Гранд-адмирал, который как раз пребывал на границе бывшего оккупированного сектора, среагировал неосторожно, но у него не было иного выхода - времени не оставалось, Звезда Смерти вынырнула в непосредственной близости от одной из приговорённых планет. Траун приказал командующему ею гранд-моффу остановиться и ждать, пока он не переговорит с Палпатином, а когда мофф, ссылаясь на ясный приказ, отказался, адмирал высадился на ЗС с десантом и взял её под контроль. Формально он этим не совершил измены, так как всё ещё был главкомом Имперских Вооружённых Сил. Потом Траун связался с императором и заявил, что он не для того освобождал миры от вонгов, чтобы их потом взрывали у него на глазах, что он этого не допустит и вообще уже сам почти закончил зачистку вонговских прихвостней и прочих мятежников в освобождённом секторе, так что помощь ЗС в этом деле ему не нужна.
Палпатин разгневался, но не очень сильно. Он что-то такое предвидел и решил дать Трауну ещё один шанс: отозвал Звезду Смерти и выслал вместо неё карательную эскадру к одному из спорных миров с приказом отобрать определённое количество работоспособных мужчин 'народа-предателя' для принудительных восстановительных работ, после чего сжечь столицу планеты и крупные города. Трауну Палпатин опять-таки не сказал, что именно запланировал, сообщил только, что туда-то прибудет эскадра и командир такой-то передаст ему, гранд-адмиралу, в руки письменный приказ императора.
Однако Трауна в частности и ИВС в целом связывали с этой планетой определённые обязательства. Обитатели её были очень похожи на людей, их с людьми часто путали, да и настоящих людей там жило немало, поэтому Палпатин и избрал эту планету целью карательной акции - решил показать, что человечность и человекообразность не дают предателям преимуществ. Но он отказался учесть, что далеко не всё население этой планеты с песнями и плясками бросилось прислуживать вонгам, когда те захватили сектор. Довольно большой процент (хотя и относительное меньшинство) населяющих планету гуманоидов действительно совершили измену и множество связанных с ней преступлений, но миллионы других сражались в рядах ИВС, а третьи вели партизанскую войну против оккупантов. Выбив с планеты вонгов, Траун создал там правительство из имперских лоялистов и местных ветеранов, сражавшихся под его рукой, которые сами достаточно успешно занимались отловом и наказанием предателей.
Разумеется, допустить разрушение городов этой планеты и массовое убийство жителей - среди которых было множество лоялистов и ветеранов ИВС - Траун не мог, и карательная эскадра отправилась восвояси несолоно хлебавши. Звонить Палпатину и объясняться гранд-адмирал не стал, полагая, что имела место очередная игровая попытка императора продавить его на необоснованную жестокость. Тут он самую малость ошибся - это был тест лояльности, и он его провалил.
Через несколько дней молчания Палпатин прислал ему приказ прибыть 'на ковёр'.
Адмирал Гилад Пеллеон, ближайший друг и помощник Трауна, умолял его не лететь. Пеллеон сразу понял, что означает приглашение на Корускант, и попытался Трауна не отпустить. Не сумел. Траун без шума прибыл в столицу, явился к Палпатину и после короткой беседы с ним был арестован.
Подоплёка была следующая: об акции Трауна со Звездой Смерти узнали его враги и немедленно слили информацию во все легальные и нелегальные СМИ. На следующее утро половина населения империи уже знала, что гранд-адмирал воспротивился людоедскому плану императора, а вторая половина узнала об этом к вечеру. Об утечке информации, разумеется, тут же узнал опять-таки император. Позволить ситуации развиваться дальше самотёком он не мог - Траун поставил под вопрос его абсолютный авторитет, а значит, и власть. Такое уже бывало, гениальный полководец отказывался выполнять дурные приказы - но в основном военные. Он никогда ещё не противился императору в политике на таком уровне и в таком масштабе. Карательная эскадра с мягким по меркам Палпатина приказом сжечь города 'планеты предателей' была шансом главкома отыграть назад, склонить-таки непокорную голову, подчиниться. Траун не просто не воспользовался этим шансом - он превратил его в новую акцию демонстративного неповиновения. Информация об этом, конечно, тоже немедленно была слита общественности, и уже через день - стараниями влиятельных врагов Трауна - в ряде нелегальных и полулегальных 'оппозиционных' СМИ его принялись восторженно рисовать как долгожданного освободителя от палпатиновской тирании.
Надо отдать должное Палпатину: он далеко не сразу решился отправить своего лучшего полководца и друга под суд за то, чего тот не совершал. На это императору понадобилось дня два-три.
План был сравнительно гуманным: Траун должен признаться в измене императору и в намерении захватить власть, после чего ему вынесут смертный приговор, но император его помилует и заключит под стражу в самых комфортабельных условиях. Это Палпатин ему и изложил. Траун, однако, почтеннейше отказался признаваться в том, чего не делал. Он сознался бы в чём угодно, если бы считал, что это нужно империи, но на свою беду он считал, что империи нужно прямо обратное. Приговор ему, главкому ИВС, означал бы автоматический приговор его людям, то есть на тот момент всей верхушке армии и флота, командирам-победителям - а также жителям освобождённых ими 'планет-предателей'. И если самого Трауна император готов был пощадить, то таким его соратникам, как Пеллеон, точно было бы не сносить головы.
Траун не пожелал купить свою жизнь ценой их жизней. Он отказался 'сотрудничать со следствием', был выведен из тронного зала в наручниках и препровождён в дворцовую тюрьму. Палпатин хотел дать ему время подумать, а себе - остыть, но вышло хуже: с лёгкой руки врагов Трауна и просто восторженных дураков по столице пошли слухи, будто император боится предъявить обвинения легендарному военачальнику, который, как ни крути, изменник; будто Траун ждёт прибытия верных ему эскадр, что захватят для него столицу и посадят его на трон; и так далее. Слухи достигли ушей Палпатина, уже заматерев и превратившись в ожидания, пространство манёвра императора резко сузилось, и дальнейшее разворачивалось по накатанной модели расправ со впавшими в немилость приближёнными. Палпатин передал своего верного гранд-адмирала в руки Исанн Айсард с приказом выбить из него признание в измене.
Таким образом Траун попал не в какую-нибудь тюрьму, а на борт крейсера 'Лусанкия', где безвозвратно исчезли уже десятки тысяч людей. Согласно приказу Палпатина пытать его должны были так, чтобы он всё ещё мог стоять на ногах в зале суда, повторить признание публично и выглядеть при этом презентабельно, пусть даже со стимуляторами. Поначалу палачи так и делали - пытались прибегнуть к психологическому давлению, унижениям, лишению сна и т. п. 'мягким' методам воздействия. Среди прочего, они медленно убили одного из старых друзей Трауна у него на глазах. Не помогло. Гранд-адмирал смотрел, как его друга жгут по частям, и продолжал упорствовать. А потом он, не только гениальный полководец, но и отличный боец, сумел освободиться и убить нескольких мучителей. После этого Палпатин дал отмашку на самые жестокие методы пыток, и за Трауна взялись всерьёз.
С арестом Митт'рау'нуруодо для отобранной и обученной им верхушки ИВС пошёл обратный отсчёт, и верхушка под руководством Пеллеона решила действовать, не дожидаясь казни их лидера и собственных билетов на 'Лусанкию'. Военные сформулировали план примерно в таком виде: освободить Трауна и выдвинуть разумные компромиссные требования к императору - не карать никого за несуществующую измену, оставить адмиралитет на своих постах, а взамен получить гарантию и, если надо, демонстрацию политической лояльности военной верхушки. Но в этот момент агент Пеллеона на 'Лусанкии' сообщил военным, что Трауна ломают изо всех сил и он либо сознается в измене, либо умрёт в ближайшее время. Пеллеон готов был немедленно атаковать 'Лусанкию', но тюремный корабль то и дело зависал в гипере и гоняться за ним по галактике можно было очень долго. Тогда Пеллеон принял судьбоносное решение: он прибег к помощи повстанцев, с которыми уже сотрудничал во время войны.
Здесь 'Тигель' выходит на финишную прямую. Пеллеон прибывает на тайную базу Альянса и просит мастера-джедая Люка Скайуокера найти 'Лусанкию' в Силе и спасти Трауна в обмен на целую кучу поблажек Альянсу со стороны верхушки ИВС. Люк соглашается - он уже знает, где корабль-тюрьма - и обещает Пеллеону, грозящему впасть в отчаяние от горя и страха за командира, привезти Трауна живым. Незамеченный благодаря Люку, 'Тысячелетний сокол' пристаёт к 'Лусанкии'. Люк проходит по жуткому кораблю прямо к камере пыток, но дорогу ему заступает Вейдер. Это он привёз Трауна в руки палачей - и остался, предвидя, что сможет здесь наконец-то встретиться с сыном. Люк предлагает отцу отдать ему пленника и отпустить их, но Вейдер отказывается - нет, это сын должен остаться с ним. Остальное Вейдера не интересует. Существование ему давно опротивело, Палпатин и империя опротивели ещё пуще, судьба Трауна стала последней каплей. Вейдер готов умереть. Они сражаются, и Люк отца убивает.
