— На помощь! Ради бога! Я ранена! Неужели мне никто не поможет?
Хаяки заколебался, сводя на нет попытку обеспокоенного Карденаса продолжать двигать своего массивного, как гора, напарника к улице.
— Мы должны вернуться. Женщина, она…
— Не там, — оборвал его Карденас. — Это запись. Шевелись!
Он продолжал тянуть Хаяки за правое предплечье, надеясь, что остальная туша сержанта потянется следом. А другой рукой он со щелчком открыл свой спиннер.
— У меня красный код на Вест-Миньеро-Плейс четыреста восемьдесят два двести тридцать шесть, в инурбе Ольмек! — рявкнул он в голком. — Ранен сотрудник. Повторяю, ранен сотрудник — требуется аэромед!
Все еще оглушенный, со слегка подергивающейся головой, Хаяки оглянулся, таращась на обрушившееся строение. Из поврежденных скрытых глубин, женский голос продолжал молить возможных слушателей о помощи. Хаяки неуверенно нахмурился.
— Запись? Анхель, ты уве?..
Они почти добрались до тротуара, когда дом взорвался по новой. На этот раз произошли множественные взрывы. Собравшаяся толпа любопытствующих соседей завопила. Те, кого не сшибло с ног, бросились бежать. Карденас почувствовал, как тяжелая рука взрывной волны шмякнула его на землю. Когда град обломков наконец прекратился, он попытался освободиться от заваливших его обломков стройматериалов и осколков разбитого окна. Хаяки лежал без сознания с сильным кровотечением из спины и затылка. Отпихнув в сторону объемистое тело бесчувственного напарника, инспектор принял сидячее положение, смахнул с глаз пыль и уставился на представшую перед ним картину.
Извилистая дорожка, шедшая раньше к удобному пригородному дому, вела теперь к дымящейся в земле яме. А нарастающий в вышине тяжелый гул приближающихся вертушек начинал заглушать подымающиеся вопли и крики ошеломленных и раненых зевак.
Он никак не ожидал, что такое непритязательное жилище будет оснащено столь передовой системой безопасности типа «камикадзе». Вместо усилий оградить дом от вторжения непрошенных гостей, здесь вся идея состояла в том, чтобы впустить пришельцев в дом, а затем ликвидировать их. По ходу дела владелец также терял свой дом и имущество. Как мера безопасности такая техника была сокрушительно эффективной. Конечно, применяться она могла только раз. Чего же настолько сильно боялся недавно упокоившийся Джордж Андерсон-Бруммель, если данный страх побудил его превратить собственный дом во взрывной эквивалент скромного полевого склада боеприпасов? Зачем он предпринял такие сложные и дорогостоящие усилия попытаться поймать в западню и убить?
Но более непосредственный интерес для Карденаса, поудобнее устраивавшего у себя на коленях избитую, истекающую кровью голову лишенного сознания Хаяки и глядевшего, как выпрыгивают из снижающейся головной вертушки мрачные аэромеды, представлял вопрос, где же, черт побери, эти Сурци и Катла Андерсон?
Только когда инспектор получил заверения, что с его напарником будет все в порядке, и вертушка увезла Хаяки, он позволил аэромедам очистить раны ему самому и обработать серьезно поврежденные участки спрейкожей. Предложение покинуть место происшествия он отклонил, отказавшись отправиться в госпиталь на готовой подвезти его вертушке. Как и следовало ожидать, бригады СМИ оказались на месте почти столь же быстро, как и аэромеды. И когда, наконец, прибыла бригада экспертов, ей пришлось привычно прорываться с боями сквозь рой витяков, забросавших новоприбывших вопросами, на которые те не могли ответить. Полицейские и пара департаментских мелькарей из Комрела оцепили их кордоном, когда две команды приступили к работе на месте происшествия.
Природа разрушения объекта исключила естественные причины, вроде взрыва бытового газа, еще до того, как старательные оценщики получили возможность поговорить с Карденасом. Не обращая внимания на свои раны и стараясь выкинуть из головы упорно встававший перед глазами образ потрепанного лишенного сознания Хаяки, инспектор настоял на своем желании подключиться к работе экспертов.
— Произошла первоначальная детонация, являвшаяся в такой же мере приманкой, как и убойным зарядом, — рассказал он расспрашивающим его, — за которой последовал добавочный манок в виде воплей раненой женщины, зовущей на помощь. А потом целая серия вторичных взрывов. — Он пинком отбросил в сторону скрученную полосу металлической плакировки стены. — Кто б там ни кохонил эту касу, он хотел гарантированно убить любого и всякого, кто окажется в доме.
Экспертша стояла на коленях, водя сканером над все еще дымящейся выемкой в большем кратере, применяя высококлассный инфосос, которым так славился департамент.
— Довольно экстремальный способ разделываться со взломщиками.
— Зависит от того, какая у тебя страховка. — Бросив избранную горстку грязи и осколков в сопло прибора, похожего с виду на портативную ультразвуковую печку, ее напарник терпеливо ждал, когда тот выдаст внятные результаты. — Некоторые компании готовы оплатить замену всего уничтоженного, если домовладелец сможет доказать, что они экспиали двух или более непрошенных гостей. — Он натянуто улыбнулся. — Это, конечно же, в высшей степени незаконно, а также нельзя оправдать с точки зрения морали. Но попробуй добейся в суде обвинительного приговора корпорации, оплатившей стоимость разрушенного. У массы чистяков есть сомнительные полисы с исчезающими дополнительными пунктами, которые касаются ликвидации взломщиков. — Он нахмурился и крепко хлопнул по печке.
— Вот мы и заработали, — пробормотал он, пристально глядя на быстро появившиеся показания. — Довольно шикарный набор ингредиентов. — Он бросил многозначительный взгляд на внимательно слушающего Карденаса. — По части умерщвления ваши подозреваемые проявляют весьма изощренный вкус. Объемники «Хеллекс», хлопушки «Тарифа» и желе «Джафна». Сплошь последовательно установленные и подрываемые микрами «Тайчуг», которые запрограммированы на реагирование в сочетании с манком в виде барышни, попавшей в беду. — Он бросил на интуита более долгий взгляд. — Я слышал предварительные замечания. Ваш открытый спиннер направил их в центр города. Как вы догадались, что это была запись, и в доме никого нет?
Карденас наблюдал за тем, как продвигается дело у других экспертов.
— Беспокойство в голосе показалось мне наигранным. Актриса она хорошая, но все равно ее слова — лишь игра.
Специалист кивнул и сделал жест в сторону развалин, среди которых копались его коллеги.
— Кто бы за этим ни стоял, он, безусловно, не хотел дать кому-нибудь выбраться.
— Или что-нибудь найти. — Опустившись на колени, Карденас что-то вытащил из мусора. Это была верхняя половина куклы со все еще влажными желатиновыми глазами, весьма похожими на настоящие. Отсоединенная, она автоматически уставилась на него прозрачными синтезированными окулярами.
Спец моргнул, вываливая содержимое печки в пакет с образцами.
— Что найти?
Инспектор не бросил, а осторожно положил кусок гомункулуса обратно на землю. Что-то в этих синтетических глазах заставило его поворошить ногой обломки, чтобы завалить куклу.
— Если б я это знал, мне не пришлось бы задаваться подобным вопросом. Но я все же знаю, что никто не превращает свой дом в такую изощренную бомбу просто с целью умуэрвить пару скраггеров.
Несмотря на раны, он настоял на своем праве присоединиться к асессорам, которые работали на улице, опрашивая ошеломленных жителей дотоле мирного района. Двое департаментских мелькарей деловито массировали СМИ, изо всех сил стараясь убедить эту мошкару, что полиция никак не могла предотвратить данное разрушение.
Несколько проживающих поблизости граждан вышли, спотыкаясь, из своих жилищ, оснащенных индивидуальными системами безопасности. На их лицах наблюдалось ошарашенное выражение типичных чистяков, для которых повседневное существование состояло из относительно предсказуемых забот по поводу счетов, работы и семьи. Обыкновенных, повседневных проблем, не являвшихся вопросом жизни и смерти, какими те были для низших обитателей Полосы.
Карденас приблизился к глазевшей во все глаза пожилой женщине, одетой лишь в купальник и накидку. Очевидно, она отдыхала в плавательном бассейне на заднем дворе, когда дом Андерсонов прикладывал все силы к ликвидации двух зашедших в гости федералов. Несколько капелек воды все еще дрожало на ее ногах ниже колен, сопротивляясь испарению. Она слегка отшатнулась, когда к ней подошел инспектор.
— Бояться нечего, — успокоил он ее. — Вам незачем бежать.
— Я и не собиралась… ну, может быть, и собиралась, — пробормотала она. Не может быть, а точно, знал Карденас. Он не объяснил ей, что малозаметные движения тела и лица открыли ему намерения женщины столь же ясно, словно та высказала их вслух.
