Ознакомительная версия.
И Сорок Два вдруг подумал, что из всех возможных помощников судьба подбросила ему самого чокнутого.
Новостей о перестрелке в «Эвересте» оказалось немного, лишь однотипные картинки с места события да недоуменные комментарии к ним – репортеры не могли взять в толк, кому потребовалось устраивать побоище в клубе виртуальных игр. Убедившись, что более-менее толковые отчеты не появятся раньше утра, Чайка принялся просматривать другие новости.
– Напомним, что начальник баварского управления Европол генерал Аль-Кади заявил в интервью следующее: полиция, несмотря на ряд громких побед, не собирается прекращать преследование торговцев наркотиками. «На смену Путнику и Живоглоту приходят другие группировки, которые очень скоро почувствуют на себе всю тяжесть закона…»
И не заметил подошедшего Олово.
– Скуча-аешь?
– Черт! – Чайка едва не уронил компьютер. – Ты бы хоть покашлял для приличия.
– Я-а не болен.
– Черт!
– Скуча-аешь?
– Нормально я провожу время, нормально, – пробурчал Илья, захлопывая «раллер». – Уезжаем?
– Нет.
– А что делаем?
– Безопа-асность. – Судя по всему, слуга избавился от изменителя голоса, и его речь стала прежней, с растянутыми гласными.
– В смысле, ты обеспечиваешь безопасность?
– Да-а, – важно подтвердил Олово.
– А я что делаю?
– Скуча-аешь.
– Черт!
Точность простых формулировок поражала.
– Я прочитал все заметки об «Эвересте», но так и не понял, кто там прятался. – Илья пристально посмотрел на Олово. – Скажешь?
В клубе Илья похищенного не разглядел – не до того было, в темном фургоне тоже не получилось, к тому же Олово уложил мужчину лицом вниз. А когда выносил – накинул ему на голову мешок. Та-айна, черт бы ее побрал. Ну а в то, что слуга не знает, за кем охотился, Чайка не верил.
– Кто он?
– Сорок Два-а, – простодушно ответил Олово.
– Сорок Два?! – Чайка подпрыгнул в кресле так, что ударился головой о потолок кабины.
– Да-а.
– И ты молчал?!
Слуга развел руками, демонстрируя, что так было надо.
Та-айна, мать ее!
– С кем он сейчас? – Но в следующий миг Илья сообразил, что знает ответ. Олово подчинялся только одному человеку. – Сорок Два говорит с Грязновым?
– Да-а.
– Я хочу слышать! – Чайка выскочил из машины, но остановился, понял, что активность не поможет. Бросил взгляд на Олово, резко сбавил тон: – Я хочу…
– Тебе ра-азрешено, – доверительно сообщил слуга. – Только тихо. Неза-аметно.
– Договорились!
Возвращение к делам произошло просто и ненавязчиво. В тот самый момент, когда Сорок Два окончательно устал от заумных рассуждений контрабандиста и собрался выдать пару резких замечаний насчет колес и прочих гусениц, Всадник вдруг предложил:
– Поговорим о сделке?
Чем здорово облегчил пророку жизнь.
– Если вы смотрите новости, то знаете, что я собрал деньги. – Сорок Два самодовольно ухмыльнулся. – Пять миллиардов. С миру, как говорится, по нитке…
– Замечательно, – одобрил контрабандист. – Я, со своей стороны, тоже все подготовил.
– Вы обещали, что я смогу производить пять тысяч «поплавков» в сутки, – припомнил Сорок Два. – Продадите мне завод?
– Пять заводов, если быть точным, – поправил собеседника контрабандист. – Правда, небольших… Вам знакомо обозначение «Тек-9»?
– «Тек-9»…
– Пять комплексов. Я подумал, в целях безопасности вы захотите разместить их на разных континентах, и уже обеспечил доставку…
– Пять «Тек-9»! – Сорок Два едва верил услышанному. – Их стерегут как зеницу ока! Где вы их взяли?
– Когда вы сможете перечислить деньги?
– Как только окажусь у своих.
– Замечательно, – повторил Всадник. – Один комплекс находится в этом ангаре, в ящиках. Информацию о местонахождении других мы занесли в вашу «балалайку». – И бросил Сорок Два коробочку с чипом. – Они дожидаются вас в Сиэтле, Бангкоке, Рио и Калькутте.
– Я могу их забрать?
– Когда вам будет угодно.
– А деньги?
– Вы ведь сказали: перечислите, как только вернетесь к своим.
«Он настолько доверчив? Или уверен в себе?»
– Я нашел вас один раз, найду и второй. – Угрозы в голосе Всадника не было, лишь констатация факта.
– Я не обману, – пообещал Сорок Два, жадно разглядывая чип.
Пять «Тек-9» – это… Это пять тысяч «поплавков» в сутки. Сто пятьдесят тысяч в месяц! Трепло ты, Всадник, пустое трепло о колесах и гусеницах! Ты так и не понял, что продал! Сто пятьдесят тысяч «поплавков» в месяц в дополнение к тем, что поступают на «черный» рынок сейчас, способны совершить революцию. Армия принявших троицу вырастет настолько, что уже через несколько месяцев…
Сорок Два окутали образы будущего. «Тек» обеспечат главное: первую лавину, пять тысяч новых рекрутов в день. Мало? Но каждый принявший троицу потянет за собой друзей, станет примером, расскажет сомневающимся, как хорошо в Цифре. Друзья захотят попробовать, а когда в твоей голове «поплавок» и программы «от Сорок Два», тебе не составит труда им помочь: проникай в офисы или на предприятия да собирай «поплавки» для друзей. Скромные пять тысяч процессоров в сутки превратятся в огромную волну. За это не жаль отдать пять миллиардов.
– Понимаю, вы увлечены, – дружелюбно произнес Всадник, – но перед тем, как мы расстанемся, я хотел прояснить еще один маленький вопрос.
«Опять начнет ездить по ушам?»
– Я слушаю, – вежливо кивнул Сорок Два.
Чокнутый Всадник только что вручил ему ключи от мира, поэтому можно потерпеть, послушать.
– Так получилось, что я узнал, где прячется Чайка, – небрежно сообщил контрабандист. – А поскольку вы замечательный клиент, Сорок Два, я решил оказать вам небольшую услугу. Бесплатно.
«Чайка?!» Видения мигом растаяли. Сорок Два облизнул губы и тихо спросил:
– Какую услугу?
– А это уж какую скажете, – рассмеялся Всадник. – Вам решать.
Дьявол! Проклятый дьявол!
Сорок Два провел рукой по гладко выбритой голове, потер лоб и, пользуясь тем, что ладонь скрыла от контрабандиста появившееся на лице выражение, уточнил:
– Чем он занимается?
– С интересом следит за вашими действиями.
– Собирается вернуться в сеть?
– Чайка живет сетью, ничего удивительного в том, что его тянет домой.
Коробочка с чипом, ящики, ожидающие его в ангаре, разбросанные по миру «Тек», сто пятьдесят тысяч «поплавков» в месяц, гигантская волна, приближающаяся революция – все вдруг показалось бессмысленным.
«Чайка встанет рядом…»
Нет, Чайка встанет выше – он ведь великий! Новые легенды слагают о нем едва ли не каждый день. Ломщик, осененный Поэтессой… Если Чайка вернется, если вновь обманет смерть, его сочтут Мессией.
«Я подготовил для этого почву!»
Поднял нейкизм на новую высоту, открыл троицу, убедил мир, что до наступления Эпохи Цифры осталось совсем чуть-чуть, бросил вызов, продал душу Дьяволу, раздобыл деньги, а теперь… А теперь придется отойти в сторону, потому что из небытия выскакивает любимец публики. Великий, нейрошланг ему в задницу, ломщик. Легенда и образец для подражания.
«Я не могу этого допустить!»
Сорок Два снова облизнул губы и поинтересовался:
– Какую услугу вы можете оказать?
– На ваш выбор.
Дьявол, дьявол, дьявол, нейрошланг тебе в задницу! Ну, почему ты не сказал: могу убить! Зачем заставляешь выносить приговор?
– Я не хочу, чтобы Чайка возвращался, – твердо произнес Сорок Два. – Вы об этом позаботитесь?
– Сделаю, что смогу. – Всадник поднялся, однако по-прежнему находился в тени. Голос его стал деловым: – Сейчас я уйду, а вы должны оставаться в комнате не менее десяти минут. Я могу на вас положиться?
– Безусловно.
– Прощайте, Сорок Два.
– Надеюсь, мы больше не увидимся.
– Я не расстроюсь.
Хлопнула дверь, он остался один.
Полумрак не рассеялся, комната по-прежнему была серой, плавно переходящей в черную, но Сорок Два показалось, что в мир вновь вернулись яркие краски. И он понял, что душу продал не тогда, не во время прошлой встречи, а только что. А в следующий миг понял, что не продал, а обменял ее на смысл жизни.
А еще через миг, крепко-накрепко сжав в кулаке коробочку с чипом, Сорок Два захотел кого-нибудь убить. Лично. И все десять минут он просидел, внимательно прислушиваясь к этому принципиально новому ощущению.
– Я понимаю, почему Сорок Два хочет меня убить, – угрюмо произнес Чайка. – Окажись я на его месте, поступил бы так же.
Они покинули промышленную зону в «Ауди Дромадер», в большом черном внедорожнике, что дожидался рядом с ангаром. Олово уселся на переднее сиденье рядом с водителем и сразу же поднял непрозрачную перегородку, оставив Илью и Кирилла наедине. Однако первую свою фразу Илья произнес минут через десять после начала поездки. А до того сидел молча, стараясь не смотреть на Грязнова и надеясь, что тот заговорит первым.
Ознакомительная версия.
