моего вмешательства в бой была просто моя любовь к войне. Я не смог преодолеть соблазн. Не успел Туван Дин опомниться, как я уже стоял рядом с человеком в белой шкуре и сражался как сумасшедший с его пятью противниками.
Туван Дин очень быстро присоединился ко мне, и, хотя оружие с крюком было для нас необычно и дико, мы втроем скоро справились с пятью бородатыми воинами.
Когда битва окончилась, наш новый знакомый снял с руки щит и протянул его мне. Я не знал смысла этого жеста и решил, что это форма выражения благодарности. Позднее я узнал, что передача щита – символ предложения своей жизни в ответ на какую-нибудь большую услугу. И я инстинктивно поступил правильно, отказавшись от него.
– Тогда прими от Талу, джеда Марентины, этот знак благодарности.
Он вынул браслет из своего широкого рукава и надел его мне на руку. То же самое проделал он и с Туваном Дином.
Затем он спросил, кто мы и откуда родом. Оказалось, он был прекрасно знаком с географией внешнего мира. При упоминании Гелиума он приподнял бровь.
– А! – сказал он. – Вы, верно, ищете своего правителя и его партию?
– Ты что-нибудь знаешь о них? – поспешно спросил я.
– Знаю только, что они были взяты в плен моим дядей Салензием Оллом, джеддаком джеддаков, правителем всего Окара. Но о дальнейшей их судьбе я ничего не знаю: мы с дядей находимся в состоянии войны. Он все время пытается подорвать мою власть в Марентине.
Воины, от которых вы только что спасли меня, были подосланы им, чтобы подстеречь меня и убить. Салензий Олл знает, что я часто отправляюсь один охотиться на священных аптов, которых он так почитает. Он меня и ненавидит отчасти из-за того, что я презираю его религию. Но, кроме того, дядюшка боится моего растущего влияния. В стране образовалась сильная партия, которая хочет, чтобы я стал джеддаком джеддаков Окара вместо него.
Он – жестокий тиран, возбудивший всеобщую ненависть. Я мог бы за одну ночь поднять против него целую армию. Смести тех немногих, которые остались ему верны, легко. Мой собственный народ предан мне, и Марентина уже целый год не платит дань Салензию Оллу.
Он не может подчинить нас силой: в долину Марентины ведет один узкий проход, который способны защитить десять человек от целой армии. Но довольно обо мне. Перейдем к вашим проблемам. Чем могу помочь я вам? Мой дворец в вашем распоряжении, если вы пожелаете оказать мне честь своим посещением.
– Когда мы выполним наше намерение, мы с удовольствием примем твое предложение, – ответил я. – Но теперь ты можешь помочь нам, указав туда, где находятся наши друзья.
Талу неодобрительно посмотрел на наши гладкие, безбородые лица, на красную кожу Тувана Дина и на мою, белую.
– Вы должны сперва отправиться в Марентину, – сказал он. – Вам необходимо изменить вашу внешность, прежде чем отправиться в какой-нибудь город Окара. У вас должны быть желтые лица и черные бороды, ваша одежда и снаряжение не должны вызывать ничьих подозрений. У меня во дворце есть человек, который сумеет сделать из вас желтых людей, не хуже Салензия Олла.
Его совет показался нам очень разумным. Другого способа обеспечить себе доступ в Кадабру, столицу Окара, не было. Мы отправились с Талу, джедом Марентины, в его маленькую, окруженную горами страну.
Дорога была почти непроходимая. Становилось понятным, почему в стране, где не было ни тотов, ни аэропланов, ни одно войско не могло воевать против Марентины.
Наконец мы пришли. С небольшого возвышения нам открылся прекрасный вид. Город лежал в небольшой котловине и был накрыт одним огромным стеклянным куполом. Вокруг лежали снег и лед, но на куполе их не было.
Желтые люди победили суровую полярную природу и жили в роскоши и комфорте среди вечных льдов. Их города были настоящими оранжереями, и я преисполнился восхищения научными познаниями и строительным искусством этой древней расы.
Как только мы вошли в город, Талу снял свою меховую одежду, и я увидел, что его наряд мало чем отличается от наряда красных людей Барсума. Если не считать кожаных лат, богато украшенных золотом и драгоценными каменьями, он был совсем голый, да никакой одежды и нельзя было носить под стеклянными сводами этой теплицы.
Мы гостили три дня у джеда Талу, и все это время он осыпал нас знаками внимания. Он показал нам все, что было интересного в его владениях.
В Марентине имеется большая атмосферная фабрика, которая способна бесконечно долго поддерживать жизнь в городах у Северного полюса, когда жизнь в остальных частях Марса замрет окончательно. Талу показал нам систему отопления, принцип работы которой состоял в том, что солнечные лучи накапливаются в огромных резервуарах, находящихся под поверхностью города. Требуется очень немного лучей, чтобы поддерживать ровную летнюю температуру в этом полярном раю.
Широкие улицы покрыты ярко-желтой травой – это то же растение, которое сплошь затянуло высохшее морское дно Барсума. По желтым улицам бесшумно снуют легкие изящные автомобили, несколько напоминающие аэропланы. Иных способов передвижения здесь нет. Широкие шины этих оригинальных машин, полые внутри, наполнены восьмым лучом Барсума. Восьмой луч, или луч двигательной силы, – одно из поразительных открытий марсиан. Собранный и заключенный в резервуары, этот луч дает возможность судам держаться в воздухе.
Автомобили в Марентине содержат такое количество лучей, которого достаточно, чтобы двигать машину вперед, но маловато, чтобы поднять ее в воздух. В задней части имеется небольшой пропеллер.
Ездить на этих элегантных машинах невыразимо приятно. Улицы окаймлены ярко-красными лужайками и тенистыми деревьями, усыпанными чудесными цветами, которыми так богата марсианская флора.
К концу третьего дня придворный цирюльник – я не могу придумать более правильного названия для этого художника – сотворил с Туваном Дином и со мной нечто такое, что даже наши собственные жены не узнали бы нас. Кожа сделалась лимонной, большие черные бороды и усы прочно приклеились к лицам. Полное снаряжение воинов Окара дополняло иллюзию. Каждому из нас вручили одежду из полосатой шкуры орлука для странствий за пределами обогреваемых городов.
Талу дал нам подробные указания относительно нашего путешествия в Кадабру, столицу всех желтых людей. Наш добрый друг даже сопровождал нас часть пути, а затем, пообещав и впредь помогать чем может, попрощался с нами.
Напоследок он дал кольцо оригинальной работы с черным матовым камнем, похожим на кусочек угля; это был самый драгоценный камень на Барсуме.
– От большого камня, который находится в моем владении, – сказал он, – было отколото только
