Николай был вынужден уступить, в первую очередь он сам не знал, как себя вести, что говорить, как быть.
Полковник вызвал Милу.
— Мы возвращаемся, дальнейшее наше нахождение там было опасным, жена Коли у нас. Подготовь Жульбера и определись, где ее будут осматривать. Общение твоего десантника с ней сейчас недоступно. И еще у нас несколько раненых, мы кое-как заштопали, остальное с тебя.
Мила молча выслушала.
— Через сколько вас ждать?
— Грузовик мы оставим у Герхарда, а эсминцу лететь где-то дней десять. Корабли этого борова мы захватили, как будут роботы, можно забрать с базы.
Эта информация порадовала Милу. Когда эсминец покидал фронтир, пришло сообщение об уничтожении базы борова и всего, что на ней было. Полковник матерился как мог, они не успели вывести ничего из того, что он захватил на той базе. Чуть позже пришла информация о списании крупной суммы с их счета. Егор решил проверить расходы и вообще финансовое состояние их государства. Последний крупный транш в восемь лярдов от Герхарда содержал два комментария: первый был от разведчика, Флемер потребовал купить, следом была запись Милы, не известно зачем, но Головастик настоял. Все это наводило Егора на грустные мысли о том, что их умные головы никак не могут дорасти до того уровня, что на них свалился.
Закончив эти грустные размышления, он переключился на мысли о себе, Оше и жене Коли. Если с Ошей все было просто. Он спас ее и хотел дать ей шанс на новом месте, то вот Эльза, так звали жену Коли, была для него несильно понятна. Разговоров с ней он еще не вел и допросов тоже не было. Она находилась в отдельной каюте, выход из нее ей был запрещен. Робот приносил ей еду. Размышляя о том, как с ней быть, Егор все время наталкивался на необходимость предметно с ней поговорить, но лезть в личную жизнь Коли он совсем не хотел, прекрасно понимая все четность своих попыток избежать этого. В один из дней, собравшись духом, Егор посетил Ошу для поднятия тонуса и уверенности, после чего направился к Эльзе.
Она видела его уже несколько раз и не знала, как на него реагировать. Ей был непонятен статус этого человека. Егор зашел к ней в каюту. Она лежала на кровати, последнее дни ей было непривычно хорошо, ею никто не пользовался, не было никаких средств подавления личности. Она начинала приходить в себя. Появление этого пожилого крепкого мужчины ее напрягло и заставило поменять положение. Она встала и поприветствовала его. Поскольку Эльза абсолютно не представляла, где она и чего ждать, она старалась никого не провоцировать и не искать неприятностей, ведь прекрасно помнила, чего ей стоило один раз проявить характер. Больше таких глупостей она не хотела делать. Воспоминания о том, как ее били, унижали и, главное, показали перспективу для тех, у кого есть характер, ее охладил и надломил навсегда. Превратиться в куклу для определенных извращенцев, она точно не хотела.
Егор сел в кресло напротив стоящей Эльзы, предложил ей тоже сеть. Он наблюдал за ней уже несколько дней, параллельно следя за Колей, сейчас он решил встряхнуть ее память и узнать, что было в прошлом.
— Эльза, у меня к вам будет в ближайшие несколько дней ряд разговоров, на основании которых я буду думать, что с вами сделать.
Она съежилась под пристальным взглядом этого человека. Эльза ощущала, что слова, сказанные им не менее опасны, чем то, что она видела уже почти год.
— Итак, — продолжил Егор, — в первую очередь меня интересует ваша история до того момента, как вы появились в борделе. Кто вы, чем занимались, была ли у вас семья и так далее.
Эльза немного растерялась: что нужно этому человеку, зачем он спрашивает, что он знает. Все это и многое другое пролетело у нее в голове молниеносно.
— Скажите, как мне к вам обращаться? — решила она потянуть время и заодно узнать хоть что-то о ее тюремщике или новом хозяине.
— Зовите меня Егор.
Она кивнула.
— Скажите, Егор, насколько подробно вас интересует моя биография? Все-таки мне уже почти тридцать.
— Для начала давайте широкими шагами пробежимся, там, где мне будет интересно, я буду уточнять. Предлагаю вам начать с момента получения нейросети.
Она вздохнула, ушла в воспоминания.
— Это было так давно. Я жила с родителями относительно далеко отсюда и получала свою нейросеть в центральной части содружества. Мой результат был незапредельный, но свои сто девяносто интеллекта я получила. Меня интересовало направление, связанное с настройкой и организацией обычной жизни, поэтому я выбрала обучение на технолога общего профиля и потом ушла в более узкие направления, связанные с настройками жилых модулей систем питания и жизнедеятельности. Примерно через три года мои родители погибли при нападении пиратов на лайнер, на котором они летели. Я покинула систему, где жила, получив приглашение на военную базу по своей специальности. Контракт был выгодный, и я согласилась. На базе я познакомилась со своим будущим мужем, он тогда был старшим лейтенантом и служил десантником. Через три года мы оформили отношения, это упрощало карьерный рост как мужу, так и мне. Дальше была пара лет спокойной жизни, после чего моего мужа арестовали, а меня продали в рабство пиратам.
Егор слушал ее внимательно, пытаясь понять, где она играет, где правда, где эмоции, ему нужна была полная картина этого человека.
— Эльза, вопрос: это ваше настоящее имя?
— Нет, — слегка смутившись, ответила она, — раньше меня звали Тоня, но для моей работы это имя не подходило.
— Тогда предлагаю вернуться к вашему старому имени, оно меня вполне устраивает.
Тоня пристально посмотрела на Егора.
— Как вам будет удобно.
— Расскажите мне о вашем муже, кто он, где, за что арестован?
— Где он, я не знаю, слышала, что его ищут наемники, видимо, он бежал из тюрьмы. Зовут его Николай… Да, Коля, он, как я говорила, десантник, служил в приличном подразделении, потом стал его командиром. Арестовали его за избиение старшего офицера.
— Тоня, вы его любили или жили с ним только для карьеры, он вам или вы ему изменяли?
— Егор, я начала жить с нелюбимыми мужчинами только в рабстве, — проговорила Тоня неожиданно жестким голосом.
— Ой ли? — проговорил, прищурив глаз, Егор.
Тоня покраснела, стушевалась.
— Да, я изменила мужу, но не потому, что хотела, а потому, что меня напоил какой-то химией его начальник, а мой Коля нас застал в этот момент. Я ничего не могла сделать, я даже толком не помню, что там было и что делала, — проговорила, почти плача, Тоня.
— Вы мне так и не ответили, любили вы вашего Николая или нет, и любите его еще или нет?
Тоня подняла на Егора глаза, в них было много всего, но идти в атаку она не рискнула.
— Какой ответ от меня вы хотите услышать? — проговорила она абсолютно отрешенным тоном.
Егора эта игра забавляла, для себя он в большей степени уже предполагал ответы, но ему нужно было четко услышать ее мнение.
— Тоня, я задал вам вопрос и жду ответа, — проговорил он достаточно холодным тоном.
Она поежилась, как будто стало холодно.
— Я его любила и, наверное, люблю, только вот любит и простит ли он меня, я не знаю. Одно могу сказать точно, если он узнает правду, его начальнику не жить, как и всем тем, кто меня обижал.
Закончила фразу она, глядя Егору в глаза.
— Я не боюсь вашего бывшего мужа, — спокойно проговорил Егор.
— Может быть, зря, — тихо прошептала Тоня.
— Хорошо, будем считать, что первый разговор закончен, я приду к вам завтра, и мы пообщаемся еще.
Егор встал и вышел, Тоня осталась одна, сильно растерянная и взбудораженная воспоминаниями и прошлом. Егора за дверью ждал Николай.
— Коль, если ты не угомонишься, то полет до базы ты проведешь в капсуле интенсивной медицины, я доходчиво объяснил?
Николай хотел что-то сказать, но Егор его прервал.
— Терпи и не порти все, ясно? А теперь марш к своим.
Десантник, угрюмый, поплелся к своим ребятам.
На следующий день Егор пришел к Тоне. Она встала, когда он вошел, и ждала указаний на дальнейшие действия.
