равно подключиться нечем.
Как я и думал, проблема была в умершей сетевой карте. Это не приговор, потому что в ней есть резервные каналы, надо только переключиться. Раньше мапу отвезли бы в ренд-центр, починили на сервисе и вернули рендовладельцу, но в последнее время то, что не исправляется удалённо, просто сбрасывают в брак. Слишком много рендовых, дефицит вакансий, да и техны в ренд-центре уже не те, большинство не умеет справляться с неисправностями, которых нет в чек-листе. Тех, кто работал со мной, выкинули или перевели, разом понизив средний интеллект персонала процентов на двадцать пять. Зачистили, так сказать, «команду Гарта».
Сетевая карта перезапустилась, подняла радиоканал и тут же побежала регистрироваться в сети и качать обновления. Разумеется, в локалке, но для неё разницы нет, все сетевые адреса сымитированы. Обновления для прошивок я беру с гейта ренд-центра, так что актуализироваться мапе не помешает. А вот контракт её я сам пропишу, не надо нам никакой фискалки. Будет числиться у нас, но скромно, без постоянной телеметрии, которую вместо неё имитирует сервер. С точки зрения контроля ренд-центра у нас всегда всё хорошо, потому что ответы на запросы он получает не от реальных мап, а от их цифровых копий, поднятых на изолированной вирт-машине. Там они живут своей виртуальной жизнью, работают, проходят сервис, обновляются и заодно делятся информацией о налогооблагаемых доходах борделя. Честно, разумеется, а как же!
Оставив Семнадцатую качать обновления, мы с интиком перешли к Седьмой. Новой Седьмой.
— Что, не такая красивая? — спросил я.
— Не, она тоже ничего, — вздохнул он. — Рыжие прикольные. Жаль, их мало. А что с ней?
— Без понятия. Буду разбираться. Но ты пока давай, всё то же самое — одежда, расходка, всякое прочее по списку.
— Боз?
— Что?
— А та Седьмая, ну, первая… Вы её теперь… Того?
— А что, тебе подарить?
— А можно?
— Дурак? Нет, конечно. Нет, я её не утилизую, если ты об этом. Но с глаз долой придётся убрать. Скажи спасибо Скеше.
— Я понял, боз. А куда?
— Всё тебе расскажи. Заменил расходку? Сбегай до кабинета Груши, скажи ему, пусть идёт сюда, и вали домой. Свободен.
Когда Груша пришёл, я уже открутил кровать.
— Давай, берись за ноги, — показал я ему на мапу. — Переложим пока в угол.
— Это ещё зачем?
— Увидишь.
— Ты чего это раскомандовался? Я тут управляющий! — возмутился Груша, но за ноги взялся.
Отнесли, положили вдоль стенки.
— Да, беленькая посимпатичнее была, — сказал он, осмотрев мапу. — Но я бы и эту… да я б любую, было б чем. Эх.
— Сочувствую твоим половым трудностям. Давай, берись, надо кровать поднять.
— Эй, я не силовик! У меня только жопа от сета! Но жопой поднимать неудобно.
— Я сам подниму, твоё дело придерживать, чтобы она мне на башку не упала.
Я взялся за край кровати и, оторвав от пола, поднял. Она встала вертикально, удерживать можно почти без усилий.
— Хрена ж ты здоровый! — позавидовал Груша. — А так и не скажешь! Нафига мебель двигаем?
— А вот, смотри, — я достал из сумки электрический винтовёрт и принялся выкручивать крепёж листа пола. Когда я поднял, внизу обнаружился люк. Не зря, значит, Седьмая ломилась. Но как она его почуяла?
— Что за штука? Зачем? — удивился управляющий.
— Ты про него не знал?
— Не, откуда. Киралик выкупил готовый бордель у какой-то корпы, мы тут ничего не делали, только мап завезли. А ты как узнал?
— На схеме коммуникаций нашёл. Не уверен, что там внизу. Их сто раз переделывали и половину переделок не вносили в план.
— Так открывай, глянем!
Я подцепил утопленную в поверхность ручку, потянул, люк открылся почти без усилий. Вниз идёт металлическая лестница, оттуда доносится шум воды. Вот и ответ — у Седьмой премиальный сенсокомплекс, чувствительность слуха великолепная, она услышала воду и решила, что там выход. На самом деле, это просто водопроводно-канализационный коллектор, точка, где сходятся трубы.
— Что там, что? — спросил сверху Груша.
— До чёрта труб и вентилей. Тут давно никто не был, пыльно.
— И всё?
— Ещё дверь. Заперто.
— Дай я гляну!
— Кровать держи! Сам гляну.
Я достал из кармана прибор, приложил, сбросил код замка. Не надо Груше этого видеть.
— А, нет, открыто, оказывается! — сказал я громко. — О, да тут интересно!
— Эй, что там? Мне надо видеть, я тут управляющий, в конце концов!
— Ладно, сейчас вылезу, закрепим кровать…
Кровать оттащили (в основном я) к стене, опёрли на неё, покачали — стоит прочно. Груша спустился вниз вслед за мной, ругаясь на узкий люк, в который жопа еле пролезла.
За дверью коридор, в который выходят двери — почти то же самое, что наверху, но дверей всего пять. Я толкнул первую — внутри рабочий мап-бокс, но в странной комплектации — нет витрины, зато кровать снабжена удерживающими устройствами. Мягкие электронные браслеты для рук и ног, позволяющих тому, у кого есть брелок-ключ, фиксировать человека в разнообразных позах. Мапы в фиксации не нуждаются, так что…
— Понятно, — сказал Груша. — Предыдущие владельцы держали тут «мясной отдел». Небольшой, на пять тушек.
— И что, их клиенты через люк лазили?
— Не, это чёрный ход. Где-то есть и нормальный, давай поищем.
Лестница наверх обнаружилась за дверью в торце коридора. Вход оказался рядом с моей каморкой, за одной из облицовочных панелей, абсолютно незаметный. Изнутри открылся без проблем, а со стороны борделя нужно прикладывать ключ-карту к скрытому замку. Я его пока отключил, потом прошью одну из пустых болванок.
— Мясные офигеть прибыльные, — сказал Груша с сожалением. — Мяса можно в низах даром наловить, или на Средке заманить дур каких. Расходов вообще ноль, кроме кормёжки, а извращенцы платят дохрена токов. Я этого не понимаю, что за прикол смотреть, как девка орёт и плачет? Тоже мне, развлечение. Но денег приносит, факт.
— Пока не спалишься.
— Это да, — согласился он. — Крыша нужна конкретная, да и то не гарантия. Полиса периодически выносят «мясных», несмотря на взятки. Владельцам хоть бы хрен, они отмажутся, а управляющему кабзда — сунут в штрафной ренд на мусор без
