Они двинулись по бесконечной анфиладе комнат, и хотя Ростик не очень осматривался, вдруг он понял, что глядит на некий предмет… И не может от него отвести глаз. Предмет стоял на специальном столике. Собственно, по виду он представлял собой неясного назначения шкафчик с кнопками, от которого на проводах отходил некий шлем с клеммами, выведенными ровными рядами так, чтобы охватывать голову примерно человеческого размера. В передней части шлема, как раз напротив глаз, неярко светились небольшие оконца, в которых, если бы удалось этот шлем надеть, можно было бы увидеть… какие-то картинки в стереоскопическом исполнении, с очень правильными цветами и перспективой.
К счастью, у следующей же двери Ростика остановил стражник, вооруженный мечом, здорово смахивающим на римский гладиус, только со всякими завитушками и полудрагоценными камнями. Лодик чуть оглянулся и подмигнул Росту, словно предлагал ему подождать там, где его остановили. Сам он следом за Пинсой ушел куда-то дальше.
Рост тут же вернулся к странной машине и, оглянувшись на индифферентного стражника, быстро натянул шлем.
И тотчас его сознание раздвоилось. То есть умом-то он понимал, что находится во дворце неизвестного пока Фиската, но не мог, да и не хотел отвлечься от того мира, который видел и слышал перед собой посредством магического шлема. А видел он горы, озеро и совершенно невиданных, неизвестных животных, которые стадами бродили по этой… саванне. Подумав, Рост попробовал сделать шаг… И тут же понял, что упирается в край столика, на котором находилась чудесная машина, но в шлеме он этот шаг закончил, и никакого столика не было.
Тогда Рост только представил себе, что он… взлетает, взмахнув руками, как крыльями. И он действительно полетел, разом сделавшись не больше обычного сокола. Это было здорово! Ни о чем подобном Ростик прежде не знал, даже не подозревал, что такие штуки возможны. Но на сознание давило что-то, находящееся вне его способности оценивать ситуацию, что-то странное. То ли музыка, то ли просто волна, подобная несущей частоте в радио. Он попробовал представить, что она исчезает… И не смог, она была свойственна машине. Тогда Рост попытался сделать так, чтобы его сознание приспособилось к этому давлению, поддалось ему, приняло, фигурально говоря, требуемую этой машиной форму. И это ему удалось, хотя как человеку, а не губиску, это было не слишком удобно. Но чтобы ощущать этот полет, видеть этот выдуманный мир, слышать шум реки под собой, различать, словно в подзорную трубу, дали, лежащие вокруг него, стоило постараться…
Внезапно все исчезло. Шлем с его головы сдернула Пинса, поблескивая провалами своих глаз, она стояла перед ним и была очень сердита.
– Ты здесь не для того, чтобы обучаться… – она добавила еще одно слово, которое, как Ростик понял, означало чудесную машину. – Пошли, иначе хозяин рассердится.
На этот раз они прошли мимо стражи в тот зал, в котором Пинса с Лодиком уже побывали, и Ростик приготовился предстать перед чегетазуром Фискатом. Но… никого в зале не оказалось.
Пинса, впрочем, этим не смутилась, а вытянулась и стала, четко выговаривая слова, докладывать кому-то, кто, вероятно, незаметно наблюдал за прибывшей троицей.
А Ростик тем временем не мог прийти в себя от недавнего приключения. Он размышлял о том, каких бы высот достигло человечество, если бы у него были такие машины. Как просто и совершенно можно было бы обучаться самым удивительным вещам, как можно было бы поднять разум людей, и насколько разнообразнее стала бы их жизнь!
Внезапно он понял, что в его сознание вторгается тот, кого, кажется, следовало называть Фискатом. Вернее, Фискатом-т’Загернаут, потому что иные из чегетазуров очень ревниво относились к своим титулам, а концовка этого названия, без сомнения, представляла собой титул.
– У него явственная нам калибровка…
Но дальше Рост не понял ничего. Он очнулся только потому, что какая-то из пурпурных служанок, одетых в полупрозрачный комбинезончик, поливала его из кувшина холодной водой. Пинса стояла рядом, шагов с десяти на Ростика с заметным волнением смотрел Лодик. Они ждали, сумеет ли человек ожить, выйти из беспамятства после ментального удара, который обрушил на него Фискат.
А сам Ростик вовсе не думал о том, что его чуть не убил тот, кто хотел с ним «познакомиться». Он размышлял о… своем новом состоянии, пока не догадался, что с ним что-то сделали, причем без его ведома, словно его мозги были всего лишь инструментом. И в этот инструмент внесли… какое-то улучшение? Он не был уверен, что дело обстоит именно так, но каким-то образом стал гораздо лучше понимать состояние Пинсы.
Несупена уже не казалась ему непостижимым, едва ли не таинственным существом. Она была рядом и представляла собой вполне обычную смесь желаний и поступков, как прошлых, которые сформировали ее, так и настоящих, о которых она думала еще более явственно. Что же касается Лодика, тот вообще предстал едва ли не другом, хотя, конечно, с очень странной внешностью.
Они привязали меня к тем, кто будет теперь окружать меня до конца моей жизни, подумал Ростик. И очень старательно попытался не испытывать никаких эмоций по этому поводу.
Дальше все пошло быстро и не очень реально, словно во сне. Его под руки отвели к антиграву, на котором они прилетели к Фискату, усадили в самом спокойном месте, около тюков с топливом для котла, и больше не трогали. Перелет до виллы Савафа Рост проспал, а когда они прилетели, он уже был способен ходить без помощи рабов, хотя его и покачивало, словно он был под завязку напичкан какими-то наркотиками.
Саваф на краткий миг вторгся в его сознание, как это иногда случалось и раньше, а когда исчез, Ростик еще раз подумал, что стал более уязвим для подобных проникновений. Но зато теперь, после операции, которую с ним провернул Фискат, даже такие резкие вторжения не вызывали у него физической боли, а казались чем-то обыкновенным. Хотя по-прежнему вызывали весьма странное состояние, похожее на то, когда он вдруг употреблял на языке пурпурных слова, значение которых не всегда ясно представлял.
Через пару дней после возвращения от Фиската Роста отселили в город, в район, пролегающий между поселениями пурпурных и вас-смеров. Разумеется, на эти улицы часто заглядывали и ярки, а вот стики, к которым Ростик в предыдущие свои посещения города почти привык, тут не появлялись. Это наводило на догадку, что он оказался довольно далеко от места, где находился дворец Савафа, но насколько далеко и почему так случилось, он не понимал.
Его опять на некоторое время оставили в покое, никто к нему не приходил, он не получал никаких приказов, лишь раз в день неразговорчивая г’мета, которая даже не сочла нужным сообщить свое имя, приносила еду, такую же однообразную, как кормежка в казарме рабов.
Отлично понимая, что долго такое безделье не продлится, Ростик принялся изучать окружение его нового дома и с удивлением обнаружил, что обитает, по сути… в районе, окружающем некий аэродром. На него садились не только антигравы привычных конструкций, но и похожие на широкие, с небольшими крыльями ракеты на шасси, чтобы можно было при посадке использовать почти самолетную схему.
Эти корабли очень заинтересовали Ростика, но близко подобраться к ним он не сумел, потому что они охранялись куда лучше, чем иные из поместий чегетазуров. Зато пилоты этих полуракет-полусамолетов много времени проводили в окрестных барах, и Ростик, выпросив у приходящей г’меты немного денег, научился завязывать с ними общий разговор.
Пилоты имели странновато-зеленый цвет кожи, были росточком всего-то сантиметров восемьдесят, не больше, но оказались весьма разговорчивы и временами, если удавалось заплатить за их пиво, сваренное, кажется, из проса, становились дружелюбными.
Вот тогда-то у Роста с одной из пожилых женщин этой странной расы и состоялся весьма примечательный разговор. Ростик просто подошел к ней и на едином поинтересовался, верна ли его догадка, что все эти зеленокожие коротышки относятся к племени кваликов?
