Ознакомительная версия.
— Но поймите, — начал я, — ведь здесь нет виноватых! Это могло произойти с кем угодно… Ведь был взрыв!
— Нет, не с кем угодно! — опровергла меня дамочка. — На такое способен не каждый!
— Каждый, честное слово, каждый, — и тут я не выдержал, нервы сдали, а сердце бешено застучало, предчувствуя гибель. И я побежал, но тут же был схвачен двухметровым жлобом, который подхватил меня, как пушинку, и потащил в дом. Наверное, я кричал, но на помощь мне никто не пришёл. А ещё я видел удивлённый взгляд хозяйки жлоба и жесты, которыми она пыталась меня успокоить. Наивная. Она думала, я не понимаю, что они собрались со мной сделать? В доме меня усадили на шикарный диван, выполненный под старину, и даже налили коньяк в бокал, напоминающий формой грушу.
— Выпейте! — повелела дамочка, и я выпил. Но легче мне не стало, потому как вдруг, проглотив терпкую жидкость, я догадался, что меня отравили. Правильно: просто и со вкусом, никакой крови, никаких жутких сцен. Подбросят потом к какому-нибудь бедолаге в гроб, и закопают. «И никто не узнает, где могилка моя…».
— Я понимаю, у вас нервы после всего случившегося сдают, но это вполне нормально. Такое пережить… Зато вам удалось не пострадать, в сущности? Вы прямо счастливчик. Многих просто по стенам размазало, как паштет.
— Да ведь я… кто же знал, что так получиться…
— Не перебивайте, — прервала она властно, — вы совершили то, что совершили, и за это получите сполна!
Как же мне стало страшно! Так страшно, что я бы, пожалуй, согласился вместо всего этого назвать моего начальника, Петра Варламовича, плешивой свиньёй и гнусной мразью, разбив у него на глазах его же ноутбук, а потом сплясать на его лакированном столе в грязных ботинках ча-ча-ча, чем сидеть сейчас в особняке и ждать скорой смерти. Я опустил глаза, и первые капли слёз потекли из закрытых век, как вдруг услышал.
— Вы герой!
— Что? — не понял я, очнувшись от предсмертных видений.
— Герой! Вы спасли моего сына и заслуживаете награды!
— Я?
— Своим телом вы закрыли Павлика от взрыва, а потом вынесли, не дав задохнуться. Любой другой спасал бы себя, а вы спасли ребенка. И я уверена, что сделали это бескорыстно.
— Конечно! — подтвердил я, понимая, что дело приобретает совершенно другой оборот.
— Ведь откуда вам было знать, что Павлик — Великий Принц?
— Великий принц?
— Да. И я обязана говорить с вами откровенно, ибо древнейший обычай гласит, что существо, спасшее жизнь Великого Принца, обязано знать об этом!
— Существо? — не понял я.
— Сейчас вы всё поймёте, — улыбнулась дамочка, — кстати, позвольте представиться. Меня зовут Нимизира — королева Галактической Национальной Империи.
— Очень приятно, я… — и тут до меня дошли её слова, — … э-эээ… чего королева?
— Королева ГНИ.
— Гни?
— Галактической Национальной Империи.
— Подождите-ка, — я задумался, — это в какой же стране такая империя?
— Это не на Земле. Дворец галактической империи находится на планете Сакура-Равиоль в созвездии Скорпиона. Но, понятное дело, вы этого знать не можете.
Действительно, такой ерунды я знать точно не мог. Похоже, дамочка на почве переживаний поколебалась рассудком, и несёт чёрт знает что. Ну да, видно, что живёт она богато, но ведь не настолько же богатство меняет человека, чтобы мания величия приобретала такие масштабы?
— Вы мне, конечно, не верите? — словно прочитав мои мысли, прищурилась космическая властительница.
Как-то раз я смотрел по телевизору передачу, в которой врач-психолог настоятельно рекомендовал при беседе с душевнобольными ни в коем случае не противоречить им, а тем более в ситуациях, когда больные способны причинить вам ущерб. Ясное дело, ситуация была именно такой, и я, истерично улыбнувшись, успокоил свихнувшуюся богачку.
— Нет, что вы! Верю! Верю! Искренне верю!
— Не верите? — она сдвинула брови.
— Верю!
— Не верите! — констатировала она, и вдруг закричала, — Стас! Руслан!
— Верю, верю, верю!!! — затараторил я, никак не желая лицезреть снова двух громил. Но было поздно, они уже вышли из соседней комнаты и послушно подошли к своей сумасшедшей госпоже.
— Продемонстрируйте спасителю доказательства! — повелела она.
Холод сковал мои конечности, желудок сжался, словно сдувшийся резиновый шарик и я увидел, как два качка вдруг синхронно потянулись руками к своим макушкам, щёлкнули чем-то, словно два электрореле, и, ухватившись пальцами за появившиеся из голов блестящие язычки, медленно потянули их вдоль лица. То, что я увидел, повергло моё сознание в глубокий транс.
Мордовороты расстёгивали свои тела наподобие комбинезонов. Вслед за лицами в две стороны послушно разошлись и костюмы с белыми рубашками, а когда руки обоих прислужников дошли до логического окончания между ног, моему взгляду предстала ужасающая картина: из лепестков разошедшейся оболочки, словно из банановой кожуры, высунулись две фиолетовые мордочки, похожие на левреток (есть такие собачки, суетливые и довольно жалкие), они покачивались на тонких пятнистых телах, из которых по бокам отрастали по три пары конечностей. Я догадался, что пока эти существа маскировались под людей, лишние конечности бездейственно прятались, свисая вдоль тела.
— Это Дарвандеры, — отрекомендовала дамочка оборотней, — они из созвездия Гончих псов. Правда, милые?
Я открыл рот.
— Самые выносливые существа в галактике, и к тому же очень сильные, — похвалила инопланетных собачек хозяйка. Тут один — тот, что стоял слева, поднял острую морду к потолку и пронзительно тявкнул.
— Господи, — выдохнул я.
— Ну, так как? Верите?
Я лишь сухо сглотнул и закивал часто-часто. Как же было не поверить?
— А вы тоже так… — я кивнул на пришельцев, — как они… ну, то есть…
— Нет, нет, — засмеялась королева галактической империи, — это мой настоящий облик. Но только потому, что вы, люди, наши потомки. Выглядим мы одинаково. Почти. Наша раса называется Рутень, а ваша, произведённая нами, правда, с некоторыми физиологическими отличиями — Трутень. Хоть вы и называете себя «людьми», это в некотором смысле лингвистическая неточность. Люди — это венерианские фалостратосферные киты, у них есть специфическая особенность — пульверизация мыслеобразов, вот на вашу планету и попал один такой. Впрочем, это долгая история…
— Значит, если людей создали вы, бога нет? — вдруг поразила меня догадка.
— Бога? В том смысле как вы, «люди», его себе представляете, нет!
— Я так и знал! Я всегда это знал! — разнервничался я.
— Не спешите с выводами, молодой человек. Дело в том, что есть создатель всего сущего, и создатель этот давно находится под наблюдением и людей, и всех других рас. Он, фигурально выражаясь, присутствует везде и во всём.
— Кто же он? — любопытство совершенно отбило у меня чувство страха, и поглядывая на шестируких (или шестилапых? Не знаю уж, как точнее сказать) собачек позади галактической королевы, я уже начал и сам находить их забавными.
— Бог — это простейшая бактерия. Одноклеточное, явившееся прародителем жизни во Вселенной. Ошибка в том, что люди ищут бога всемогущего и мудрого, а он лишь генетический код, матрица, если хотите. Это самое сложное существо. Вечное. Ему не страшен ни космический вакуум, ни холод, ни огонь. Он лишь трансформируется и руководит всем сущим…
— Бактерия — это бог?
— Именно.
— Но как же тогда ад и рай?
— Понятие об аде и рае — древнейшее заблуждение молодых цивилизаций. На самом деле глупо хотеть жить вечную жизнь в образе человека, каковым вы, например, сейчас являетесь.
— Почему это? — удивился я.
— Как бы вам объяснить, чтобы понятно стало, — она задумалась. В этот момент одна из псин наклонилась к уху галактической дамочки и тихо проскулила что-то мелодичное и тоскливое, — ты прав! — обрадовалась она, погладив подсказчика по лысой головке, — Представьте себе, что вы… ну, например, телега, древняя, сколоченная из неотёсанного дерева телега. Можете?
— Могу, — согласился я, и попытался представить себя телегой. Получилось это у меня с большим трудом.
— Так вот, вы — телега, но, предположим, вы знаете, что есть ещё велосипед, мотоцикл, автомобиль, поезд, самолёт, ракета, и так далее…
Я кивнул.
— Так вот подумайте, зачем вам сохраняться в вечности в виде телеги, когда можно стать, пройдя, конечно, определённые витки развития, самолётом? То есть, я хочу сказать, что человечество сейчас — это мелкие, неотёсанные, разваливающиеся телеги, мечтающие сохраниться в вечности.
— А как же людям стать самолётами?
— Прямо сразу хотите стать самолётами?
— Хотим, — ответил я за всех, словно у меня были полномочия.
— Сразу самолётами стать не получиться. Мало того, я даже не смогу тебе этого объяснить. Твой разум не знает таких моделей и категорий. Но, если говорить примитивно, человек должен стать простейшей бактерией!
Ознакомительная версия.
