Ознакомительная версия.
«Опасность!»
Взвыли обостренные боевым трансом инстинкты. Каори резко развернулась и увидела, как с черепичной крыши дома соскользнули две расплывчатые тени. Быстрые, злые и зубастые тени. Тени сторожевых терьеров Мутабор. А ведь где-то сзади прятка. А впереди – Кодацци. Так близко, что можно дотянуться рукой… Если ее не отгрызет кошмарная псина.
Но разве собака, даже модифицированная гениальными генетиками, способна совладать с мамбо?
От первого выпада Каори ушла элегантно, чуть посторонилась и пропустила взмывшего в воздух терьера. А когда голова пса поравнялась с дулом пистолета, надавила на спусковой крючок и вышибла терьеру мозги. Такие раны смертельны даже для живучих тварей Мутабор.
Продолжая движение, Каори мягко присела и встретила вторую собаку четко направленным в шею ударом. Позвонки хрустнули, терьер на долю секунды замер, вновь бросился вперед и наткнулся на вторую руку мамбо, в которой был зажат «Маузер». Пуля вошла собаке в глаз.
Все.
«Все?»
Собаки обезврежены, прятка стреляет, но не в нее, а взрыв эмоций таков, словно над головой завис топор. Словно лежишь на плахе. Словно шансов на спасение почти нет…
«Опасность!»
Покончив с терьерами, Каори продолжала двигаться. Кувырком ушла вперед, поднимаясь, совершила уклон, обернулась, и ее взгляд уперся в стройную девушку.
«Опасность!»
«От этой соплячки?!»
Но уже в следующее мгновение Каори поняла, что стоящая перед ней девчонка и есть тот самый воин, который уложил Папу Джезе.
«Опасность!!»
«Ты еще ничего не умеешь, но это означает только то, что ты не знаешь и не контролируешь себя. На самом деле твои способности невероятно велики. Верь в себя. Доверяй себе. И главное – не мешай себе…»
Не мешай себе… Не волнуйся. Не паникуй. Не уступай врагу заранее!
Не испытывай страха!
Битвы проигрываются не потому, что одна сторона оказалась сильнее, а потому что другая – слабее. И не надо искать виновных на стороне: ты проигрываешь сам. Потому что был слишком самоуверен или, наоборот, труслив. Потому что поспешил или промедлил. Или потому, что оказался слишком глуп. Ты, и только ты, несешь ответственность за свои поражения.
И побеждаешь тоже ты.
Только ты.
И в этот момент сдох напыленный на глаза наноэкран.
Исчезли фиксирующие противника технические «окна», погас целеуказатель стрельбового комплекса, растворилась информационная строка.
«Я одна?!»
И сразу:
«Не мешай себе!»
Пэт подавила зарождающуюся в душе панику.
Рука ее стала твердой, взгляд – уверенным, а восприятие… Восприятие, несмотря на исчезновение наноэкрана, не ухудшилось. Скорее – наоборот.
В глубине души Пэт понимала, что приближающаяся к ней женщина движется необычайно быстро, что обычный человек неспособен уловить ее перемещения, что он увидит лишь смазанную тень. В глубине души понимала. Но при этом ей казалось, что Каори едва ковыляет. Что ее действиям не хватает стремительности. Более того, Пэт поняла, что способна предсказывать, где окажется женщина в следующий миг.
«Духи Лоа!»
Каори не понимала, что происходит. Она открыла огонь, едва увидев девчонку. И сразу же начала движение, не только совершая уклонения, но и атакуя. Она посылала в проклятую сучку пулю за пулей. И не могла попасть.
И даже сквозь боевой транс пробилось недоумение:
«Почему?!»
От которого всего один шаг до неуверенности.
«Ты веришь, Каори, и не теряй веру. Умоляю: верь! Только вера сможет тебя уберечь. Верь, несмотря ни на что!»
Но как сохранить веру, когда не удаются даже самые простые вещи? Когда ты чувствуешь, что осталась совсем одна? Когда понимаешь, что духи Лоа, на которых ты привыкла полагаться, отступают под давлением чужой, очень мощной силы?
«Верь!»
Но Каори дрогнула. Остановилась на мгновение, словно желая получше разглядеть неведомую соперницу. Перестала уклоняться, перестала двигаться и уже в следующую секунду поняла, что этой остановкой признала свое поражение. Боевой транс слетел. Мир вокруг вновь стал обычным, не замедленным, не сонным. Стал миром обычных людей.
А в двух шагах стояла девчонка с густыми каштановыми волосами. И в ее глазах не было ни страха, ни неуверенности. Лишь высокомерное превосходство.
– Кто ты?
– Дочь своего отца, – холодно ответила Пэт и выстрелила Каори в голову.
С помощью трансплантатов и гемодификаций человек способен стать сильнее и выносливей, улучшить реакцию и зрение. Говорят, то же самое человек может обрести, пропустив через себя тайны Традиции, прикоснувшись к высшим силам. Но и в том, и в другом случае мы говорим о человеке, о его возможностях, которые можно раскрыть тем или иным способом.
Но иногда человек взлетает над собой без помощи извне. В любви или ненависти обретает невероятную силу. И совершает маленькое чудо.
На ровной площадке было некуда прятаться, но они, ослепленные ненавистью, охваченные жаждой победы, не стали даже падать на землю. Они вскинули оружие и пошли навстречу друг другу, словно одержимые, нажимая на спусковые крючки. И каждая выпущенная пуля попадала в цель, разрывала плоть, разбрызгивала кровь, но… но не останавливала. Пуля из «маузера», пуля из «браунинга», пуля из «маузера», пуля из «браунинга»…
Патроны закончились, когда между Кодацци и Дорадо оставалось всего несколько шагов. Грохот выстрелов сменился сухими щелчками. Окровавленные мужчины одновременно отбросили пистолеты и вцепились друг в друга мертвой хваткой.
По-настоящему мертвой.
– Каори, – прошептала Чика-Мария в коммуникатор. – Каори, ответь! Ну, пожалуйста…
Тишина. «Балалайка» мамбо молчала. Не отзывался и Тула, номер которого также был известен девушке. И никто не возвращался к мобилю.
– Каори…
Чика-Мария поняла, что это конец. Все, кого она знала, все, с кем приехала в Москву, все остались там, за оградой комплекса. И ей вновь придется заботиться о себе самой.
Девушка спрятала пистолет под легкую курточку, вздохнула и медленно побрела по улице, размышляя, как лучше всего добраться до Занзибара.
Обитатели «Стаканов» бились яростно, они были сильны числом, внезапностью и страшны окруженному противнику. Но противопоставить хорошо обученным канторщикам Петрухи и Тимохи им было нечего. Бобры ударили бродягам в спину, закидали гранатами, залили свинцом «дрелей», прошли, как нож сквозь масло, и, отделавшись всего двумя легкоранеными, вырвались из «Стаканов» в районе южной башни, именно там, где их поджидал довольный собой Митроха.
Задерживаться у комплекса не стали. Митроха вызвал машины еще до подхода братьев, в которые и погрузились вышедшие из «Стаканов» канторщики.
– Тебя зовут Камилла, да? – хмуро спросил Тимоха, разглядывая хрупкую девушку.
– Да, – безучастно кивнула та.
Она плохо понимала, что происходит. Не видела разницы между арабами и захватившими ее бандитами и убедила себя в том, что скоро, очень скоро умрет.
И надеялась на это.
– Меня можешь не бояться, я друг Вима, – с неожиданной для своей комплекции, и особенно репутации, мягкостью произнес Тимоха. – Знаешь, что здесь?
И кивнул на металлический чемоданчик.
– Нет.
– Пять миллионов юаней. Два из них я заберу себе. За это ты получишь новое лицо от самых лучших московских пластиков и новые документы от самых лучших московских ломщиков. Ты получишь три миллиона и новую жизнь, Камилла. И тебя никто не будет искать. – Помолчал. – Я обещал Виму позаботиться о тебе.
Девушка недоверчиво посмотрела на здоровенного, похожего на кабана бандита, помолчала и тихо спросила:
– Где он?
– Погиб, – односложно ответил Тимоха. Подумал и добавил: – Сегодня много народу полегло…
Некоторых из них она знала по именам, некоторых – только по кличкам. Но некоторые имена были фальшивыми, а некоторые клички – настоящими именами.
Чезаре Кодацци и Вим Дорадо.
Мамбо Каори и еще один вудуист, плечо которого украшала наколка: «Тула».
Араб, в карманах которого нашлись документы на имя майора Европол Хамада Аль-Гамби.
И Зут.
Все они были мертвы.
Игра закончилась.
«Моей победой».
Но радости Пэт не ощутила, только усталость. Какое-то время она наблюдала за тем, как появившиеся из потайных дверей храмовники убирают тела, затем закурила, подобрала с земли снятый с Кодацци рюкзак, преодолела кусты и медленно зашагала по улице, надеясь поймать такси.
Многие верят, что Золотой Век наступит. Когда-нибудь наступит.
Другие говорят, что Золотой Век давным-давно прошел, что человечество погрязло в пороках, и дух его никогда больше не возвысится над низменными желаниями.
Третьи напоминают о численности населения и считают, что для запуска проекта «Золотой Век» попросту не хватит ресурсов.
И все они в чем-то правы.
Ознакомительная версия.
