Николай ОЧКОВСКИЙ
Ты очень много значишь
Город спал. С крыши десятиэтажного дома виднелось множество жёлтых и белых огоньков, рассыпанных по чёрной земле до самого горизонта. Дома напротив подсвечивались жёлтыми ночными фонарями, глядя на улицу тёмными окнами, за которыми преспокойно спали люди, отдыхая перед новым рабочим днём. С самого края крыши был виден безлюдный переулок с парочкой гаражей, несколько деревьев да два или три автомобиля, кажущиеся с такой высоты игрушечными. Было тихо, только лёгкий ветерок заставлял шелестеть ещё не опавшие листья деревьев.
Такой пейзаж всегда вызывает умиротворение и покой, но для Яны сейчас существовала только боль. Дом напротив — боль. Россыпь огоньков до самого горизонта — боль. Серп луны, льющий мягкий голубой свет на город, — тоже боль. Поэтому она и стояла сейчас на крыше. В памяти снова всплыло последнее сообщение, пришедшее ей на телефон, отчего к глазам подступили слёзы, и переулок с деревьями, фонарём и машинами расплылся, превратившись в скачущие разводы света и тени. Всхлипы и рыдания эхом разнеслись по району, но никому не было дела до молодой девушки, решившей свести счёты с жизнью.
Яна подошла к краю и посмотрела вниз. Ветер запутался у неё в волосах, немного растрепав их, и умчался дальше по своим делам. Не в силах больше терпеть нахлынувшее на неё горе, девушка сделала шаг вперёд. В тот же момент весь мир взметнулся вверх, приближаясь к ней с бешеной скоростью. У девушки перехватило дыхание, всё тело парализовал дикий страх. Она зажмурилась, ожидая сильного удара о землю, но вместо этого провалилась во что-то вязкое, словно нырнула в бассейн с дёгтем. С две секунды она висела в этом киселе, не имея возможности ни пошевелиться, ни вздохнуть. Потом её начало тянуть вниз. Яне казалось, будто её затягивает в слив гигантской раковины. В какой-то момент жидкость перестала её сковывать, и Яна провалилась вниз, ударившись о жёсткий пол.
Яркий свет ударил ей в глаза. Щурясь, девушка начала осматриваться и обнаружила, что находится в небольшой пустой комнате с белыми стенами. Прямо перед ней находилась серая дверь с массивной ручкой. Пол был залит жидкостью, в которую угодила Яна. Жидкость была сине-зелёного цвета, маслянистая на ощупь и не имела запаха. Девушка попыталась встать, но поскользнулась и упала, распластавшись по полу, словно морская звезда.
Тут Яна заметила, что эта жидкость очень быстро испаряется. Когда от непонятного киселя не осталось и следа, дверь открылась, и в неё вошла женщина в голубой униформе. Без всякого сочувствия она посмотрела на девушку своими голубыми глазами и скомандовала:
— Вставай и бегом за мной.
Кое-как встав и запахнув халат, девушка пошлёпала по скользкому полу вслед за женщиной. Из комнаты они вышли в широкий коридор. Будто нарочно женщина шла быстро, и Яна с трудом успевала за её шагом.
— Я умерла? — спросила девушка, но женщина лишь искоса зыркнула на неё и, поджав губы, ничего не ответила. Яна решила больше вопросов ей не задавать Так они и шли в молчании по лабиринтам коридоров. Изредка встречались люди в такой же голубой форме. От их взглядов девушке стало неуютно, и она начала смотреть в пол. Наконец, женщина остановилась возле одной из дверей, да так резко, что Яна уткнулась лбом ей в плечо. Женщина постучалась и заглянула вовнутрь.
— Прибыла, — сказала она кому-то за дверью и, схватив за локоть Яну, насильно затолкнула девушку в дверной проём. Сама тоже вошла следом, закрыв за собой дверь.
Кабинет, в который они вошли, был небольшой и уютный. Бордовые обои, тёмный паркет. Справа стоял платяной шкаф, слева — картотека. У стены — мощный деревянный стол, за которым в кресле сидел мужчина лет пятидесяти в пиджаке и красной рубашке. Волнистые тёмные волосы с сединой, аккуратно зачёсанные в сторону. На носу очки в тонкой золотой оправе. И аккуратные густые усы. Увидев Яну, мужчина проворно выбрался из-за стола и подошёл к ним.
— Здравствуйте, здравствуйте, Яна Владимировна, — с радостью сказал он. — Как ваше самочувствие?
— Э-э-э. Нормально, — только и смогла ответить девушка.
— Пожалуйста, присаживайтесь, — мужчина повёл её к креслу возле стола. — Очень рад вас видеть.
Яна уселась в кресло, чувствуя себя неловко: её принимают с такими почестями непонятно почему, а она в халате на пижаму и в тапочках. Девушка вжалась в спинку кресла и поглядывала то на мужчину, то на женщину, совершенно ничего не понимая.
— Ну, что ты смотришь, лётчица? — вдруг сказала женщина, буравя Яну взглядом. — Как не стыдно?
Стало стыдно.
— Дарья, ну что же ты так грубо, в самом деле? — произнёс мужчина, усаживаясь на своё место.
— А что я? — возмутилась Дарья, кивая на девушку. — Вон, маются всякой дурью, а за них потом разгребай.
Мужчина вздохнул.
— Сделай отчёт о переброске, — сказал он. — Время, затраченная энергия, вспомогательные субстанции. Пожалуйста.
Дарья молча кивнула, на прощание ещё раз зыркнула на девушку и вышла из кабинета.
— Не обращайте внимания, — сказал мужчина. — Она у нас не очень радушная, зато работник ответственный. Меня зовут Игорь Сергеевич.
— Очень приятно, — ответила Яна, искоса глядя на него. — А вы кто?
Мужчина задумался.
— Ну. Я руководитель и координатор места, где ты сейчас находишься. Но об этом позже.
— Я умерла?
— Нет, слава богу, мы успели тебя вытащить.
— Почему? Что это за место? — в голосе Яны зазвенели нотки истерики.
— Хочешь чаю? — спросил Игорь Сергеевич.
— Что? — не поняла Яна.
— Чаю хочешь?
— Ну, давайте, — сказала Яна. Почему-то ей подумалось, что человек, предлагающий чай, не очень уж и опасен, и девушка немного успокоилась.
Игорь Сергеевич достал из-под стола голубой фарфоровый чайник и две кружки того же цвета с блюдцами. Аккуратно налил горячий напиток, придерживая пальцем крышку. Одну чашку подвинул Яне, другую взял сам.
— Угощайся.
— Спасибо, — тихо ответила девушка и поднесла кружку к носу. — Зелёный с жасмином. Мой любимый.
— Знаю, — улыбнулся мужчина. — Я тоже его люблю.
Он с удовольствием отхлебнул из своей кружки. После размял руки и сказал:
— Ну что, Яна Владимировна, рассказывай, в чём твоя беда. Что заставило прыгнуть с крыши родного дома?
Яна опустила взгляд. Снова поднялась боль, которую только на время усыпили любимый чай и радушный усатый дядя.
— Я… Меня парень бросил, — с трудом вымолвила она. — Всё было хорошо, я даже думала, что он… что он сделает мне предложение. А сегодня вечером моя подруга пригласила меня на свадьбу.
Девушка больше не могла говорить. Горло словно сжало изнутри клещами, а комната начала расплываться от подступивших к глазам слёз.
— Она выходит за твоего парня? — спросил Игорь Сергеевич.
— Да… — только и сумела сказать Яна и разразилась рыданиями.
— Яночка, не плачь, — начал успокаивать её мужчина. — Вот скажи, и стоил какой-то парень того, чтобы сигать с крыши в халате? Ну в самом деле…
Странно, но голос Игоря Сергеевича заставил отступить захвативший её плач.
— Раньше я была никем, — сказала она, успокоившись. — А рядом с ним я себя чувствовала кому-то нужной, верила в то, что что-то значу. Теперь у меня нет ни лучшей подруги, ни любимого человека. Я никому не нужна.
— Ну что за глупости, Яна, — с укором произнёс Игорь Сергеевич. — Ты нужна своим родителям, ты нужна мне, Дарье, наконец, — всем нам!
Девушка с подозрением посмотрела на мужчину.
— Вам? Кому? — непонимающе спросила она.
Игорь Сергеевич вздохнул и задумчиво пошевелил усами.
— Всем, кто здесь находится, — сказал он, оглядываясь и разводя руками. — А нас осталось не так уж и много, всего лишь сорок восемь человек.
— Почему я так для вас важна? — удивилась Яна.
Игорь Сергеевич снова шевельнул усами и опустил глаза в стол.
— Видишь ли, — начал он, — во второй половине двадцать первого века на человечество обрушилась страшная болезнь. Заразившиеся люди умирали в считанные дни, никто не мог найти лекарства, потому что вирус, её возбудитель, очень быстро мутировал, не давая учёным никакой форы. За полгода умерла половина населения планеты, ещё через три месяца остались лишь сотни тех, кто наблюдал смерть цивилизации. Города превратились в каменные джунгли для животных, которых не сразил недуг, поля больше никто не возделывал. Единственным решением был побег. И мы сбежали.
За несколько лет до эпидемии в области квантовой физики был совершён громадный прорыв: мы наконец-то научились скользить сквозь время и пространство в любых направлениях, даже выходить за их пределы. Мы — те немногие, кто сумел запустить эту установку и сбежать из разваливающегося мира. И теперь висим с этим зданием вне времени и пространства.
