдруг старушка и впрямь из тех, которые знают больше, чем человеку положено?
— Бабуля, бабуля — старушка прищурилась и внезапно показала мне толстый шершавый язык — Все, что хотела, я тебе уже сказала, большего не жди. И того‑то говорить не стоило, как бы мне теперь это там не аукнулось. Но напоследок надо же чего‑то доброе сделать? Да и знак вы мне явили, так что — квиты.
В комнате уже явно никто ничего не понимал, на лице Илюшки Шишкуна гуляла блаженная улыбка, Светка и остальные девушки знай хлопали глазами.
— Один вопрос — попросил я старуху — Только один.
— Отстань, пора мне — отмахнулась та и поманила пальцем ту девчонку, что предлагала санитаров со смирительными рубашками позвать — Иди‑ка сюда, чего дам!
В руке у бабки невесть откуда появился золотой перстень с тускло блеснувшим камнем.
— Ба, с чего это ты ей собралась чего‑то отдавать? — возмутилась было Светка, но ее подруга оказалась шустрее, и, лихо сиганув через два стула, она попыталась цапнуть украшение с ладони старухи.
В этот же момент Павлючиха неожиданно ловко ухватила ее ладонь, крепко сжала, глаза ее закатились под лоб, дыхание участилось.
— Отпусти! — взвизгнула девчонка, пытаясь освободиться, но это было тщетно — старуха держала ее крепко, очень крепко.
Светка, то ли перепугавшись за подругу, то ли за перстень, подскочила к парочке и было собралась чего‑то сделать, но тут бабка громким басом рявкнула несколько слов на неизвестном мне языке, ее вместе с девушкой тряхнуло так, как будто через них пропустили электрический ток и рухнула на пол. Рядом с ней упала и девушка, чью руку она так и не отпустила.
— Ё! — ошарашенно выдохнул Шишкун — Экшн, твою мать! До серьезного недотягивает — но все же!
— Она по ходу не дышит — одна из тех девушек, что сидела за столом ткнула пальцем в Павлючиху, не спеша, впрочем, вставать со стула — Померла, кажись.
— А Маринка? — встрепенулся парень, который сидел рядом с ней — Свет?
— А чего я? — хозяйка дома опасливо встала на колени рядом с девушкой, все еще лежащей на полу и поднесла ладонь к ее лицу — Вроде дышит. А бабка точно, окочурилась. Вот же блин, теперь еще на похороны тратиться.
День был испорчен окончательно. После всей той чепухи, которая произошла в этом доме, и которая давала большую пищу для раздумий, нам еще пришло поучаствовать во всех официальных процедурах, сопутствующих внезапной кончине человека в присутственном месте. Нас опросила милиция, на нас таращились санитары труповозки и пьяненький социальный работник. После, между прочим, мне еще пришлось объясняться и с моей охраной, на лицах которых было написано одно 'Господи, ни дня без приключений!'
— Саша, потом заедешь в местное отделение, пусть протоколы перепишут — приказал старший охраны водителю — Чтобы никаких упоминаний от Харитоне Юрьевиче и Виктории Евгеньевне в них не было, понятно? Денег дашь, сколько скажут. Знаю я эти дела, неровен час чего, начнут их дергать сюда, просто так, для забавы.
— А обо мне? — вроде как обиделась Эля.
Арсентий повернулся ко мне и вопросительно поднял брови. Я утвердительно кивнул.
— И о сестре Виктории Евгеньевны тоже — дополнил свою команду он — Верно, если убирать упоминания, так обо всех сразу. И еще — предупреди их там, чтобы с остальными поработали, чтобы все, кто в доме был о них забыли.
— Арсентий — окликнула Вика старшего — Мы завтра с утра уезжаем отсюда, ты тогда часам к девяти машины к дому подай.
— Еще одно верное решение — кивнул старший — И праздники заканчиваются, да и вообще… Сестра с нами поедет?
Эле явно не нравилось, что о ней говорят в третьем лице, да еще так, как будто ее вовсе тут нет, но и на электричке ехать ей явно тоже очень не хотелось, потому никаких явзвительных реплик не последовало.
— Ты с нами? — устало поинтересовалась у неё Вика — Или выпендриваться будешь, как всегда?
— Не буду — буркнула Эля — С вами.
Тете Свете мы про все происходящее рассказали, конечно. И естественно, она нам выдала порцию фраз, вроде 'Никогда мать не слушаете' и 'У них вся семья такая'. Правда под конец она, успокоившись, задала Вике вопрос, которая меня немного удивил -
— Значит, перед этим она Ленкину руку ухватила?
Как выяснилось, девицу, руку которой перед смертью схватила Павлючиха, звали Еленой и приходилась она семейству Травниковых дальней родней, троюродной племянницей с чьей‑то стороны. Впрочем, тут, похоже, все были родня, в той или иной степени.
— Ну да — подтвердила Вика — Да сильно так!
— Жалко девку — вздохнула тетя Света — Ох, жалко. Ну да ладно, главное, что не вам сила досталась.
Мне стало жутко интересно, что она имела в виду, но тетя Света наотрез отказывалась говорить на эту тему. После же она узнала, что мы завтра уезжаем и совсем уж расстроилась, видимо окончательно выбросив все эти новости из головы.
Впрочем, возможный ответ на свой вопрос я все‑таки нашел, правда уже потом, ночью, в сети, когда покопался в наладоннике. Но он был настолько абсурден, что я, плюнув на все произошедшее, попросту уснул, рассудив, что утро вечера мудренее.
Глава третья
в которой герой только и делает, что удивляется, и не всегда приятно
— Чего происходит‑то? — такой вопрос задала мне Вика, когда мы вошли в здание 'Радеона' (подвезли нас к главному входу) — А?
И впрямь, в холле происходила какая‑то нездоровая движуха — куча народу, причем самого разного, то есть и уборщицы, и охранники, даже красотки с ресепшн таскали какие‑то папки с бумагами, жужжали шредерами, скармливая им бумагу из этих самых папок, и то и дело деловито при этом кидали малопонятные нам с Викой фразы, адресуя их людям в серых костюмах, которые ходили между ними -
— Июнь двенадцать.
— Сентябрь шесть и девять.
— Отметьте что май десять офф.
Люди в костюмах заносили услышанное в планшеты, которые держали в руках.
Это все неприятно напомнило мне спешную эвакуацию одной фирмешки, которая в свое время арендовала полкрыла в здании редакции. Перед тем как к ним УБЭП нагрянул, они суетились точно так же, бумаги разве только что зубами не рвали и жутко нервничали. В результате, правда, всё равно не успели все следы замести и их генеральный на пару с главбухом отбыли из здания в некрасивой машине с крепкими нагловатыми операми, а Мамонт с тех пор зарекся кому‑то площади сдавать — они ему оказывается аренду за полгода просрочили, кормя 'завтраками'.
— Слушай, как‑то мне неуютно стало — Вику, судя по всему, посетили сходные с моими мысли — Мы с тобой часом не стали за эти дни безработными и бездомными, а? Не хотелось бы.
— Насчет бездомности — это спорное утверждение — я цыкнул зубом — Квартирка у нас есть.
— Есть, милый, на попе шерсть, да и то преимущественно у армян — усмехнулась Вика — Не забывай, что последние наши визиты на твою жилплощадь для нас ничем хорошим не заканчивались.
— Подозрительно хорошие знания особенностей кожно — волосяного покрова у жителей отдельно взятой закавказской республики — немного обиделся я за свою жилплощадь — Хотелось бы знать — они получены умозрительным путем или же эмпирическим?
— Исключительно умозрительным — заверила меня Вика, хихикнув — Я в общаге с одной девчонкой жила на втором курсе, так она как‑то притащила к нам в комнату армянина. Точнее, она поначалу думала, что он итальянец, да и этот хитрован то и дело говорил 'Си' да 'Белиссимо'. Ну, я, как водится, освободила комнату, пошла к соседкам, а минут через двадцать такой тарарам начался!
— Ну — ну — я люблю истории о пройдохах и хитрюгах. Я сам такой, а потому с удовольствием перенимаю опыт — И чего?
— Чего — чего! Того! — тихонько засмеялась Вика — Видать, сильно Маринка хотела ему понравиться, так, чтобы он ее в Неаполь увез или там в ПизУ…
— Ударение на первый слог — поправил я ее на автомате.
— Что? — не поняла Вика.
— В этом названии ударение идет на первый слог — щелкнул пальцами я — И? Чего дальше было?
— Ну да — у Вики на щеках появились ямочки, от улыбки — И она для него так расстаралась, что он в очень важный момент не выдержал и заорал 'Вай, мама — джан'!
