Человеческий детеныш сразу захныкал.
— Каэра, ваш муж в безопасности, сейчас его приведут сюда, — Генри, утешая и курлыкая ласковости, посадил малыша в коляску. — Вон, пройдите к тому домику, это служебный вход. Сейчас он оттуда выйдет.
Но тётка, вместо того, чтобы встречать спасенного мужа, вдруг схватила Крошку за руку:
— Вы ажлисс? Такая красивая! Это ваш андроид? Меня зовут Зираида, а это мои дети, Серан и Кика, — женщина, обдавая удушливым парфюмом, хватала и тянула Хакисс уже двумя руками. — Вы поможете мне? Они вас послушают! Ваш андроид говорит...
Хакисс окаменела — её никто не смеет трогать без разрешения Джи!
— Каэра Зираида, смотрите, ваш муж уже идет! — вмешался Генри.
Женщина оглянулась и вместе со старшим ребенком побежала обниматься с отцом семейства, который, появился из служебного домика в сопровождении работников зоологического парка.
Хакисс хлопнула руками по ограде, стряхивая ощущение чужих потных ладоней и чужих глупых мыслей. Хорошо ажлисс — они могут мысленно общаться только вблизи, а лучше всего прикасаясь друг к другу. Неудивительно, что ажлисс избегают прикосновений — зачем им шквал человечьих неуправляемых мыслей?
«Генри, пойдем в беличью рощу — там нет толпы», — Хакисс повернулась спиной к львиной скале. На лавочке лежал пакет с обедом из кафе «Золотая Тучка» и из него выглядывал бутон желтой розы.
«Где ты нашел её? — Крошка вынула розу. Цветок неожиданно пах водяными лилиями: — Я думала морские розы привозят только на осенний фестиваль!»
«В цветочный на торговой площадке завезли партию. Джи заботится о тебе. Но ты не имеешь права влиять на людей без приказа», — Генри подхватил коробку с обедом и пошел следом.
«Ничего же не случилось! Я просто чуточку оживила экспозицию и развлекла львов. И эти люди сами начали! Теперь никогда не будут ныть, что настоящие животные — это скучно.
«Крошка, ты поступила плохо! Ты же знаешь, ты не имеешь права пользоваться фантомами для себя. У человека теперь психологическая травма, и ты еще привлекла к себе внимание! А ты должна быть незаметна! Если ты будешь играть с людьми, Джи никогда не разрешит тебе самостоятельно выходить с базы».
Хакисс пошевелила губами, как будто проверяла, как произносится ответ, но так ничего и не сказала.
В буйных зарослях разноцветной рангвиллеи показался проход. Крошка забрала контейнер и свернула в боковую аллею. Не будет она отвечать стюарду. Надоел. У человека психологическая травма! А у неё что, не может быть психологической травмы? Даже если у нее не бывает следов от травм физических? Она сразу же убрала боль, как только кончился тест. Но боль как будто никуда не ушла. Да, у нее уже ничего не болит, но как же давит что-то внутри. И пусть этот Берди будет рад, что она не использует всю свою силу. Еще лучше было бы слиться с ним ментально и перелить в него свою боль, свою злость! Он бы визжал и катался! Крошка криво усмехнулась. Она не умеет раствориться в боли, как учит ее Джи. Она никак не может стать болью, пропустить ее сквозь себя. Но она научится. Зато она никогда не визжит и не катается. Она умеет терпеть, хотя Джи говорит, что это неправильно. Но она научится! Крошка расстроилась еще больше. Вечером еще Джи отругает... Выдержать длинные нотации императора о пользе ажлисс для человечества, об ответственности сильного, того, кто может больше, а значит, не имеет права применять силу для своих капризов и то, что ажлисс должны всегда хранить людей — это была пытка, и она бы уже могла читать лекции сама. Вот вам человечество. Хранить этих визгливых, шумных и невоспитанных людей! Людей с крашенными лицами, потными руками, неестественными ушами! Ни один сноваживущий не позволит себе иметь оперированные уши! А человек — фу. И человек даже не может поставить барьер, а тупо, как биотигра идет туда, куда поведет его она. А она даже совсем не напрягалась. И она способна пройти такие тесты, которые этому тупому Берди и не снились. А если бы приснились, так он бы сразу умер!
Села на резную деревянную скамью, начиная про себя считать алые листики рангвиллеи. Сквозь высокий кустарник с зелеными, желтыми и даже синими листьями, но редкими вкраплениями красных, просвечивали аттракционы детского парка. Странно, как мало ярко-алых листочков в этих подстриженных кустах, упорно рвущихся сквозь ограду! А рангвиллея вокруг арены на базе была почему-то почти вся красная.
Негромкие шумы зоопарка и ненавязчивую музыку с торговой площадки, заглушил гвалт возбужденных детей и перекрывающие его спокойные голоса взрослых. Бесконечная вопящая толпа разлилась по парку. Воспитатели и учителя выделялись сдержанными цветами однотонной форменной одежды на фоне феерии красок школьников. Но что за привычка у людей — одевать потомство как украшения на торт! Деток явно вели в забавный городок.
«Генри, день все равно испорчен с самого начала. Пошли домой!»
«День начался правильно, ты прошла тесты. И ты хорошо держалась».
«А что толку… Данные все те же. У меня нет прогресса. Я тренируюсь, но не могу ничего сделать!»
«Ничего, у тебя свободный день, и ты можешь отдохнуть. А потом Джи что-нибудь для тебя придумает, что поможет тебе раскрыться и перейти на другой уровень».
Крошку овеяло холодом: Джи может её наказать из-за этих глупых людей! Но это же была шутка! И ничего никому не стало...
— Я хочу домой.
Хакисс встала и выкинула обед в урну. Взяла желтую розочку и пошла на остановку трамвая.
*
Хакисс вымылась и переоделась: к императору желательно идти только в свежем! Выбрала умеренно облегающие брюки глубоко-синего, «императорского» цвета и нежно-кремовую шелковую блузу с широким поясом — Джи любит шёлк на экзекуторе... И совсем нет! Это не попытка задобрить Джи! Ей просто нравится делать так, как нравится императору, ведь она живет для него!
Прицепила к ремню нож.
Почему-то не стала использовать скан. Как будто запачкала его — свое чистое орудие, подаренное гением императора. Сверившись по системе, нашла Джи в лаборатории морфологии. Хотелось побежать в недра ненавистных лабораторий, чтобы быстрее все было позади! Но экзекутор должен владеть собой. К тому же сегодня она немного провинилась. Люди — это всего-навсего люди, стадо, управляемое ажлисс. Ажлисс делают всю самую опасную и тяжелую работу и постоянно заботятся о людях... И о львах в зоопарке тоже. Да, она немножко поиграла, но уже раскаивается… И, возможно, все не так плохо, ничего же страшного не случилось?
Пришла, задержала дыхание и остановилась у двери — «не мешать никому!» С осторожной нежностью коснулась сознания Императора. Получила разрешение, подошла, прижалась, окунулась в волну ответной безмолвной радости, тут же отстранилась и села в стороне на пол, обменявшись с Джи мгновенными мысленными репликами.
«Ты быстро вернулась».
«У меня не было настроения. Я виновата».
«Что ты сделала?»
Она послала ему образ того, что случилось в зоопарке.
«Жди».
И она ждала. Прислонилась к стене и закрыла глаза, контактным облачком привычно перетекая в мысли Джи, как будто касаясь его кончиками пальцев. Как всегда шквал образов, слов и несформулированных идей, предчувствий и вариантов поглотил её собственное восприятие, её личность, и она растворилась в сознании своего Бога, оставив только тоненький хвостик, удерживающий тело от падения.
«Пойдем».
Она метнулась в себя и почувствовала облегчение. Джи спокоен. Выволочки не будет? Кажется. Но она никогда не пыталась лезть в его мысли глубоко, а он умел надежно скрывать эмоции, как будто он всегда в легком «облачном» контакте.
Ей же достаточно просто быть с ним.
Встала, разминая затекшее тело, разгоняя кровь, и заторопилась за Джи.
Глава 3. Основы
***
Я просто молча подойду,
