Я задумчиво постучал пальцем по столу. Старенькая кобылка, определённо лучше, чем ничего. Да и денег чуток, тоже сахар.
— А точно одна гадина-то? А — то, кабы их там не целая стая была.
— Да какая там стая, — отмахнулся голова, — разве ж может стая на такую мелочь, что пропадает прокормиться?
И то верно.
— Сейчас я дочурку отправлю, вам поесть чего соберёт. А сам к отцу церковнику пойду. Скажу, что к знахарке лесной пойдёте, поесть понесёте. А то, как бы она, старая, там с голоду не померла. Не ходил уж никто к ней давно, дела, да дела.
Знахарка лесная? Ну, ничего себе. Да её, выходит, знают в деревне-то, да ещё и подкармливают. Ай да бабулька. Договорившись, что зайду ближе к вечеру, мы распрощались.
Чем заниматься до вечера я просто не представлял. Идти обратно, к столь любезно приютившему нас господину Рикоту, не хотелось. Просто слоняться по улицам — опасно. На меня уже недружелюбно косились, взглядами обещая все муки мира. Уже, было, решив пойти в церковь и ознакомиться с местной культурной средой, меня прервал голос:
" — Что, набожным решил стать?"
Я дёрнулся и обернулся. Никого.
" — Ая, не пугай меня так. А то молчишь, молчишь, а потом так внезапно…"
Девушка, засевшая у меня в голове, хмыкнула.
" — Лучше с кем-нибудь из гвардейцев поговори."
" — И чего я от них добьюсь? Меня побьют и потащат на допрос."
" — Дурак же ты. Солдаты не меняются из века в век. Их отправили чёрт знает куда, охранять население какой-то драной деревеньки от незнамо кого. Им скучно, Торвальд, и благородный слушатель им как нельзя кстати", — она говорит со мной как с ребёнком!
" — Ты и есть ребёнок", — усмехнулась девушка, " — В таверну местную иди. Наверняка там кто-нибудь заливает скуку. Люди этим любят заниматься."
" — Думаешь?"
" — В отличие от тебя — да", — сделав упор на слово "в отличие" бесстрастно проговорила Ая, " — Иди, иди, чего встал как столб посреди дороги."
Я про себя проклял тот час, когда связался с этой зазнобой. В ответ получил ещё одну усмешку, и уже, стараясь вообще ни о чём не думать, двинулся искать таверну.
" — Ая, а почему ты не предупредила меня о появлении той гадины в лесу?"
" — А ты испугался? А ещё наёмник. Да ты таких должен целыми пачками укладывать."
" — Не увиливай от вопроса." — интересно, все женщины такие, или только мне так повезло?
" — Занята я была," — буркнула Ая.
" — А старушенция? Что о ней скажешь?" — не сдавался я.
" — Да что ты ко мне пристал?" — по всей видимости я умудрился достать незнакомку, и та потихоньку начинала закипать, "- ведьма она, кто ж ещё. При том ох как далеко не слабая, потому и может жить под боком с церковным городом. Могу поспорить, что к ней не раз заглядывали монахи, а та лишь прикидывалась безобидной старушкой, собирающей травки на досуге и страдающей скудоумием."
Про себя я согласился с собеседницей.
Таверна нашлась без проблем. Просторный светлый зал сейчас был пуст. Лишь за одним столиком сидело двое человек, выряженные в мундиры гвардии. Бинго. Я не спеша двинулся к стойке, за которой скучал хозяин заведения. Ему определённо не нравился такой расклад дел. Он даже без уговоров вылил на меня уже не раз услышанную мною историю: и как нам тут нынче тяжело, и посетителей нет, и солдаты окаянные пиво дармовое хлещут, и так далее. Я бросил быстрый взгляд на гвардейцев и заказал три кружки пива. Увидев сомневающийся взгляд хозяина таверны, вытащил из кармана несколько монеток и положил часть на стойку. Проблема таким образом была решена, и расплывшись в улыбке тавернщик, или как там их называют, удалился исполнять заказ. Теперь начинается самое интересное.
— Как дела ребятки? — весело произнёс я, подойдя к столику.
Меня смерили две пары презрительных глаз и поинтересовались:
— Тебе-то какое дело, деревенщина? Иди куда шёл.
— Чшш, Нокс, смари какая железка у него за спиной. Ты парень, чего хотел-то? — вторая фраза уже была обращена ко мне.
— Да вот знаете, надоело мне что-то по дорогам гулять. Подумывал, — я присел за стол, — в гвардию податься. Слышал, вот, что Ящеры Сквотта, прекрасный выбор, — какую же ахинею я несу, какие к чертям ящеры?!
— Ящеры Сквотта… — гвардейцы переглянулись, — слушай Гамор, чёт не помню я таких, — пробормотал воин по имени Нокс.
— Я, кажется, слыхал где-то. Не они ли часом лес близ Нисфала зачищали?
— Аааа, да да да, — но в глазах всё равно оставалось сомнение.
— Да вот мне тоже сказали, что мол, отличные ребята, командир просто золото, а уж наград боевых, тьма…
— Наград? У ящериц? На не смеши меня, — стукнув пузатой кружкой по столу воскликнул Нокс, — разве ж это отряд? Одно название! Ты лучше в Осы иди, вот мы точно лучшие!
Гамор яростно закивал. А тут как раз и хозяин таверны с пивом подоспел.
— Ну, ребята, спасибо вам за подсказку, давайте может, пивка выпьем за знакомство? Я угощаю!
При виде халявы глаза у ребят загорелись, и они расплылись в добродушных улыбках.
Так мы просидели часа два, не меньше. Двое гвардейцев изрядно набрались и будь моя воля, выдали бы сейчас хоть все тайны короны. Но мне был интересен лишь Маикран. Их рассказ, засыпанный всевозможными эпитетами и прочей лабуденью, слабо отличался от того, что могли рассказать сплетники в подворотне. Отправили, ничего не знаем. Чума, слыхали. Народ разбегается, чуть ли не паника.
— А эти, песчаники? Ну, совсем абар… ик… оборзели же!
— Песчаники? — я насторожился. Это что-то новенькое.
— Ну дык, да. На своих верблюдах бегают, да во врагов плюют, — гвардеец заржал, довольный своей шуткой.
— Так, в чём дело-то?
— Так это же, вечно грызёмся за приграничные земли. И знаешь брат, хрен с ними что сделаешь. Прибегут, побьют людей да скот и обратно в пустыню свою умотают… ик… ооой, — Гамор досадливо махнул рукой, мол вот они какие, песчаники эти.
Песчаники… похоже, нечто вроде кочевого племени? Кажется, видал я пустыню на южной границе королевства, на карте конечно. Да что эти кочевники сделают? Хотя, хех, татаро-монголы показали нам когда-то, что они могут. А вот если это всё же государство, имеющее хоть какую-нибудь централизацию, то это уже проблема. Для конной, ну хорошо верблюжей, армии добраться до столицы — только плюнуть и растереть.
— Ты это… ик… знаешь… как я те…я… уважаю… ик, — Гамор явно совсем захмелел и уже полез целоваться.
Я аккуратно направил его голову на стол, и гвардеец мгновенно захрапел. Поднявшись, я расплатился с хозяином, уныло глянул на пяток медяков и попросил всё остальное потребовать с господ солдат. По хозяину таверны было видно, что он думает о столь паршивой идее, но я лишь посоветовал, если что обратиться к их командиру, вот он им и покажет за одно, как напиваться чуть свет.
Пока я просиживал пятую точку в питейном заведение, на улице поднялся весьма ощутимый прохладный ветерок. Он приятно трепал волосы, заставляя хвост развиваться, повинуясь его воле. Прикрыв веки, я устремил глаза в небо, подставляя лицо под порывы. Голову будто на половину набили ватой, а во всём теле появилась подозрительная лёгкость. Вообще, я не особо склонен к алкоголю, посему унести, мягко выражаясь, меня может и с одной пол-литровой бутылочки. В таверне выпили мы определённо намного больше, но голова была на удивление ясной, и всё что для этого нужно было — это лишь внушить, что пьянеть нельзя. Моё тело в который раз приносит маленькие сюрпризы. Быть может я, просто, никогда не пил в таких количествах. Или затяжное пребывание в этом мире притупило моё чувство реальности. Кто знает, кто знает… Идти к старосте было ещё рано, тащиться в своё временное обиталище не хотелось. Да на улице ведь столь прекрасная погода!
Жужжание над ухом стало невыносимым. Я потянулся под подушку, дабы заткнуть надоедливый агрегат, но ответом мне стал глухой удар. Жужжать не перестало. Чертыхнувшись, я через силу поднялся и потёр глаза. Сон бежал от меня испуганной куропаткой, напрочь отбивая желание ложиться обратно. Телефон продолжал противно жужжать, посему я выключил его ногой и поднялся. Искать тапочки, которые, скорее всего, затерялись по отдельности где-то в комнате, было лень, и ноги сами понесли меня в ванну. Ополоснув лицо холодной, я глянул в зеркало. Представшее моему взору лицо, не могло радовать просто физически. Огромные синяки под глаза, растрёпанные светло-каштановые волосы, бледно зелёные глаза, щурящиеся от света непривычного света лампы. Встряхнув головой, волоча ноги, двинулся на кухню. Зачем? Да чёрт его знает. Кухонные часы показали пять тридцать. Да вы упали, Максимка, вставать в такую рань. Опять, похоже, поставил будильник неправильно. Открыв холодильник, я критично покачал головой. Вроде бы полный холодильник, а жрать, зараза, нечего. Включать телевизор смысла не имело, уже даже порнографию не крутят. Вздохнув, поплёлся обратно в комнату. Пинком заставил компьютер включиться и, усевшись на стул, принялся глупо пялиться в экран загрузки. Секунд через двадцать раздалась так ненавистная мной приветственная музыка виндоус, надо бы выключить её в конце концов, и я положил руки к своим, похоже лучшим друзьям. Левую руку на клавиатуру, правую на мышку. Рефлекторно клацнул на иконку "оперы", сие интернет браузер такой, если кто не в курсе. Что такое интернет браузер? Ну, если для блондинок, то это такая штуковина, через которую в интернете лазишь. Вяло порывшись по сайтам из закладок, и поняв, что ни черта нового за три часа не появилось, я включил музыкальный проигрыватель и откинулся на спинку стула. Из колонок заиграло что-то мелодичное, знакомое, любимое. Я закрыл глаза и расслабился. Ударили басы, отдаваясь ударами в черепной коробке. Надо бы в школу сходить, а то давненько не появлялся. Только не завтра, то есть уже не сегодня. Как-нибудь… чуть позже… потом…
