– О, верно. Извини, Гэс. Старые рефлексы. – Смутился Ааз только на миг, затем его глаза задумчиво сощурились. – По сути, если мы вставим вас в договор, ваша помощь попадет под рубрику «гонорар консультантам» и пойдет по отдельной от наших собственных прибылей статье. Мне это нравится.
– Прежде чем тебя чересчур занесет, – быстро вставила Тананда, – я думаю, мы с братом предпочтем работать за процент в деле, чем за заурядный гонорар.
– Но, милая, – моргнула Маша, – ты же еще даже не слышала, какой у него план. С чего ты взяла, что на проценты выдавишь больше гонорара?.. Это между нами, девочками.
– Между нами, девочками, – подмигнула Тананда, – ты никогда раньше не работала с Аазом. А я работала. И хотя, возможно, он и не самый приятный напарник, я питаю непоколебимую веру в его способности выколачивать прибыли.
– А коль мы теперь коснулись этой темы, – твердо уставился на Машу Ааз, – то с тобой мы действительно раньше никогда не работали вместе, и поэтому давай сразу установим четкие правила. У меня, видишь ли, есть свой стиль, и он обычно не позволяет тратить много времени на всякие «пожалуйста», «спасибо» и объяснения. Будешь делать что тебе говорят и когда тебе говорят – мы прекрасно поладим. Понятно?
– Нет.
Мой ответ выскочил прежде, чем Маша смогла сформулировать свой. Я смутно осознавал, что в помещении сделалось очень тихо, но по большей части мое внимание сосредоточилось на Аазе, когда тот медленно повернул голову и скрестил свой взгляд с моим.
– Послушай, малыш, – начал он опасным тоном.
– Нет, это ты послушай, Ааз, – взорвался я. – Я, конечно, твой ученик, но Маша-то – мой. Вот если она захочет расторгнуть соглашение и записаться к тебе, тогда все прекрасно. Но до тех пор, пока она этого не сделает, она моя ученица и находится под моей ответственностью. Если ты думаешь, что она может помочь, то предложи это мне, и уж я решу, годится ли она для этого. Ты, дорогой мой наставник, много раз, хотел ты этого или нет, вдалбливал мне в голову один урок. «Никто не распоряжается твоим учеником, кроме тебя, никто…» Если ты не думал преподать мне такой урок, то в следующий раз будь поосторожней с примером, какой ты подаешь ученику.
– Ясно, – тихо произнес Ааз. – Становимся чересчур большими для своих ползунков, так, малыш?
– Да вообще-то нет. Я отлично понимаю, как мало я знаю, спасибо. Но это мое задание, или по крайней мере его приняли от моего имени, и я намерен приложить для этого все свои силы… сколько бы их ни оказалось. Так вот, для этого задания мне нужна твоя помощь, Ааз… черт, вероятно, мне всегда будет нужна твоя помощь. Ты – мой учитель, и я должен еще многому научиться. Но я не собираюсь унижаться и не умру без этой помощи. Если мою просьбу о помощи ты воспринимаешь как передачу тебе моего задания и моей ученицы, то забудь о ней. Я просто попытаюсь управиться с этим делом без тебя.
– Тебе вышибут мозги.
– Может быть. Я не говорил, что одержу победу, только – что попробую сделать все, что в моих силах. А все мои силы извлекаешь на свет ты, Ааз. Ты толкаешь меня в опасные приключения. Но покамест мне как-то удавалось выкарабкаться. Мне нужна твоя помощь, но она не обязательна. Даже если ты не хочешь признаться в этом мне, думаю, тебе следует признаться в этом самому себе.
И с этим мы оба погрузились в молчание.
Что до меня, то я не мог придумать, чего бы еще сказать. Вплоть до этой минуты меня вели мой гнев и ответ Ааза. И вдруг мой наставник неожиданно перестал отвечать. Вместо этого он разглядывал меня ничего не выражающими желтыми глазами и не говорил ни слова.
Это почти пугало. Если я и мог всегда рассчитывать на какое-то качество Ааза, так это на его экспрессивность.
Либо выражением лица, либо жестами, либо ухмылками или же словесными взрывами мой учитель обычно давал знать всем, кто поблизости, что именно он чувствовал или думал по поводу любого события или выраженного мнения. Однако в данную минуту я не знал, взорвется он сейчас или просто уйдет.
Я начал уже сожалеть, что вызвал это столкновение. Но затем внутренне ожесточился. Сказанное мной было правдой и высказать ее требовалось. У меня промелькнуло в голове, что из-за этого задания я могу потерять Ааза. Моя решимость поколебалась. Правда это или нет, я мог бы высказать ее иначе… помягче. По крайней мере мог бы выбрать время, когда не будут смотреть и слушать все наши друзья. Может быть…
Ааз внезапно отвернулся, встав лицом к Тананде и Коррешу.
– Вот теперь я готов вам поверить, – объявил он. – Малыш действительно сам управился с передрягой на Пенте, не так ли?
– Именно это мы и пытались тебе втолковать, старик, – подмигнул Корреш. – Твой ученик взрослеет и, как нам кажется, более чем способен в последнее время самостоятельно стоять на ногах.
– Да, я заметил.
Он снова посмотрел на меня, и на этот раз в его глазах имелось выражение. Я не узнал этого выражения, но по крайней мере оно имелось.
– Малыш… Скив, – сказал он. – Если я когда-нибудь гадал, зачем мне было брать тебя под свое крыло, то ты только что дал мне ответ. Спасибо.
– Э-э… спасибо. Я хотел сказать… пожалуйста. Нет. Я хотел сказать…
Как всегда, я оказался очень речистым в неожиданной ситуации. Я привык сносить тирады Ааза, но как справиться с этим, я не знал. К счастью, на выручку пришел мой любимец.
– Глип? – спросил он, просовывая голову в дверь и мотая ею.
– Но если ты воспринял все, что я тебе показывал, то я, наверное, сделаю перерыв и преподам ту же науку этому дракону, – взревел мой наставник. – Нам с тобой предстоит выйти на пару раундов. Мы понимаем друг друга, ученик?
– Да, Ааз.
На самом-то деле я не понял. И все же, казалось, это неподходящее время просить разъяснений.
– Осади назад, Глип, – приказал я. – Пойди поиграй с Лютиком или займись еще чем-нибудь.
– Глип, – и голова дракона исчезла так же быстро, как и появилась.
– Слушай, шеф, – протянула Маша. – Как ни сильно я ценю, что ты вступился за меня, мне в некотором роде любопытно услышать, что за план у большого и зеленого.
– Верно, – кивнул я. – Извини, Ааз, я не хотел перебивать. Так каков план?
– Ну, во-первых, – начал Ааз, снова занимая свое привычное место в центре внимания. – У меня есть вопрос к Гэсу. С чем пока наезжал Синдикат?
– Судя по тому, что я слышал, – ответил горгул, – их шайка подваливает к лавочнику и предлагает толкнуть нечто вроде страховки. Знаешь, «заплатите нам столько-то со своего дохода – и с вашим бизнесом ничего не случится». А тому, кто не торопится с согласием, они устраивают небольшую демонстрацию того, что может стрястись: то «случайно» повредят товар, то парочка хулиганов встанет перед лавкой и начнет досаждать покупателям. Пока это действовало. Деволы не любят терять бизнес.
– Хорошо, – усмехнулся мой учитель, показывая все до единого многочисленные заостренные зубы. – Значит, мы можем их обставить.
– Как?
Чему я научился в совершенстве, так подавать Аазу нужные реплики.
– Очень просто. Только задайте себе такой вопрос: если бы ты был деволом и платил Синдикату за защиту твоего бизнеса, а с ним все равно что-нибудь бы стряслось, что бы ты сделал?
– Я могу ответить, – отозвалась Маша. – Я либо потребовала бы лучшей защиты, либо деньги назад, либо и то, и другое.
– Не улавливаю смысла, – нахмурился я. – А кто представляет угрозу для защищаемого Синдикатом бизнеса?
– Мы, – усмехнулся Ааз.
– Наш стратег пытается сказать, – любезно пояснил Корреш, – что лучший способ защиты – это нападение. Не больно оригинально, но тем не менее действенно.
– Ты чертовски прав, оно действенно, – воскликнул мой учитель. – Вместо того чтобы защищаться от Синдиката, мы подымаем волну преступности прямо здесь, на Базаре. И тогда посмотрим, насколько хорош Синдикат в защите от нас.
