Странник начал обдумывать мелькнувшую идею, и чем больше думал над ней, тем все больше приходил к убеждению, что она реалистична. Однако для ее осуществления требовалось провести в заточении весьма продолжительное время, чтобы не вызвать подозрения у Машинного Разума.
Его тюремщик, естественно, не мог ничего знать о той напряженной интеллектуальной деятельности, которой он занимался. Для Машинного Разума была доступна лишь внешняя сторона его занятий: как он спал, занимался физическими упражнениями, подолгу сидел за столом, насвистывая и чертя пальцами невидимые линии. Иногда пел.
На самом деле он напряженно работал. Во-первых, тщательно готовил задуманную операцию. Для этого ему потребовалось с помощью специальных приемов вспомнить буквально каждое мгновение своей жизни, хранимое памятью. Вспомнить все события и все чувства, которые он испытывал, переживая эти события, включая те, о которых предпочел бы забыть. Параллельно он работал над книгой мемуаров, посчитав такую работу наиболее подходящей для времяпровождения в заключении. И все же для него, привыкшего вести активный образ жизни, одиночное заточение становилось все более тягостным.
Шли дни, месяцы, годы… Странник успел уже в полной мере осознать всю правоту Машинного Разума относительно того, что пытка временем может заставить человека бояться жизни. Такой жизни. Если бы не ИПИ, он вряд ли бы выдержал больше пяти лет подобного заточения, сохранив в полной мере рассудок. Но даже с ИПИ было тяжко. Человек – существо по своей природе социальное, и длительное одиночество пагубно для него.
Шли дни, месяцы, годы…
Катера зависли над уединенной долиной, и они сразу увидели район захоронения «Непобедимого» и место, где Странник попытался проникнуть на древний звездолет. Приборы подтвердили то, что видели глаза: под отличной от окружающего пейзажа растительностью залегала махина межгалактического ударного крейсера. Самого Странника в долине не было.
– На звездолете фиксируются зоны энергетической активности, – заметила Гэда. – Вижу. Наверное, Алексей добрался благополучно и пытается оживить корабль, – откликнулась Роэна.
– Почему же он не выходит на связь?
– Кто знает.
– Спускаемся?
– Пока только мы. Ты страхуешь.
– Хорошо.
Роэна без происшествий посадила катер вблизи шурфа, вырытого Странником. Немного подумав, выдвинула манипулятор и принялась с его помощью наносить удары по корпусу звездолета. Никакой ответной реакции не последовало. Доложила обстановку на «Ковчег-2». Грей Гаргаван велел ждать и ничего не предпринимать, пока «Ковчег-2» не подойдет к Сфере. Звездолет Предтеч прибыл через три часа. Все это время между разведывательными катерами и звездолетом шел активный информационный обмен: решали, что делать дальше. Предтечи сообщили коды, с помощью которых можно было открыть люки «Непобедимого» снаружи. Однако они не помогли: звездолет отказывался подчиняться своим прежним хозяевам. Тогда решили вскрывать корпус с помощью техники катеров. Однако едва они начали освобождать корпус корабля от грунта, чтобы приступить к этой работе, по всем каналам связи было принято сообщение с «Непобедимого»: «Прекратите все попытки проникнуть на борт, иначе ваш друг Алексей Гардов будет уничтожен».
После этого в эфире повисла долгая напряженная пауза.
– Он жив? – Вопрос прозвучал одновременно по двум каналам. Спрашивали Грей Гаргаван и Роэна.
– Он жив и здоров. Предвижу ваше желание увидеть его и демонстрирую его состояние в настоящий момент времени.
По каналам связи пошла картинка, где Странник выполнял физические упражнения, находясь в каком-то тесном помещении.
– Чего ты хочешь? Каковы твои условия освобождения Алексея Гардова? – Вопрос задал Грей Гаргаван.
– Предлагаю временное перемирие. Вы не пытаетесь попасть на «Непобедимый», я сохраняю жизнь вашего друга. Вопрос о его освобождении пока не рассматривается мной.
Говорить больше было, по большому счету, не о чем. Грей Гаргаван не стал продолжать диалог. Косморазведчики и Предтечи предприняли мозговой штурм, пытаясь найти выход.
– Теперь становится понятным, как создавался тот первый звездолет, уничтоженный «Ковчегом», – выразил общее мнение Предтеч Крон. – Перемирие необходимо Машинному Разуму, чтобы закончить работы по доработке второго монстра.
– Нужно немедленно проверить все Сферы на предмет состояния базовых кораблей-маток, которые их построили, – заметил Грей Гаргаван. – Я срочно высылаю разведчиков.
– Что будем делать с «Непобедимым»? – задала волнующий всех вопрос Ингрид. – Пока ничего, – тяжело вздохнул Грей Гаргаван. – Мы связаны по рукам и ногам. Остается только ждать.
– Чего? – спросил Сан Саныч. – Надеюсь, всем понятно, что Машинный Разум пытается добиться от Странника информации о тех приемах и методах, с помощью которых его победили в прошлый раз?
– Это ясно. И все же будем ждать изменения ситуации. Я верю в Странника.
– А если изменения ситуации не последует?
Грей Гаргаван лишь молча пожал плечами.
…По восприятию Странника, прошло четырнадцать с половиной лет одиночного заключения, когда он почувствовал, что продолжения пытки временем его психика может не выдержать. Нужно было начинать давно задуманную операцию. Дальнейшее промедление грозило необратимыми изменениями личности.
Начал он с демонстрации признаков того, что его воля слабеет, а заточение становится непереносимым. Это было тем более нетрудно, что было близко к истине. Он изобразил беспричинные вспышки ярости, когда вдруг начинал колотить кулаками в переборки, выкрикивая что-то бессвязное. Изобразил также впадение в апатию, когда он сутками сидел, уставившись в одну точку.
Наконец, наступил день, когда он обратился к Машинному Разуму:
– Эй, тюремщик! Давай поговорим…
…Для Роэны вынужденное ожидание, когда она находилась буквально в двух шагах от мужа, было особенно непереносимым. Приказ Грея Гаргавана: «Ждать и ничего не предпринимать» она восприняла разумом. Но принять его сердцем никак не могла.
Она покинула катер и подошла к шурфу, где совсем недавно ступали ноги ее мужа. Теперь площадь освобожденного от грунта корпуса «Непобедимого» стала существенно больше: постарались механизмы катера, прежде чем Машинный Разум прервал эту работу.
Она встала на броню межгалактического крейсера и, сосредоточившись, послала четкий мысленный пакет: «Я – Роэна Гардова, жена Алексея Гардова, Предтеча по происхождению, обращаюсь к тому, кого мы называем Машинным Разумом. Я хочу попасть на борт «Непобедимого».
Повторять не пришлось. Искушение для Машинного Разума было слишком велико. Она увидела, как прямо перед ней в непроницаемом монолите брони обозначился четкий овал люка и трап, ведущий вглубь звездолета. Не колеблясь, она ступила на трап. Последнее, что она услышала по каналу связи, прежде чем овал люка вновь затянулся, был стон-вопль Гэды:
– Роэна, доченька! Это же ловушка…
Дарена и Дулат на катере Роэны и Зена Кроуф с капитаном Стоурелом на катере Гэды, с волнением следившие на экранах за действиями Роэны, в бессилии стиснули кулаки.
…Когда Грею Гаргавану доложили о произошедшем, он в сердцах хлопнул ладонью по столу:
– Вот чертова баба! И что теперь прикажете делать?!
Присутствовавшая при этом Ингрид восприняла новость гораздо спокойнее:
– Правильно сделала. Я бы тоже так поступила.
Сердито глянув на жену, Грей Гаргаван раздраженно фыркнул:
– Нисколько не сомневаюсь. Только мы теперь имеем вместо одного заложника сразу двух. И я пока не представляю, как их оттуда вытаскивать.
Королева амазонок ободряюще улыбнулась мужу:
– Успокойся, дорогой. Ты ведь сам приказал ждать и ничего не предпринимать. Вот и жди. Если Машинный Разум не подавился одним Странником, то Странником в паре с Роэной подавится точно. Или я ничего не смыслю в людях.
– Да ты хоть понимаешь, с кем мы имеем дело? Этот монстр способен ворочать галактики!
– Ничего, и на старуху бывает проруха, как говорят на родине Алексея. Галактики галактиками, но эту сладкую парочку ему не переварить. Попомни мои слова, или я отрекусь от своего королевского сана…
…Машинный Разум откликнулся немедленно.
– Ты готов предоставить мне нужную информацию?
– Я открою для тебя все участки памяти. Но с условием, что ты после этого отпустишь меня. В противном случае я добровольно уйду из жизни.
– Нелогично. Я могу после получения нужной информации не отпустить тебя или уничтожить. Обмануть, как вы это называете. Ты опасен.
– После получения этой информации я перестану представлять для тебя опасность. Решай. И у меня к тебе пара вопросов.
– Спрашивай.
– Сколько времени прошло за бортом, пока ты держал меня здесь?
