Ознакомительная версия.
Дежурный офицер, молодая девчонка, побелела лицом, едва поняла, кого мариновала на проходной.
– Лейтенант, вы можете объяснить, что за безобразие творится в городе?! Почему не работает связь? Что с защитным экраном? Вы вообще для чего здесь сидите? Юбку протирать?!
Судя по нашивкам, девушка была старшим лейтенантом. Ничего, пусть попереживает, теряясь в догадках: для краткости куратор упустил «старшего» или в самом деле понизит в звании.
Девушка облизнула пересохшие губы:
– Внешняя связь и автоматика периметра отключены…
– Я и сам вижу, что отключены! Почему в городе не введено чрезвычайное положение? Почему не удосужились выйти наружу и связаться со мной?
– Господин старший куратор, но у нас нет чрезвычайного поло…
– Нет?! Лейтенант, ты что, дура? Может, тебе лучше вернуться к обдолбам? Там тебе с твоими мозгами самое место.
Губы девушки начали мелко дрожать, в глазах показались слезинки. И это ещё малая плата за пот старшего куратора. А главное, за его страх, что никак не хотел отступать.
– Распоряжение господина Гамильтона… – Наконец офицер сумела вставить слово в яростный монолог начальника.
– Что – Гамильтона?
– Он распорядился отключить внешнюю связь и автоматику периметра. Проводит какой-то сверхважный эксперимент. Он ведь подчиняется только вам.
Страх отпустил Мартина. Ничего не произошло в его отсутствие. Всего лишь очередная проделка сумасшедшего гения. Вполне безобидная – на этот раз Ирвинг даже не взорвал распределительную подстанцию.
– Распоряжение Гамильтона? Почему же сразу не доложили? Почему я должен вытаскивать из вас объяснение клещами?
– Но…
Она ничего не посмела возразить. Да Мартин и не собирался выслушивать оправдания девчонки, попавшей в Наукоград благодаря доброте дядюшки-генетика.
Опять выходить на улицу, ждать, пока подадут электромобиль, не хотелось. Тем более что к лабораторным корпусам вёл крытый путепровод. Брут развернулся и поспешил туда, на ходу включая коммуникатор.
Как обычно, Ирвинг не ответил ни на первый, ни на второй звонок. Мартин вновь нажал кнопку повтора. И едва не столкнулся с худым, высоким человеком, шагнувшим из бокового коридора.
– Брысь из-под ног, – буркнул.
Человек послушно отступил в сторону, склонил голову. Под мышкой он держал поблёскивающую металлом узкую трубу с пучком длинных стержней на торце. Уборщик, что ли? На зрительную память Мартин не жаловался, знал всех постоянных жителей Наукограда. Этот был незнаком. Значит, и в самом деле уборщик, кто-то из недообдолбов, вывезенный из внешнего мира по программе селекции. Но лицо… У внешнемирцев таких лиц не бывает. Злоба, зависть, лживое подобострастие, тупое самодовольство – вот что привык видеть Мартин, покидая Наукоград. Даже у тех, кого отбирали, в глазах долго ещё таился страх и недоверие – вдруг кураторы передумают, вышвырнут вон из-под купола? Незнакомец взглянул на него с сожалением. Со снисхождением даже.
Брут хотел оглянуться, окликнуть странного уборщика. Но не успел. Ирвинг наконец соизволил ответить на вызов, и старший куратор мгновенно забыл о встрече.
– Мартин, ты уже в городе? Отлично! Приходи ко мне в просмотровый, увидишь кое-что интересное.
– Ты можешь объяснить, что за безобразие устроил?
– Какое безобразие? А, ты о защитном экране. Это ерунда, Виен скоро наладит. Зато теперь я всё понял!
– Что понял? Ты можешь изъясняться по-человечески?
– Нет, только показать. – Ирвинг хихикнул. – Приходи скорее!
Если бы не высокий статус руководителя Наукограда, Мартин побежал бы бегом. Пусть за десять лет гражданской службы он подрастерял былую выправку, но силы и выносливости хватало. Тем более климат-контроль в тоннеле путепровода работал превосходно.
Гамильтон встречать не вышел, даже из кресла не приподнялся, когда старший куратор ввалился в смотровой зал. Зато парочка ассистентов мигом порскнула прочь.
– Мартин, нас здесь двое!
Брут открыл рот, собираясь саркастически объяснить, что на зрение не жалуется. И вдруг понял – учёный имел в виду не себя и его, а нечто, происходящее на огромных, во всю стену, экранах. «Великий Ноо» мерцал, закручивая сине-зелёные спирали. Мартин видел эту картину раз десять за последний год. И готов был поклясться, что ничего в ней не изменилось.
– Ты рассказывал, – кивнул он. – «Ноо-зелёный» и «Ноо-синий», правильно?
– Верно, да не совсем. – Ирвинг снова захихикал. – Мы, люди, это Ноо-синий. Ноо-зелёный – это они.
У Мартина внутри ёкнуло. Они?! Значит, ещё ничего не потеряно? Ставка в игре оказалась верной: сумасшедший физик сумел-таки вычислить врага.
Боясь вспугнуть удачу, он переспросил:
– Кто – они?
Ирвинг погладил кожух терминала:
– Они, я же говорю! Квантеры. Сегодня я сумел доказать это. Мы вывели из эксплуатации один компьютер – умертвили фактически, – и тотчас погас зелёный узелок в локали Наукограда.
– Разумные компьютеры?
Ирвинг засмеялся.
– Что ты! Каждый по отдельности не более разумен, чем калькулятор. Но все вместе, со сцепленными ячейками вакуума… «Ноо-зелёный» столь же разумен, как наш «Ноо-синий». Представляешь, Мартин, если бы люди могли увидеть эту картинку, скажем, лет триста назад, зелёных спиралей на ней бы не было. Хотя как бы они увидели? Визуализатор невозможно создать без квантеров. А как только появились квантеры, у планеты появилась и альтернативная ноосфера. Такой вот замкнутый круг.
Мартин вновь посмотрел на экран. Густая, запутанная и блёклая синяя паутина. И пронизывающая её чёткая, уверенная – зелёная. И – поверил. Беспрекословно.
Всё становилось на места. Именно с созданием первых квантовых компьютеров связана информационная революция. Она же послужила толчком к эпохе обдолба. Сколько прекрасных открытий квантеры подарили людям! Ради того, чтобы их уничтожить. Чтобы очистить планету от своих создателей.
Теперь ясно, в чём ошибка Брута. Он искал пришельцев извне, прочёсывал ближний космос. А враг зародился здесь, на Земле. И это несоизмеримо хуже. Такого врага не прогонишь прочь, не заставишь убраться восвояси. Его можно только уничтожить. Потому что двоим «Ноо» на одной планете – тесно!
Мартин и сам не заметил, что говорит всё это вслух. Запнулся, представив, как, должно быть, выглядит со стороны. Свихнувшийся солдафон, не иначе.
Однако Ирвинг ничего выходящего за рамки здравого смысла в его речи не заметил. Ещё бы, он ведь и сам сумасшедший.
– Но почему ты думаешь, что «Ноо-зелёный» хочет нас уничтожить? Люди сами опустились до скотского состояния. Они просто не желают напрягать мозги.
И тогда Мартин добил его:
– Цветные вирусы тоже люди придумали? «Утечки из военных лабораторий! Мутация боевых вирусов!» – это всего лишь утка, запущенная в СМИ, чтобы окончательно скомпрометировать военных и избавиться от них. Уж от меня-то секретов не было. Да, работы с геномом человека велись. Но это должно было стать лекарством, а не оружием! Никто не мог объяснить, почему экспериментальные образцы превратились в цветные вирусы, как вышли за пределы лаборатории и начали распространяться по планете. Никто, кроме квантеров… Они давно контролируют Правительство. А теперь готовятся уничтожить Наукоград – поняли, что ты их вычислил. Так что механизм запущен. Подорвут энергостанцию, от нас даже пыли не останется.
Лицо Ирвинга побелело, на лбу выступили капельки пота. Мартин знал, чем припугнуть. Старый учёный наверняка уже видит, как его любимая дочь превращается в пепел.
– Мартин, ты же этого не допустишь? – просипел Гамильтон.
– Не допущу. Если ты мне поможешь. Его, – Брут ткнул пальцем в зелёную паутину на экране, – нужно убить, пока он не убил нас. Ты сможешь это сделать?
Ирвинг неуверенно пожал плечами.
– Можно попробовать отключить все квантовые компьютеры…
– Не пойдёт. – Мартин покачал головой. – Никто не позволит нам этого сделать. В первую очередь твой «Ноо-зелёный» не позволит. Нужно придумать способ, как прихлопнуть их всех разом.
Гамильтон задумался. Страх в его глазах исчез. Он снова решал интересную научную задачу.
– Тогда надо воздействовать не на логические блоки компьютеров, а на вакуум. Я проводил подобные эксперименты. Конечно, с отдельными ячейками, а не со всем массивом. Но принципиальной разницы не вижу. Только потребуется время, чтобы подготовиться.
– Сколько?
– Может быть, месяц…
– Слишком долго! Максимум – две недели. Что мы получим в итоге? Квантеры выйдут из строя?
– Нет, с чего бы? «Ноо-зелёный» исчезнет, а сами компьютеры будут работать по-прежнему. Хотя… Трудно предсказать заранее, надо экспериментировать.
– Действуй, – кивнул Мартин. – Все ресурсы Наукограда в твоём распоряжении. Но цель эксперимента не должна выйти за пределы твоей лаборатории. И ты уверен, что сами по себе квантеры неразумны? Те, которые ты используешь, не догадаются? На сто процентов уверен?
Ознакомительная версия.
