Я уставился прямо перед собой, пытаясь на минутку выкинуть из головы все мысли и успокоиться. «Представьте себя поплавком» — так, наверное, сказал бы мне давешний психоаналитик после получения гонорара, хотя это вполне можно и бесплатно… А вот что мне теперь делать? Ясно, что до него — кем бы ни был этот несчастный кретин — добрались раньше… Кто?
Разница, к сожалению, все еще есть. Не для него — для меня. Кто-то сделал ход. Теперь, судя по всему, ходить мне. Но сначала надо позвонить.
Я покосился на чувака с бритой головой, стоявшего у двери напротив. Он ругался последними словами, тыкая пальцами в экран своего наладонника. Тем же самым, как выяснилось, занимались в вагоне еще четверо. А вытащив телефон из кармана и попытавшись залезть в записную книжку, я понял, что придется последовать их примеру. Телефон отказывался сотрудничать и с упорством имбецила снова и снова возвращался к стартовому экрану. Будь я такой один, я бы решил, что подцепил какого-нибудь червячка, но тут явно работало обнуляло (забавная разработка — поле, отдающее телефону и любому другому электронному устройству недвусмысленный приказ отменить все недавние действия). Обычно я не считаю себя пупом земли, но возможны ли такие совпадения?
Во всяком случае, пока я сражался с телефоном, в моей персональной голове начали проявляться детали плана моих действий. И для начала — нырнуть поглубже.
* * *
В перегоне между «Деловым центром» и «Парком Победы», когда поезд подъезжал к Москва-реке, я открыл дверь между вагонами, быстро, пока никто — буде найдется крыса — не успел среагировать, влез на крышу и, стоило реке достаточно приблизиться, прыгнул вниз. Пролетев между двумя здоровыми черно-серыми коробками складов, я ухнул в воду, оттолкнулся руками от склизкого бетона дна и всплыл на поверхность. Повезло. Берег был совсем рядом, еще пару метров… Впрочем, дуракам везет. Выбравшись на небольшую платформу, я достал телефон и снова попытался связаться с работодателем. Удалось.
— Да? — сказало некто.
— Они сделали ход. Я тоже, — сообщил я.
— Ты — труп, — заявило мне некто из трубки.
Я лязгнул зубами. Зазвучали короткие гудки. Здорово. Превосходно. Я просто счастлив. Вероятно, ненадолго.
Пока я прикидывал, куда мне слинять, телефон зазвонил снова.
— У аппарата, — сказал я, надеясь, что это мои работодатели передумывают.
В ухе зашумело.
— Эй, Симулянт! — обратился ко мне Шустрик, пытаясь перекричать шум моторов. — Ты где?
— А зачем тебе? — поинтересовался я.
— Сам ты не уйдешь, — ответил Шустрик, — Как ты думаешь, почему они называются «Оберкосмические Продукты»?
Я молча отключил телефон и швырнул его в реку. Пускай поищут.
Нет, я не знал, на кого я работаю. Мне это не интересно и не положено. На кого работает Шустрик — это, пожалуй, интересно чуть более, однако обычно он работает в паре с Толстяком… А, чума на оба ваших!..
Так, где-то здесь должна быть большая такая труба, по которой к реке спускают грузы, а я, например, смогу выбраться к коробу еще одной строящейся ветки метро, как будто их у нас мало…
* * *
Мокр и лязгающ зубами, я присоединился к группке непонятных паломников-хипей. Какого они тут делают?.. Один из них прищурился, глядя на меня, и протянул тлеющий косячок:
— Дерни, приятель.
Я поблагодарил, затянулся, вернул косячок обратно, и мы побрели вслед за остальными.
— Фиговое время для купания, — заметил он.
— Не могу не, — кивнул я, предварительно выдохнув.
И замер.
Никто меня не подставлял.
Сейчас я видел это так же ясно, как и свою дальнейшую судьбу. Я подставил себя сам. Всего одно слово, забытое в разговоре с Толстяком, крошечная часть дурацкого кода — и меня списали вместе с тем несчастным длинноволосым ублюдком.
