Глаза войны - Алексей Адушев

Было заметно, что Бирхоффу нравится демонстрировать свои старые снимки, он подносил их к камере с каким — то трепетом и вдохновением. Потом пришла очередь наград и знаков отличия. Даже показал чёрную шерстяную нарукавную ленту с надписью «Großdeutschland» — отличительный знак дивизии «Великая Германия».

Когда, среди наград и памятных знаков, я увидел красно — белый с чёрной свастикой партийный знак члена НСДАП или, в простонародье, «Бычий глаз», который Бирхофф бережно хранил и демонстрировал, то ещё раз убедился — бывших нацистов не бывает.

Я уже подумал, что от прилива ностальгии, дед сейчас поставит граммофонную пластинку и зазвучит «Deutschland, Deutschland über alles» или «песня Хорста Весселя», но старик начал резко сворачивать посиделки у камеры, сославшись на то, что необходимо принимать витамины и, как следует подкрепиться (интересно, что за витамины ты принимаешь, старый нацистский лис, раз чувствуешь себя на таком бодряке?).

На прощание Бирхофф сказал, что уже к вечеру подготовит для меня интересный материал и сразу же направит на почту. Также ещё раз хочет выразить, как он ценит моё внимание и время, что я уделяю нашему общению, и с годами всё чаще приходит понимание, что время — бесценный и невосполнимый ресурс.

Прежде чем отключить связь и камеру, переводчик озвучил слова Бирхоффа: «Олег, ваше время — это работа, а любая работа — должна быть хорошо оплачена. Возражения не принимаются». Не успел я опомниться и ответить, как собеседник нажал — «отбой» и связь прервалась, а менее чем через минуту мне на телефон пришло смс — уведомление о зачислении на карточку денежных средств. Сумма — превышала три моих месячных зарплаты. Откуда он узнал реквизиты? Хотя, карта привязана к номеру телефона, который я ему сообщил, так что — ничего сложного.

Да уж, Олежа, дожил, завёл себе дружка — по переписке… Хотел узнать побольше о своем прадедушке, а в итоге тебе высылает деньги «на мороженое» старый ветеран НСДАП.

Вечером пришли новые тексты, которые вновь окунули меня в самую гущу кровавых боёв и мясорубки великой и страшной войны. Про Самодуровку и бои на этом направлении, по-прежнему ничего не было, но было много другого, что давало информацию и проливало свет на ранее неизвестные детали и информацию была поистине бесценной. Я потерял счёт дням, читал, анализировал, сопоставлял свою информацию с той, что высылал мне немец. В течение одной лишь недели я получил ещё три транша от Бирхоффа. Не малые, для меня, деньги притупили мою подозрительность и постоянное предчувствие, что всё здесь как — то странно.

За эти дни, как — то фоном, незаметно, произошло много событий. Приезжала Ира, чтобы забрать личные вещи и кое-что из бытовой техники, необходимой на новом жилье. Сказала, что сняла себе хорошую квартиру в центре. Даже не уточнял адрес, я был в потоке, был погружён в прошлое, в сороковые. Пока Ира собирала и вывозила шмотки, то время от времени не забывала «вставлять шпильки» и язвительно фыркать. Сказала, что отметила и рада, что я ещё не совсем деградировал в «своём мирке», даже не забываю бриться и менять трусы с носками на чистые. Правда, уверена, что это ненадолго, без работы у меня один лишь только путь — на дно. Мол, пока ещё трепыхаюсь по инерции, но распад личности уже не за горами. Не стал её расстраивать и сообщать, что сумма, которая у меня сейчас лежит на карте, скоро превысит пол миллиона рублей, и эти деньги я получил всего за две недели, пока безвылазно сидел в «своём мирке».

Также за эти дни позвонил следак и сказал, что хотел вызвать меня для дачи объяснений по инциденту в ресторане, но уже не нужно — потерпевшие решили меня простить и забрали заявление. Да и видео — запись с камер в ресторане, с моим «выступлением», куда — то испарилась.

Я сначала даже испугался — неужели тоже Бирхофф постарался и решил эту проблему, чтобы я не отвлекался и продолжал развлекать его общением? Потом понял, что всё более прозаично и никакой «богатый немец» тут не причём.

Скорее всего, Карпенко и его кодла решили ограничиться тем, что уже сделали, а заявление забрали и замяли вопрос, потому как поняли, что огласка в таком деле им самим не на руку. Публику эту у нас не любят, а если ещё на люди вынести такой позор и показать, что им надавал по морде простой человек, за которым никто не стоит, то это может открыть для них «ящик Пандоры». Вдруг, кому — то ещё захочется гасануть и пройтись ботинком по лицу «совестливой интеллигенции» и других иуд. Тем лучше, одной проблемой меньше. С работы не звонили, я туда и сам не торопился.

Поначалу беспокоила мысль, что всё это неправильно. Меня покупает какой — то старый фриц, как моральную проститутку, чтобы излить душу перед старческой смертью, но чем чаще приходили деньги, тем сильнее я чувствовал, как они притупляют совесть.

Дёшево он меня купил — всего лишь за деньги и за истории, которые будят чувство гордости за предков. Рассудком понимал, что у нас, у русских, какая — то врожденная черта или комплекс — ждать похвалы от Европы, ждать признания от прямых врагов. Мол, мы вас тут убивать пришли, а оказалось, что вы так неплохо воевали и у нас не получилось. Как если бы Чикатило на суде рассказывал и хвалил свои жертвы за то, что они уж очень резво трепыхались. Нам не нужно их признание, не нужны похвалы от врагов, даже спустя годы после войны. Лучшая похвала и показатель результата — фото горящего Рейхстага.

Я всё это понимал, но ничего не мог с собой поделать. Признаю, грели душу воспоминания плачущих немцев, для которых «путёвка на восток» стала — билетом в Ад. Одновременно с этим, чувствовал себя героем повести Стивена Кинга «Способный ученик», только там подросток