Через два дня позвонил Чунмён, чтобы рассказать Ханю новость: комплексную операцию, которую провели почти пять лет назад, рассматривали в международной медицинской коллегии. И они оба даже не подозревали, что спустя ещё пять лет эта операция войдёт в учебники, как и термин “синтезирование”. И не подозревали, что немного позднее — через сорок два года — другой учёный сможет повторить то, что сделал Хань, окончательно доказав тем самым, что воскрешение возможно, но споры, касающиеся этической стороны дела, не завершатся, а синтезирование так и останется уголовно наказуемым деянием.
И никто даже предположить не мог, что Хань навсегда войдёт в историю как единственный обвиняемый в деле о синтезировании, которого оправдали. Он сам не догадывался, как много о нём напишут книг, выдвигая порой фантастические предположения о причине такого к нему снисхождения или приписывая ему невероятное везение. И, наверное, он посмеялся бы над тем, что ни в одной из книг о нём не отыщется и строчки правды. Потому что, как говорят, любой процесс всегда отталкивает, зато результат любого труда вызывает восхищение. Результатами Ханя восхищались, но мало кто всерьёз задумывался о цене и затраченных усилиях. О том, что Хань не отказался от затеи не ради научных изысканий. О Чонине, симпатике и плате за результат. О персональном рае и аде Ханя. О бессонных ночах, когда надежда в нём постоянно боролась с отчаянием. О прощении, которое можно получить от любимого человека, но не от себя. И о том, что иногда одна улыбка любимого человека может стоить целого мира и заставить наплевать на любые законы — небесные или человеческие. Просто потому, что для каждого понятие “мир” относительно, и спасти этот “мир” в силах только…
…любовь.
Потому что любовь как истина, она не может быть правильной или неправильной, безответной или взаимной, целиком, чуть-чуть или понарошку, и она не ищет оправданий или объяснений. Она просто есть — во всей её многоликости. И она способна творить чудеса и спасать жизни, превращать ошибки в достижения и указывать самые верные пути даже сквозь туман глупости, нелепости и предубеждения.
— Как долго ты собираешься охранять мой сон, Хань?
— Всегда.
