— Эм, простите, нас тут кое-чего интересует…
— Да чего ты языком мелешь! — неожиданно взвизгнула старушка, — быстро ешьте, а то остынет!
Я понурил голову и уже потянулся рукой за ложкой, когда наткнулся на испепеляющий взгляд Шарлотты.
— Простите, уважаемая, но у нас не так много времени, что бы тратить его на трапезу, — её голос был спокойным, и возможно мне показалось, но, по-моему, в нём сочился яд.
— Как может не быть времени на еду?! — старуха стукнула костлявым кулаком по столу.
— Очень просто, — всё тем же ледяным голос продолжила монашка, — староста обещал дать нам лошадь, если мы сможем упокоить некую гадину, живущую в этом лесу и по ночам, доставляющую множество неудобств селянам.
С каждым словом девушки, лицо старухи менялось на глазах. С него слетела дурашливость, глаза перестали источать безумие и стали просто старыми и очень… мудрыми.
— Гадину значит, упокоить хотите? Ох-ох-ох, стара я уже для таких дел… ой стара…
— Так вы что-то знаете, да? — встрепенулся я.
— Эх, шалопаи, что может укрыться от моего взора, в моём же лесу? Знаю, конечно. Ведь, как никак, из-за меня, энта самая зверюга докучает деревенским.
Я удивлённо таращился на старуху. Что? Как так? Она же постоянно чем-то помогает им. То там, то сям. А вот лицо Шарлотты приняло торжествующее выражение. Я как-то даже не уследил, когда её рука переместила под стол, похоже, силясь схватить свой крест. Я хотел было остановить её, но не понадобилось.
— Оставь свою игрушку при себе, церковница. Ты ей, разве что, по голове можешь меня стукнуть, — уже совсем другим, пусть и немного скрипучим голосом проговорила старушка, — эх ладно, нравитесь вы мне, шалопаи, к тому же так давно я хочу, что моя собачка перестала представлять опасность для всех… ох давно.
— Почему же вы от неё не избавитесь в таком случае?
— Избавиться? Если б я могла, мальчик мой, если б я могла. Бесполезна магия, против этой адской гончии, бесполезна, — с тоской в голосе проговорила ведьма.
— Так значит всё же Вы ведьма. Богохульница.
— Богохульница? Зря ты так, милая моя, я верую, пусть и не обязательно в вашего Спасителя. Ведь вера не в жертвоприношениях и служение, она в сердце.
Откуда-то старуха вытащила небольшую резную коробочку и, водрузив её на стол, присела рядом с нами. Сказать, что я и монашка были взволнованы, значит не сказать ничего!
— Ладно, расскажу я вам, шалопаи, только слушайте внимательно и не перебивайте, — из шкатулки бабулька достала… самокрутку, ну ничего себе, — Давно это было, ой давно, а помню, словно только вчера, — взяв одну из папирос ведьма щелчком пальцев подожгла её и с наслаждением затянулась, пустив изо рта едкий зеленоватый дым, мгновенно заполнивший тесную комнатушку мерзким запахом, пробирающимся в нос и щиплющим глаза, — Когда-то давно, была я не знахаркой лесной, а, немного ни мало, самим архимагом ордена Хаотики…
— Так значит мне не показалось?! Я действительно видела у вас знак архимага! — неожиданно воскликнула Шарлотта.
— Девочка, я же просила, не перебивай меня. Но ты права, избавится от прошлого я не смогла. Оставила его, так, в напоминание.
Моя спутница слушала чуть ли не с открытым ртом, в отличии от меня. Похоже быть архимагом ордена — очень круто.
— Зовут меня Агнесса Лейстрог Рекраз.
— Рекраз? Но это же фамилия нынешнего магистра! — можно было сказать, что челюсть Шарлотты чуть не стукнулась об стол.
— Вот ведь непутёвая девица. И чему вас только в вашенских орденах учат? Никаких манер. Да, я Агнесса Рекраз, мать малыша Людвига Рекраза, который, как ты верно подметила, нынешний магистр. Эх, молод он был для кресла магистра, слишком молод. И сотни лет не прошло от роду, как его избрали.
— Брр, подождите. Назовите меня тугодумом, но я чего-то не понимаю. Как ваш сын мог стать магистром, если вы всё ещё живы и здоровы? — у меня действительно как-то всё это не укладывалось.
— Торвальд, из каких диких мест ты родом? — укоряюще произнесла Шарлотта.
— Ну, ничего страшного мальчик мой, не всем дано знать тонкости политики Башни. Ну что ж, тогда слушай. Великая Башня находиться на пике нашего мира, на горе Нердевисе, во главе стоит магистр, которого выбирает архимаг ордена Тьмы, из трёх глав орденов.
По моему лицу, кажется, было видно, что я напрочь запутался.
— Есть всего четыре ордена магии, — выпустив колечко дыма, не торопясь продолжила Агнесс, — орден Вальгаллы, который обучает боевых магов. Ух, все страны мира обращаются за помощью к выпускникам этого ордена. Там тебе и лекари и маги-воины, которые одинаково хорошо владеют и мечом и разрушительной магией, и пространственные, способные переносить целые армии на огромные расстояния, и тактические, что могут победить превосходящую армию лишь силой ума. Сей орден считается сильнейшим и самым престижным, — ещё раз затянувшись бывший архимаг уставилась в окно с таким мечтательным выражением, словно вспомнила нечто приятное, — Именно архимаг этого ордена, стоит первым в очереди на пост магистра Башни. Тээкс, дальше у нас мой орден Хаотики, второй по значимости. Ну, у нас изучалась магия самая низменная и "простейшая", как люблю говорить, но она же и самая могущественная. Силы стихий и потоки астрала — вот оружие мастеров Хаотики.
— А, мастером чего вы были, Агнесс? — я сам того нехотя, всё же перебил рассказчицу.
— Я? Ох-хо, я была мастером астрала и воздуха, могущественная комбинация я вам скажу. Хотя, и в остальных стихиях я была далеко не студиозом. Чувствовать астрал учат на всех факультетов, а после выпуска с факультета какой-либо разрушительной магии стихий, каждый, кто хочет достичь чего-то, начинает углубляться в него. Ведь, не зная потоков великой магии, заклинания особо не поколдуешь. А уж, что мастера астрала творят, ухх, — старушка улыбнулась, — только они умеют заклинания ломать и перестраивать под себя. Могучие ребятки, я вам скажу. Пусть и до высших ступеней, толку от них уж больно мало. Сложно, потому что, — папироска закончилась, но ведьма не расстроилась и, кинув её прямо на пол, взяла новую. Если честно, я не был особо рад данной перспективе.
— Третьим орденом, с которым, если честно, никто и не считался особо — это орден Ордерики. Сейчас во главе его сидит мой старый друг, Пирестесс. Занимаются Ордериксы помощью людям, и коли бы не большое количество денег, что приносил он в казну Башню, давно бы избавились от них наверно. Там тебе и знахари, и животноводы, и погодники. И скажу я вам, детишки, в умелых руках не чуть не менее смертоносна сия магия, чем стихии или разрушение, — Агнесс замолчала, давая нам возможность переварить услышанное.
Даа, информация была очень даже познавательной. И даже Шарлотта, которая наверняка знала многое из этого, выглядела весьма заинтересованной, похоже на время даже забыла о дрязгах между церковью и Башней.
— Ах да, совсем забыла. Ещё один есть, Орденом Тьмы, зовётся. Хотя какая это тьма. Инквизиция это наша, персональная. Ходили даже слухи, что они сотрудничают с церковью, и могу сказать, что это весьма вероятно. Именно архимаг Тьмы, старпёр Протеск, который уже почти три сотни лет сидит на своём месте, избирает магистра из трёх архимагов. Да и только в этом ордене, тайно, конечно же, учат блокировать любые проявления магии. Именно поэтому, боятся их, потому как не знают, как же работает сия магия. И не спрашивайте об этом ордене меня ничего, сама не знаю толком. Ну, вот значиться, про Башню я вам рассказала. Хотя, если интересно, — Агнесс окинула нас взглядом и хитро прищурилась, — ох, и заболталась я тут, вернётся эта монашка к себе, ух рады будут магистры.
— Я не… — начала, было, Шарлотта.
— Да ничего, девочка, ничего. Мне-то уж что? Ещё могу сказать, пригодится, что в совет Башни входят все архимаги и деканы факультетов. Всего двадцать четыре старпёра там сиднем сидят. Ну и Протеск за ними всеми наблюдает, конечно же.
— И как же всё-таки получилось, — взволновано пролепетал я, — что вы оказались в такой глуши?
— Хе-хе, кха…кха… тьфу ты, яд один. Я-то как? Ааа, — махнула костлявой рукой ведьма, — полезла, куда ни надо. В магию запретную, некромантию, да демонологию, если будет вам так угодно.
Я, в принципе, воспринял это заявление нормально. Ну, в первый раз что ли слышу подобное? А вот Шарлотта явно встрепенулась. Уж кто-кто, а некромантов и демонологов она терпеть не может.
— Да не смотри на меня коршуном, девочка, не убивала я никого и вообще полезла из академического любопытства. А плодом моих любопытств и стал, мой верный пёсик, за которым вы так любезно пришли. Люблю я его, шалопаи, чего греха таит. Жизнь он мне спас, но… Нельзя что бы такой демон по округе бегал, опасно это больно. Ещё месяцок и не смогу я его сдерживать, видит Бог, не смогу.
— Раз на него не действует магия, значит сталь поможет?
