Ознакомительная версия.
Первым делом хозяин помог должным образом обработать рану, и Самюэлю стало легче. Собрав небольшой обед, он пригласил гостей к столу. Горячая еда была встречена с воодушевлением. Дождавшись, когда гости закончат с едой, хозяин с нетерпением начал задавать вопросы.
- Как вас зовут?
- Меня Рауль, а это Самюэль.
- А меня Уолтер. Я здесь и живу и работаю. Откуда вы пришли?
- Мы были в Родниковых горах. Мы хотели разведать здешние... горные породы. К сожалению, мы утеряли карту.
- Досадная оплошность. Впрочем, вам повезло. Получается, вы - геологи?
- Что-то в этом роде.
- А я капиталист. - расхохотался Уолтер. - Вы ведь наверняка успели оценить мои машины.
- По правде сказать, нас немного удивили эти... ветряки.
- Это насосы. - улыбнулся Уолтер. - Я добываю соль из здешних залежей. Метод старый, но действенный - заливаю воду в скважины, а потом эти ветряки выкачивают наверх рассол. Ну я здесь я уже выпариваю соль.
- И вы работаете здесь один?
- Нет, у меня есть еще два помощника. Но сегодня выходной, и они отправились по домам... Вы ведь тоже направлялись домой?
- Да, верно. Только заблудились, да еще и эта рана... Река вывела нас к вам.
- Не буду разрушать ваших надежд. Я отвезу вас в Рапиндо - притом совершенно бесплатно.
- Возможно, вы нас можете довезти до Глозо? - тихо спросил Донсон.
- Конечно, это даже ближе. Но на ночь глядя ехать будет глупостью - так что оставайтесь на ночь. Места на всех хватит.
- Мы весьма признательны вам.
- Не стоит. - махнул рукой Уолтер. - Добро всегда возвращается к человеку. В отличие от денег!
В небольшом доме действительно хватило на всех места. Теплый, с небольшими окнами и деревянными полами, он давал ощущение искренней гостеприимности. Путешественники настолько устали, что не обратили должного внимания на уют комнат и забылись глубоким сном.
Утро началось легким свежим дождем, после которого через обрывки туч вновь засверкало солнце. Уолтер решил убить двух зайцев, захватив заодно с гостями дома еще и часть своего товара в Рапиндо. Рауль стал помогать ему относить тяжелые мешки соли в старый громоздкий паромобиль. Этой машине было уже около десятка лет, устаревший двигатель и котел сильно почернели, придавая и без того внушительной машине устрашающий вид. Восемь тяжелых железных обрезиненных колес обещали будущим пассажирам изнурительную поездку. Впрочем, сам Уолтер был другого мнения.
- Все в нашей жизни решают привычки и сравнение. Я несколько лет вожу соль на моей развалине, и вполне доволен. А поначалу ведь доходило до нервных срывов. - он погрузил очередной мешок и выпрямился. - Как знать, может через пару десятков лет наша жизнь будет казаться такой же нелепой и неудобной.
- Время покажет. - Рауль вытер руки и направился в дом. - Я за вещами и напарником.
- Надеюсь, я успею развести пары к вашему возвращению! - хохотнул хозяин "железного леса".
Самюэль к тому времени уже успел собраться и неторопливо допивал кофе.
- Скоро выезжаем? - спросил он.
- Можете уже выходить, - торопливо бросил в ответ Рауль.
Спустя пару десятков минут все были уже готовы к отправлению и заняли в паромобиле свои места. Четыре небольшие начищенные трубы выбрасывали к небу черные потоки дыма. Уолтер начал движение, машина неторопливо покатилась по узкой дороге между холмов, яростно шипя и фыркая.
Назвать путь приятным не получалось никак. Несмотря на то, что паровик ехал весьма неторопливо - его вполне могла обогнать лошадь, идущая рысью, корпус нещадно трясло. Тяжелые железные детали грохотали на ухабах, заставляя страдать еще и слух. Утешала лишь одна мысль - они возвращаются домой. И осталось немного.
Через час дорога вынырнула из леса, рядом возникли приземистые позеленевшие от сырости домики Глозо. А на горизонте уже виднелись устремленные в небо здания Рапиндо. К большому облегчению путников паровик остановился. Попрощавшись с Уолтером и искренне поблагодарив за помощь, они вошли в селение.
Местные жители посматривали с опаской на знакомые лица, не встречая в ответ никаких эмоций. Последние дома остались за плечами, и скоро заросшая тропа вышла на берег озера. Самюэль торопливо открыл ворота и отключил коварные ловушки.
- В ближайшее время от них навряд ли будет какой толк. - пояснил он. Погрузив свою и Рауля поклажу на крюк канатной дороги, Донсон отправил их ко входу в дом, пройдя остаток пути налегке.
- Мне предстоит главная работа жизни. Весь опыт прошлых лет и даже больше понадобятся именно сейчас. И конечно - труд Томаса не должен пропасть зря. Вы со мной?
- Конечно. - решительно ответил Маршанд.
Трудно описать дальнейшие несколько дней их жизни. Это была изнурительная работа как для тела так и ума, подлинное испытание находчивости, изобретательности и терпения. В дневнике Цейзе было много важных идей, которые часто решали, казалось бы, неразрешимые задачи на пути изобретателя. Совмещая их со своими, он получал удивительный результат.
Нельзя сказать, что у Донсона в мастерской был недостаток материалов, но для текущей работы требовалось много редких деталей. Без колебаний было решено пустить на слом почти все прототипы, разобрав их до винтика. Рауль смог освоить новые рабочие профессии, выполняя самую тяжелую работу. Впрочем, только в физическом плане. Что касается расчетов и сборки - это было лишь в распоряжении Самюэля. Он работал как одержимый, часто до полного изнеможения.
Скоро автоматон стал приобретать очертания. Это была человекоподобная фигура ростом примерно в три с половиной метра, с мощными конечностями и крепким каркасом. Донсон задумывал свое творение соразмерным с человеком, но не смог уместить все необходимое. И тогда он решил превзойти живой оригинал во всем. Согласно указаниям Цейзе он доработал двигатель, но принцип устройства оставил свой. Прикручивая механическую руку к телу - корпусу, он грустно заметил:
- Пусть металл и сильнее плоти, но в красоте он слишком грубый.
Все детали повторяли человеческие органы и работали безукоризненно. Каждую часть автоматона изобретатель проверял дважды. Это затягивало работу, и она казалась Раулю вечной.
К ночи, когда работа оканчивалась и приходило время сна, журналист стал слышать из-за стен своей комнаты голос. Он привлекал внимание и мешал уснуть. В первую ночь Рауль не обратил на этот факт внимания, подумав про проделки механической фигуры, но в следующую ночь все повторялось. Заинтересованный, он осторожно вышел в коридор и подкрался к выходу, ориентируясь на голос. Возле угла он осторожно выглянул, стараясь быть незамеченным.
Входная дверь была открыта. На пороге сидел Самюэль и смотрел в небо на звезды. Он говорил вслух. Говорил с теми, кто когда-то был рядом - лучший друг Томас, любимая Наэль, отец и мать. Его слова были полны душевного тепла, которого Рауль никогда не замечал за ним прежде. Самюэль вспоминал моменты своей жизни, рассказывал мечты, которые так и не сбылись. А главное - он обещал им, что не оставит их и придет в гости.
Рауль медленно вернулся в комнату. Теперь он чувствовал страх. Страх оказаться в такой же пустоте что и Самюэль, жить в мире своих грез и воспоминаний. Все существенное стало вдруг несущественным. Терзаемый мыслями, он провалился в глубокий сон.
В конце третьего дня работа была почти завершена. Много времени Донсон пытался соединить механический мозг со всей остальной системой. Помощь журналиста, который не позволял изобретателю сбиться и запутаться, была очень кстати.
Вскоре были проведены испытания механического "тела". Заправив его маслом и топливом, Самюэль запустил котел и позволил движителю войти в силу. Тело начало отчаянно двигать конечностями, проявляя отличные результаты. Тогда был включен мозг. Зажурчав сотнями шестеренок, он быстро успокоил беснующийся механизм, делая движения более органичными. Донсон довольно улыбнулся.
- Сейчас он как ребенок, ничего не умеет и ничего не понимает. Но это пройдет.
Он заглушил котел и выпустил пар из двигателя. Окутанный водяным туманом, автоматон медленно распластался по полу мастерской.
- А что это за штука? - Рауль указал на загадочную дверцу на корпусе автоматона.
- Это... Одна из главных деталей, созданных Цейзе. Она очень важна. Придет время - и вы узнаете.
Поужинав, Донсон решил отложить испытания и последние работы на следующий день. Пожелав спокойной ночи, он удалился в свою комнату. Маршанд пытался начать писать свою статью, но никак не мог сосредоточиться. Испортив несколько листов бумаги, он раздраженно ушел в ванную комнату. Холодная вода успокоила Рауля и привела в чувство. Он замер неподвижно, задумавшись о своей прошлой жизни. Прежние его мечты казались теперь несущественной забавой.
Ознакомительная версия.
