Тактика Кирилла явно оправдывала себя. Противник просто не успевал получать вовремя сведений о приближении сангарцев и только наблюдал, как армия не снижая скорости, на глазах вражеских офицеров огибает города. За пять суток, что герцог валялся в кибитке, было пройдено почти невероятное расстояние — семьсот двадцать километров. Весенняя погода радовала, противник, изредка все‑таки получая предупреждения о подходе чужой армии — голубиную почту, также как и резвых степных жеребцов, привезенных купцами с самого юга Европы, никто не отменял — все равно не успевал сосредоточить достаточно крупные силы, чтобы попытаться остановить сангарцев.
Пару раз передовой дозор все‑таки нарывался на засаду. Разведчицы, бывало уже утыканные сразу несколькими стрелами каждая, все равно лезли напролом, пытаясь сойтись с врагом в ближний бой. В обоих случаях это получилось. Противник уже не мог отказаться от боя, сражение затягивалось, к месту засады подходили поднявшие своих лошадей в галоп воины первой маршевой роты, и изначально казавшаяся успешной засада превращалась в избиение баритцев с последующим пленением. Основные подразделения войска даже не останавливались, только немного снижали темп. Вперед выдвигался новый передовой дозор. Безвозвратных потерь не было. Раненых девчонок, освободив их от вражеских стрел, укладывали в кибитки лазарета, зализывали, усиленно кормили и поили. Пленным, наскоро допросив, отрубали пальцы на ногах и правую руку полностью. Обоз немного увеличивался, пополнившись снаряжением врага, и Сангарская армия вновь увеличивала скорость, переходя на рысь. А сзади лежали, аккуратно разложенные по обочинам дороги, надолго обезвреженные воины противника.
Основная часть войск Лоусвилла была раскидана по многочисленным крепостям и замкам недалеко от границы с Азорской империей, то есть уже осталась далеко позади. Крупный гарнизон — почти три тысячи бронированных конников — базировался в самом большом городе Баритии, в ее столице сорокатысячном Барамбурге. Именно в этом направлении неотвратимо двигалась Сангарская армия. Если проехать столицу Баритии и двигаться по тракту дальше на север, то еще через триста девяносто километров дорога, чуть изогнувшись на запад, приведет в большое село Ленивое, расположенное на самой границе предгорий. Еще через семьдесят километров медленно поднимающийся в горы тракт выведет прямо к Нижнему перевалу. Перевалу, являющемуся воротами Сангарии.
До Барамбурга армии юного герцога, если не снизится темп движения, оставалось четыре дня.
***Необходимого оборудования у Затонова после постройки подземной долины с белокаменным замком хватало, а с планами новых помещений подлунной базы они с женой разобрались, несмотря на выходной, еще в субботу после обеда. В понедельник, набравшись впечатлений в «роддоме» — суперы уже начали весело перекрикивать друг друга различными сочетаниями звуков с непременными звонкими визгами — Сюзанна придирчиво принимала у мужа комнаты ясли–сада. Попробовала было прицепиться к веселой желтенькой с розовым яркой окраске стен и светло–голубому потолку, но подполковник тут же парировал:
— А смысл было делать все серым, если мы сами не в состоянии представить их видение окружающего пространства? Ты сама говорила, что зрение модификантов отличается значительно более широком диапазоном, чем у нас. От почти всего инфракрасного спектра и до длинноволновой части ультрафиолета. Плюс — у них есть ночное зрение и регистрация радиоактивного излучения.
— Ночное зрение — это и есть тепловая часть диапазона! — в запале начала противоречить жена, но они оба вдруг поняли, что ругаются на пустом месте. Посмеялись и принялись вместе прикидывать формы и размеры необходимой мебели.
— А вот насчет игрушек — уволь. Тут уж думай сама — я просто не представляю, что надо детишкам в месячном возрасте, — заявил подполковник.
— В трехмесячном, — поправила Сюзанна. — Привыкай, Пашка, при оценке их умственных способностей, умножать на три. Хотя и не совсем точный коэффициент, но в первом приближении сойдет. А с точки зрения физиологии… — она глубоко вздохнула, — тут вообще черт знает что творится. Первые зубки у них можно ожидать уже через несколько дней после открытия глаз. Причем, почти одновременно лезут сразу все тридцать два.
— Н–да… — протянул Затонов, — вот реву‑то будет!
— А вот и нет! — улыбнулась жена. — У суперов, с учетом вообще резко поднятого болевого порога — у них это, так сказать, чисто вспомогательная сигнальная система — все в той же слюне есть и обезболивающие ферменты.
Подполковник озадаченно почесал затылок:
— А есть что‑нибудь, чего твой Ицхак Барденштейн не предусмотрел?
— Не знаю, — задумалась Сюзанна, — во всяком случае, я, на первый взгляд, никаких недостатков в физиологии модификантов не вижу. При жуткой фантастичности идей этого гения инженерной генетики, их реализация строго логична.
— А зачем тогда сразу все зубы в таком раннем возрасте?
— Ты обратил внимание, сколько малыши сейчас молочной смеси за день потребляют? — ответила жена вопросом на вопрос.
— Ну… — Затонов вывел на ближайший большой монитор, они были в каждой комнате яслей–сада, необходимые данные и присвистнул: — Ни фига себе! Под три литра!
— Теперь понял, зачем модификанткам, как ты тогда сказал, такие «огромные молокозаводы»? — хихикнула женщина.
Павел перевел взгляд с экрана на заметно увеличившийся за последнее время бюст жены: — Сюзи, а как же ты? Не потянешь ведь столько… — он осторожно и ласково приподнял через свободную футболку ближайшую к нему грудь, как будто взвешивая и проверяя ее удивительную упругость.
— Конечно, не потяну, — согласилась Сюзанна, ничуть не протестуя на его бесцеремонность — движения мужской ладони были очень нежными, — придется прикармливать, — и, все‑таки отстранив его, сама приподняла обе потяжелевшие, но не потерявшие формы груди. Они теперь не только сильно выдавались вперед, но и расползлись своими основаниями во все стороны, заползая краями на бока и почти смыкаясь в центре, что было не совсем типично для обычных земных женщин.
Чуть покачав груди вверх–вниз, одернула футболку и, отвернув голову мужа к монитору — «Зенками насквозь протрешь» — вернулась к основной теме разговора:
— Сразу, как появляются зубки, суперы могут есть почти все, что угодно — от сырого мяса до древесины. Кислотность у них в желудке меняется в относительно широких пределах, а кишечник, хотя в этом возрасте еще очень короткий, довольно эффективно высасывает в кровь большую часть необходимых для жизнедеятельности и ускоренного роста веществ.
— У тебя, между прочим, даже походка изменилась, а осанка нынче вообще царственная, — подполковник, выслушав короткую лекцию, опять повернулся к жене. Смотреть на экран ему явно было не так интересно, как на ее фигуру.
— Пашка, ну может, хватит, а?! Поверь, мне весьма лестно твое отношение ко мне, но ведь работать надо!
— Что конкретно требуется? — принял деловой вид подполковник.
— Мы только что говорили — мебель. Кроватки, шкафчики, манежи и, — она задумалась, — твоя идея с бассейнами–лягушатниками мне импонирует.
— Задание дронам на изготовление всего перечисленного, кроме последнего пункта, я выдал сразу, как мы утрясли формы и размеры. Думаю, к вечеру притащат и расставят. А на счет бассейнов… Слушаю мадам ваши пожелания, — изогнулся в шутливом поклоне Затонов.
***Лемурберг, торговый город на пересечении двух трактов с пятнадцатью тысячами населения, был известен своим рынком с весьма широким выбором товаров, ремесленной слободой и кожевенной, большими гостиными дворами со складами и амбарами, в любое время раскрывавшими двери для своих и приезжих купцов. Но особенно много приезжих собиралось на весеннюю ярмарку — главное хозяйственное событие года во всей Баритии. Ну а где еще устраивать такие торги, как не на пересечении основных караванных маршрутов и всего в трех переходах или ста сорока километрах к югу от столицы королевства? Но больше всего славился сей город лошадиными торгами, на которых можно было после отбора лучших коней для королевского войска выбрать себе лошадку на любой вкус.
Барон Улиевский, чьей исконной вотчиной был Лемурберг с окружавшими его лесами, полями и деревушками, заткнул заполошный крик «Сангарцы идут» ворвавшегося в хозяйскую комнату слуги, метнув в него обглоданный мосол барашка. Слуга кость поймал, с одного взгляда оценил наличие на ней еще вполне приличных кусков мяса и уже значительно тише повторил:
— Там, — мосол, крепко зажатый в руке, указал за спину, — войско идет. Огибает стену прямо в пределах дальности полета стрелы.
— Они уже неделю по королевству идут, — откликнулся барон, рассеянным взглядом обозревая стол и решая, чтобы еще такое съесть, — ни одному городу вдоль тракта вызов не бросили. Наверное, силы для Барамбурга берегут. Хотя, что они с тыщей бойцов против втрое большего гарнизона закованных воев могут?
