Единственной проблемой оставалась Антанариэль из рода Ваатариэль, пленная дарксанка. Но она пока могла и посидеть в камере гауптвахты. Александр не собирался предоставлять ей возможность навредить в своих планах. А заняться ею вплотную не было ни желания, ни времени. Всю дорогу до планируемого места перехвата он был занят по горло учёбой и работой. Хотя имперских сервис-киберов пришлось оставить главному искину, тем не менее на борту дредноута имелся комплекс ремонтных дроидов местного производства. Пусть и примитивных, по русским стандартам, но кое-что они могли. Особенно если работы производились знающим человеком или искином, как в данном конкретном случае.
Выслушав пожелания Кузнецова, кристаллический разум составил план возможных переделок, и теперь дроиды круглосуточно сверлили, сваривали, гнули и переставляли с места на место силовые балки, энергошины, переборки, по винтику разбирали и собирали орудия и ракеты, имеющиеся на борту в качестве штатного вооружения. Сашка же в основном сидел под гипнообучением. Благо аппарат на борту корабля нашёлся, он входил в штатное оборудование дарксанских судов, хотя использовался обычно не для обучения, а для допроса. Под воздействием излучения машины разумный терял волю и выкладывал всё, что хотел знать от него вопрошающий. Так что семь суток ожидания встречи пролетели практически мгновенно.
На борту транспорта, где находились пленные саури, царило уныние и отчаяние. Троих парней и Аалейка отделили сразу, как только на тиб, выброшенный из червоточины, наткнулись корабли дарксанской эскадры. Немаленькое строение втянули в трюм исполинского корабля, где искин дома, судя по всему, умер, потому что защитное поле вокруг тиба отключилось практически сразу, едва помещение заполнилось атмосферой. Радостные саури выскочили наружу, поскольку двери автоматически открылись, и попали прямо в руки своих отдалённых родственников, темнокожих воинов, облачённых в боевые доспехи. Под прицелами страшного вида боевых механизмов сопротивляться никто не решился. Но, против ожидания, с ними обошлись довольно гуманно и даже, можно сказать, вежливо, просто выпроводив их из трюма. Всех отвели в одно большое помещение, откуда начали уводить по десятку разумных. Впрочем, те вскоре возвращались после непонятной процедуры. Лишь потом выяснилось, что им под гипнозом закачивали знание местного языка и обычаев. В чём-то те были схожи с порядками кланов. В чём-то очень отличались, что было неудивительным – разные миры, разные цивилизации, несмотря на внешнюю похожесть. Аалейка они больше не видели…
Через десять дней пути корабль выгрузил пассажиров в уединённой системе, где саури провели ещё двое суток. Именно там им объявили, что на них будут проводить евгенические эксперименты по размножению. Услышанное оказалось шоком для всех. Девушки попытались было возмутиться, но показная, даже нарочитая вежливость быстро сменилась истинным отношением: жестокостью, холодностью, презрением. Им дали понять, что они – всего лишь утробы, при помощи которых империя Дарксан вольёт в свои жилы свежую кровь. И весь путь в транспорте, куда перевели саури, стояло уныние. Многие девушки постоянно плакали, никому не хотелось быть подстилкой и деторождающим придатком зловещего мира. Кое-кто даже хотел наложить на себя руки, но контроль над столь ценными пленниками был круглосуточным. Поэтому все попытки практически мгновенно пресекались. Непокорных засовывали в специальные обездвиживающие костюмы. Само пребывание в них являлось достаточно суровым наказанием, и девушки решили дождаться окончания пути, надеясь, что на планете возможностей покинуть жизнь у них будет больше.
Так прошло семь дней, а на восьмой внезапно началась суматоха. Зазвенели непонятные им сигналы внешних колоколов, заморгало освещение, немногочисленный экипаж корабля облачился в боевые доспехи-скафандры. Это девушки видели по своим конвоирам: в помещении трюма, где их перевозили, постоянно дежурило пятнадцать бойцов, вооружённых нелетальным оружием, теперь же солдаты сменили вооружение и переоделись в защиту, застыв у всех проходов, через которые нападавшие могли попасть в трюм. Но самое страшное было не предстоящее сражение, саури уже поняли, что на транспорт кто-то напал. Куда хуже было другое – кроме солдат в помещении появились громадные военные роботы, направившие своё оружие на них. Отдавать кому-либо пленниц дарки не собирались.
Идущий своим курсом одинокий транспорт класса «Вао» мощные сканеры дредноута, так и оставшегося безымянным, заметили в рассчитанном ранее квадрате. Кузнецов довольно потёр ладони: пока всё шло по плану. Искины оказались на высоте. Дредноут чуть увеличил скорость, благо возможность была. Сашка не насиловал двигатели, зная, что ему ещё добираться до каравана, уходящего в глубины космоса, но даже крейсерская скорость его корабля превышала то, что мог выдавить транспортник. Так что до перехвата оставались часы. Проверив окружающее пространство, человек убедился, что оба корабля находятся в гордом одиночестве и он может действовать без особой опаски, что в самый ответственный момент вмешается кто-то посторонний.
– Командир, принимаю запрос с транспорта. Просят обозначить себя.
– Отправь им прежние коды.
– Исполняю. Отказ. Просят кодовое слово.
– Пароль? Вот же… – Он выругался. Затем на мгновение зло сжал губы, после чего процедил: – Дай видеоканал.
Искин послушно зажёг сферу голопередатчика, в которой появился седой дарк, начавший говорить:
– Неизвестный корабль, прошу… Кто ты?!
Сашка его понимал – вроде бы знакомый корабль, из его же эскадры, но вместо знакомой ему женщины-капитана в центре головки сканера-передатчика появляется фигура в неизвестном ему скафандре. Человек набрал в грудь больше воздуха и произнёс:
– Говорит корабль флота империи Русь «Перун». – Вот и название нашлось. Само собой. – Приказываю лечь в дрейф, иначе вы будете уничтожены.
Дарк усмехнулся:
– Ты, человечишка! Хоть бы научился врать! Не существует никакой империи Русь. Дарксан единственный имеет право носить это название!
Пафосно и с неимоверным презрением…
– А тебя, круглоухий, ждёт весёлая смерть в камере пыток. Об этом я лично позабочусь… – Презрительно усмехнувшись и оскалив зубы, дарк отключился, а человек нетерпеливо задал вопрос искину:
– Получилось?
– Так точно, командир! – Сашке показалось, что даже кристаллический разум доволен. – Управляющие коды взломаны.
– Отлично! Пусть незаметно тормозят, и бери под контроль всех дроидов на борту!
– Исполняю, командир.
– Всё. Я пошёл!
Человек спрыгнул с командирского кресла и поспешил в трюм, где уже выстроились готовые к бою абордажные роботы. Потянулись последние, оттого самые длинные минуты перед боем…
– Командир, стыкуемся!
Корабль вздрогнул, когда соприкоснулся бортом с транспортом. Впрочем, человеческий искин оказался на высоте. Ему удалось так синхронизировать оба судна, что вся разница в скорости нивелировалась. К тому же удачно совместил выходы из трюмов, и когда, повинуясь команде, створки раскрылись, волна вооружённых дроидов устремилась внутрь транспорта. Их… не встречали. Трюм был пуст. Все встречающие находились на противоположной стороне «Вао». Именно туда направил их взломанный искин транспорта, передающий смодулированную для дарков земным искином картинку.
Створки трюма захватываемого корабля закрылись, заработали насосы, нагнетающие воздух, восстанавливая атмосферу. Не будь на борту дарксанской лоханки саури, Кузнецов не заморачивался бы этим. Но он здесь, чтобы спасти, а не убить клановцев. Так что… Наконец давление выравнялось, и внутренние ворота трюма открылись, выпуская механических абордажников. Два тяжёлых, массивных агрегата, несущие мощный силовой щит, двигались первыми. За ними шла гусеничная платформа, на которой стоял тяжёлый русский станковый бластер. Её прикрывал дружно марширующий десяток машин гуманоидного типа, также получивший имперское оружие. Техника, не прошедшая перевооружение и имеющая лишь штатное дарксанское оружие, двигалась последней, колонной, оставляя по одной машине на перекрёстках коридоров, где те занимали оборонительное положение, перекрывая пути переброски подкреплений для дарков.
