Джон Картер – марсианин - Эдгар Райс Берроуз

Радужная оболочка глаз кроваво-красного цвета, как у альбиносов, зрачок темный, а глазное яблоко белое. Такие же белые зубы придавали особенно хищное выражение и без того неприятной физиономии, так как нижние клыки загибались вверх, к глазам. Они выделялись необычайно резко на темном фоне оливковой кожи.

Но тогда у меня было мало времени, чтобы рассмотреть все это. Яйца лопались одно за другим, и маленькие уродцы выползали из своей оболочки. Между тем сзади ко мне приближалась группа взрослых марсиан. Они двигались бесшумно по мягкому мху, покрывавшему почти всю поверхность Марса (только у полюсов была вечная мерзлота). Только случайное бряцанье оружия переднего воина предупредило меня.

Диву даюсь, как мне удалось тогда так легко спастись, ведь намерения у них были самые решительные. Если бы карабин вождя отряда не покачнулся в своих кольцах сбоку от седла и не ударился о конец копья, я бы был уничтожен в мгновение ока, не успев даже ощутить приближения смерти. Но этот легкий звук заставил меня обернуться, и я увидел, что на расстоянии десяти футов от моей груди сверкает острие длиной футов в сорок, смертельной угрозой блестит его наконечник. Передо мной был отряд всадников, пришедших за потомством.

Малыши по сравнению с ними казались милыми и безобидными. Предводитель был ростом около пятнадцати футов; на Земле такой весил бы пудов десять. Его животное не имело ни поводьев, ни узды. Он восседал на своем «Росинанте», как мы на коне, обхватив его корпус нижними конечностями, а кисти двух правых рук были протянуты в разные стороны для сохранения равновесия.

Животное соответствовало своему чудовищному хозяину. Обычные слова вряд ли передадут впечатление от его вида. Восьминогий зверь ростом не менее десяти футов, плоский широкий хвост во время бега горизонтально вытянут, огромная пасть – от носа до длинной, массивной шеи.

Подобно своему господину, животное было совершенно лишено волосяного покрова. Лоснящаяся кожа на спине темно-грифельного цвета, на животе белая, а окраска ног, начиная от темных плеч и бедер цвета сланца, постепенно переходила в ярко-желтую. Ступни как огромные подушки, что делало их поступь совершенно бесшумной. Кстати, отсутствие копыт или когтей характерно для большинства обитателей планеты.

Вслед за возглавлявшим отряд марсианином тянулось еще девятнадцать таких же чудовищ. Позже я понял, что среди марсиан, как и среди нас, нет двух совершенно одинаковых. Тогда же картина эта произвела на меня впечатление материализовавшегося ночного кошмара.

Я был наг и безоружен и поспешил применить первый открывшийся мне закон чужой природы, чтобы избежать удара копья. Несильный по земным меркам прыжок вознес меня на крышу марсианского инкубатора (как я определил это строение). Это ошеломило марсиан, да и меня самого, так как я взлетел в воздух футов на тридцать. Прыгнув еще раз, я оказался на мягком мху в ста футах от неприятеля.

Обернувшись, я увидел, что враги мои сгруппировались вдоль стены. Некоторые наблюдали за мной с выражением, похожим на удивление, а другие, по-видимому, были совершенно удовлетворены тем, что я не тронул их детенышей.

Они тихо переговаривались между собой, жестикулируя и указывая на меня. Поняв, что у меня нет оружия, они стали смотреть менее свирепо, но, как я узнал потом, главную роль в этом сыграла проявленная мною ловкость. Дело в том, что огромные и тяжеловесные марсиане значительно менее проворны и сильны, учитывая их вес, нежели люди. Я сомневаюсь, что марсианин, перенесенный на Землю, мог бы поднять свое тело.

Вот почему моя ловкость показалась на Марсе такой же чудесной, какой она показалась бы и на Земле, и агрессия уступила место любопытству.

Отсрочка дала мне возможность передохнуть и лучше рассмотреть воинов. Надо сказать, что до этой минуты рассудок мой еще не мог отделить этих врагов от вчерашних преследователей.

Я заметил, что каждый помимо копья имел еще оружие. С особой ловкостью марсиане владели чем-то вроде карабина. Этот карабин белого металла имел деревянное ложе. Древесина добывалась, как я узнал впоследствии, из очень легковесного, но прочного растения, широко распространенного на Марсе и совершенно неизвестного нам. Металл представлял собой сплав из алюминия и стали. Металлы эти марсиане научились закаливать до твердости, значительно превышающей земную. Вес оружия был относительно невелик, но выстрел всегда смертелен благодаря мелкокалиберным разрывным снарядам из радия. Кроме того, такой карабин действует на расстоянии, совершенно немыслимом на Земле. Теоретически радиус действия равняется тремстам милям, фактическая дальность прицела – двести миль.

Конечно, я узнал это много позже, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы отнестись с большим уважением к огнестрельному оружию марсиан. Тогда же только испытанная интуиция предостерегла меня от попытки бежать при ярком дневном свете от этих двадцати смертоносных жерл.

После коротких переговоров марсиане повернули своих коней и отъехали ярдов на двести. У инкубатора остался только один – тот, чье копье едва не пронзило меня. Очевидно, это был вождь, остальные по его приказанию заняли наблюдательную позицию.

Предводитель отложил свое копье и остальное оружие и направился ко мне. Теперь мы были в равном положении. Приблизившись ко мне на пятьдесят футов, он снял с руки огромный металлический браслет и, держа его на ладони, обратился ко мне громко и отчетливо. Разумеется, язык был совершенно непонятен. Затем он остановился, как бы ожидая моего ответа, насторожив уши-щупальца и вперив в меня свои ужасные глаза.

Когда молчание стало тягостным, я осмелился заговорить, так как понял, что он предлагает мир. Ведь он снял с себя все оружие и удалил свой отряд, прежде чем приблизиться ко мне. Почему бы на Марсе этот жест не мог иметь того же значения, что и на Земле?

Приложив руку к сердцу, я низко поклонился марсианину и объяснил ему, что, несмотря на неясность языка, поступки его ясно говорят мне о мире и дружбе, которые в настоящий момент очень дороги моему сердцу. Несомненно, я мог бы с равным успехом молоть и совершеннейшую чушь, так как марсианин понял лишь значение поступка, которым я завершил свою речь. А я, протянув руку, приблизился к нему, взял браслет с его открытой ладони и надел себе на руку поверх локтя. Затем улыбнулся ему и принял выжидательную позу. Его огромный рот расплылся в ответной улыбке, он взял меня за руку, и мы зашагали к «Росинанту». В то же время по его сигналу остальные помчались к нам, но остановились не доезжая. По-видимому, они испугались, что я могу