Несколько дней в неделю она также полностью посвящала ката: кумитэ — поединок с одним или несколькими противниками — ее вообще никогда не привлекали. При этом она часто делала ката с предметами, — особенно с палкой или саи.
И только иногда, — когда на нее накатывало весьма специфическое ощущение, — она посвящала тренировкам часов 10–12 подряд. Эти ее тренировки резко отличались от всего того, что обычно связывается с каратэ, — даже с таким довольно экзотичным — и, по мнению специалистов, самым трудным — его видом, как годжу-рю.
Мишель выезжала далеко за город, — иногда это был лес, иногда — поле. Несколько раз это была пустыня…
В эти часы она просто жила, — жила как воин. Все ее чувства были раскрепощены. Мысль — свободна и рассредоточена. Она ни о чем не задумывалась сознательно. Она и не думала ничего делать, — все ДЕЛАЛОСЬ с ней как-бы само собой.
Собственно, это даже была не она. Это был ИДЕАЛЬНЫЙ ВОИН.
Иногда за все это время Мишель не делала ни одного боевого движения, — ни удара, ни защиты. А иногда — это было 10–12 часов непрерывного поединка, — поединка на самом высоком уровне напряжения. Поединка не столько даже с «воображаемым противником», одним или несколькими сразу, — поединка с самим собой, или даже — с Природой. Собственно, это был даже и не поединок: Мишель не сразу поняла, что просто ОНА ДУМАЕТ ТАКИМ СПОСОБОМ!
Действительно, часто после таких «тренировок» приходила ясность — иногда сразу, а иногда — спустя даже сравнительно большое время.
А иногда такие «поездки на природу» просто готовили ее к БУДУЩИМ ЗАДАЧАМ — тем задачам, которые возникали перед ней много позже…
Ответ на вопрос, который еще даже и не задан?!.. Мишель уже давно знала, что это вполне возможно…
Что это было, кем она при этом становилась — об этом не знала и она сама…
Не знали об этом и в АНБ. Однажды, еще в самом начале ее работы на контору, Группа Наблюдения проследила за ней: контора должна знать о своих сотрудниках ВСЕ. Они привезли почти 14 часов записей, — однако расшифровать удалось только записи общей длительностью меньше четырех часов — как раз все то, что снималось ДО начала ее тренировки или ПОСЛЕ нее. Письменные отчеты сотрудников Группы также не баловали обилием материала: при их состыковке оказалось, что каждым сотрудником упущено не менее трех часов времени! И это — у профессионалов самого высокого класса!
В АНБ уже были знакомы с такими людьми, — поэтому почти полгода всерьез обсуждался вопрос о переводе Мишель в группу, занимающуюся «точечными» операциями. Чаще всего — по устранению конкретных людей в разных странах мира.
С ней даже завели однажды «обходной» разговор на эту тему — просто дали задание сделать анализ одной их таких «точечных» операций. Мишель выразила в докладе отрицательное отношение к таким методам решения вопроса, — и этого оказалось достаточно, чтобы ее оставили в Аналитическом отделе. В АНБ уже был весьма тягостный и печальный опыт, что могло случиться, когда на таких людей пытались «надавить»…
Мишель тихо закрыла дверь. Все ее тело приобрело особую гибкость и силу, — после таких своих тренировок у нее никогда не было усталости. Она знала, что в ее доме кто-то есть. Но не враг. Это чувство пришло к ней еще за полкилометра до Ньюпорта. Мишель не удивилась: она давно уже привыкла к таким последствиях своих «загулов»…
…Ну, конечно же, — Риббок!
— Здравствуйте, полковник! И что это Вы делаете в моем доме в такое позднее время? — громко спросила она.
— Здравствуйте, Мишель! — послышалось через закрытую дверь кабинета. — И как Вы узнали, что я здесь? Ведь я сидел тихо! А вдруг бы это был кто-то чужой?
— Я знала — и все тут. Что случилось? Новое убийство?
— Нет. Просто мы получили обе книги доктора Кожухаря, — и я подумал, что Вы захотите с ними познакомиться немедленно. Все в нашей группе уже 3 часа работают над ними. Могу я спросить, где Вы были?
— Я тренировалась!
— 12 часов подряд?!
— Конечно.
— И где же? Я звонил в спортзал — Вас там не было. К тому же, я не смог связаться с Вами по телефону. Вы что же, не носите с собой радиотелефон?
— Почему же! Ношу я его всегда. Просто во время таких моих тренировок радиотелефон перестает работать.
У Риббока по спине пошли мурашки. Он знал, что это значит: с подобным человеком он встречался всего один раз, когда совместно с китайской контрразведкой уничтожал группу международной наркомафии в Гонконге. Собственно, он только наблюдал, — как международный представитель. И он, как сейчас, видел, как этот китаец прошел НЕ ТАЯСЬ, совершенно открыто через все защитные поля сигнализации и мимо всех часовых. ПРОШЕЛ НЕЗАМЕЧЕННЫМ И НЕЗАФИКСИРОВАННЫМ, — после всего Риббок лично проверил все телезаписи.
— Откуда они пришли к нам? — спросила Мишель, имея в виду книги.
Риббок очнулся.
— Прислал Госдепартамент. Оказывается, их еще в 1998 прислал в Посольство США в Украине сам доктор Кожухарь. Вместе с письмом. Они прочитали письмо, кто-то даже познакомился и с книгами. А потом они все это отправили в архив. На этом и успокоились.
— То есть они не нашли во всем этом ничего интересного?
— Вы же знаете государственных чиновников…
Мишель села за компьютер и вложила в дисковод дискету, которую подал ей полковник.
— Ну что ж, не буду мешать.
— Спасибо, полковник. — улыбнулась ему Мишель, подняв на минуту голову.
Оба чувствовали, что сейчас начинается новый этап в расследовании.
Затянувшийся отдых заканчивался. Наступало время перехода к активным действиям.
Фрагмент из письма доктора Леонтия Кожухаря послу США в Украине.
«…Мы стоим на пороге взрывообразного применения математически обоснованных Социальных Технологий — технологий для управления отдельным человеком, социальными и экономическим группами, Государством в целом и совокупностями Государств.
Уже сегодня совершенно ясны методики для управления политиками произвольно высокого ранга и легко сделать надежный прогноз их поведения. Уже сегодня легко предсказать становление и развитие отношений между политиками. Также легко выделить информацию, которую конкретный политик считает важной и надежно предсказать те выводы, которые он сделает на основании этой информации.
Приобрели ясность законы самоорганизации человеческих сообществ — начиная от небольших фирм и заканчивая Государством в целом. Например, блок так называемых Прав Человека является не более чем частью комплекса мероприятий по реализации отбора управленцев, способных работать на высших уровнях иерархии.
Развитие знаний о Человеке позволяет уже сегодня организовывать целенаправленное внешнее управление любым государством — включая и США.
Поэтому обеспечение НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ США относительно враждебных воздействий с использованием Социальных Технологий нового поколения является задачей, требующей немедленного и неотложного решения.
Привлеку Ваше внимание всего лишь к одному обстоятельству. Только 1(2 тысячи человек в США способны реализовать управление на высших уровнях иерархической пирамиды управления государством, — и это не только активно функционирующие политики или государственные чиновники, но также и юристы, журналисты, экономисты, менеджеры, ученые, писатели, актеры и т. п.! Именно эти люди способны занять верхнюю половину в пирамиде управления США. Если ИЗОЛИРОВАТЬ этих людей от участия в общественной жизни США — то в Вашей стране останутся лишь только те люди, которые смогут оптимально управлять сообществами не более чем в несколько десятков тысяч человек! Этот аспект опасности международного терроризма еще пока еще не осознан не только Вашей страной, но Мировым сообществом в целом.
…В начале ХХ столетия США верно определили главное направление развития Цивилизации — и сумели собрать у себя людей, которые обеспечили Вашей стране защищенность, успех и процветание. Сегодня появился новый вектор развития Цивилизации — и перед США возникает аналогичная задача. Насколько успешно в США будет решена эта задача — только от этого и зависит защищенность и процветание Ваших граждан, а также то, останутся ли США супердержавой также и в новом, XXI столетии…»
* * *
Несколько лет назад…
Не то чтобы Василию Степановичу Орешкину нужны были деньги. Нет, в этом плане у него было как раз все в порядке! Так — просто не хотелось терять квалификацию… Поэтому-то он и согласился помочь Мартину Браунбергу, своему постоянному партнеру по теннису…
Вот так он и оказался в конторе филиала фирмы «Мартин и сын», что в небольшом Швейцарском городке Локарно. Кабинет был на двоих — небольшая, метров четыре на пять, комнатка было разделена надвое низкой стойкой — метр с четвертью, не больше. В другом «отсеке» сидел Морис Раваль — невысокий коренастый крепыш с большой головой на низкой шее и широким подвижным лицом. Это был начальник отдела маркетинга фирмы, непосредственный начальник Василия Степановича в этой фирме.
