Ознакомительная версия.
Отец Бенедикт не обманывал, когда вдохновенно вещал о дранге нах цайт и «спице древней магии, отточенной мощью германского оружия», которой надлежало проколоть «зыбкую материю мироздания». Да, по сравнению с атомным «точилом» магических «спиц» взорванный Бурцевым арсенал Взгужевежи — так себе, новогодняя петарда. А он-то, смешной, еще не хотел верить штандартенфюреру! И к словам папского шпиона-брави Джеймса Банда — профессионала, между прочим, высшей пробы — отнесся с непозволительной беспечностью. А ведь Джеймс тоже упоминал о чудо-оружии Хранителей Гроба, способном сжечь целый город. Как оказалось, не без основания упоминал. И вот, пожалуйста...
Секретные бумаги со свастикой свидетельствовали: фашики решили пойти ва-банк. Перебросить с помощью заклинания-якоря обе «кляйне атоммине» в прошлое и устроить там конец света в миниатюре. А в качестве полигона использовать башню перехода арийских магов. Платц-башню... Одну из многих. Незримой нитью древнего колдовства связанную с остальными.
Отец Бенедикт, общаясь с Бурцевым «по душам» в подземелье Санта-Тринита, не сообщал подробностей предстоящей операции, но в целом обрисовал ее верно. Атомный взрыв должен был вышибить на хрен из платц-башни всю магию до последнего файербольчика, до последней колдовской искорки. Затем невиданный выброс энергии запускает процесс перекачки магической силы из других арийских порталов. Ну, а семь веков спустя, в хронобункере СС, сотрудникам эзотерической службы Генриха Гиммлера останется только ловить в астрале мощный импульс из прошлого. Вот и готов пресловутый цайттоннель! От тринадцатого столетия до столетия двадцатого и дальше — в оба конца — протянется уникальный стратегический коридор, который даст возможность перейти от единичных акций ограниченного контингента цайткоманды к крупномасштабным войсковым операциям в минувших временах.
Это ж офигеть можно, какой соблазн — в любой момент запустить в прошедший день, год или век лапу со свастикой на рукаве и быстренько пошуровать, подправить во вчера то, что идет не так сегодня! Кто откажется вести гарантированно победоносные войны путем изменения недавнего прошлого, а то и вовсе избежать боевых действий и получить мировое господство на блюдечке с голубой каемочкой благодаря диверсиям в прошлом далеком?
Потенциальным хроноармиям Третьего Рейха не угрожала бы даже радиация. Неосязаемый межвременной коридор физически не способен накапливать губительные рентгены, а вступить на зараженную атомными взрывами территорию германские хрононавты не смогли бы ни случайно, ни при всем своем желании. Сожженная в ядерном пекле платц-башня должна навеки выпасть из сети магических порталов. Таков уж парадокс этой аномалии: гипотетический цайттоннель позволит беспрепятственно использовать любую башню перехода, кроме той, которая его откроет.
Доводы Гиммлера и эсэсовских эзотериков, видимо, показались фюреру достаточно убедительными. Вундер-ваффен отдали цайткоманде с высочайшим дозволением использовать атомную дубинку по своему усмотрению, но исключительно для пробития бреши в многовековой стене мироздания. Впрочем, иначе и быть не могло. В скорейшем появлении цайттоннеля более, чем кто-либо еще, была заинтересована сама цайткоманда. Ведь чем скорее откроется заветный коридорчик между временами, тем скорее у верных солдат фюрера, заброшенных в прошлое, появится шанс вернуться домой.
Бурцев читал... Немцы, как всегда, перестраховались, отсылая на семь веков назад сразу два атомных заряда. Если вдруг не сработает один, у цайткоманды должен оставаться запас чудо-оружия для исправления ошибки. Причем резервная «кляйне атоммине», как явствовало из документов, уже ждала своего часа в иерусалимской платц-башне, а потому именовалась не иначе как «гроссе магиш атоммине». Получалось так: пока мина находится вне башни-цели, она — маленькая — кляйне. Когда же заряд закладывается в арийскую башню перехода, напичканную под завязку древним колдовством, он автоматически обретает новый статус — большой-гроссе, да еще и к тому же магической атомной мины. Что ж, вполне логично...
«Кляйне атоммине», покоящаяся в трюме «раумбота», должна была стать «гроссе магиш» в платц-башне неподалеку от Рима — на самом берегу Тибра. Ведь именно туда предстояло отправиться из Венеции катеру цайткоманды. В общем, брави Джеймс беспокоился за судьбу Вечного Города не напрасно. Смышленые ребята из цайткоманды, видимо, решили не растрачивать энергию ядерно-магического взрыва понапрасну, а убить одной «гроссе магиш атоммине» сразу трех зайцев. Во-первых, обзавестись заветным цайттоннелем. Во-вторых, избавиться от влиятельного противника в лице понтифика и всей верхушки Римской католической церкви. И в-третьих, устроить показательную акцию устрашения для явных и тайных недругов Хранителей Гроба. Причем акцию, что было немаловажно, с глубоко религиозным подтекстом: мол, уповали, господа католики, на святой Рим, так получайте ж маленький ад в «безгрешном» папском оплоте. И поразмыслите на досуге, кто тут более свят: папская клика, сгоревшая в геенне огненной, или благочестивые Хранители Гроба из Святой Земли, коих пламя преисподней даже не коснулось.
Время атомной атаки на Рим было известно: ближайшее полнолуние. Сразу после эксперимента со шлюссель-меншем. В секретных бумагах не указывалось, о ком именно идет речь, но Бурцеву после откровений отца Бенедикта гадать не пришлось. Аделаидка — кто же еще?! Отправка шлюссель-менша в центральный хронобункер СС запланирована ровно в полночь. Ноль часов, ноль минут... А час спустя атомный взрыв должен поглотить Вечный Город.
Вне зависимости от результатов прикладного опыта с пленницей, которая по воле судьбы стала живой башней перехода, задача экипажа «раумбота» оставалась неизменной: доставить ядерный груз к развалинам платц-башни под Римом, сделать из «кляйне атоммине» «гроссе магиш атоммине», запустить часовой механизм и рвать когти обратно в Венецию.
Цайттоннель нужен был фашистам позарез и любой ценой. Поэтому, если итальянская операция по какой-либо причине сорвется, имелся приказ продублировать ее через месяц с использованием иерусалимской «гроссе магиш атоммине». В случае же «особо неблагоприятных обстоятельств» следовало не ждать новой полной луны, а организовать срочную эвакуацию личного состава, удалиться от Иерусалима не менее чем на десять километров и при помощи часового механизма взорвать резервную «атоммине» до окончания полнолунной ночи.
Об эвакуации шлюссель-менша, кстати, ничего не говорилось. У малопольской княжны Агделайды Краковской имелись два пути. Либо — при удачном проведении опыта по переброске в будущее «человека-ключа» — отправиться в центральный хронобункер СС, либо — если эксперимент провалится — оказаться в эпицентре ядерного взрыва. Между тем что-то подсказывало Бурцеву: захват «полковником Исаевым» эсэсовского катера с ядерным грузом на борту относится к категории «особо неблагоприятных обстоятельств». А значит, кровь из носа, но до полнолуния им нужно попасть в Палестину. Что совершенно нереально без эсэсовского «раумбота».
«Что ж, помоги нам Господь, — подумал Бурцев. — И прилив».
Прилив не помог. Поболтал туда-сюда, но засевший в гальку киль не выдернул. С отливом же катер и вовсе лег на борт. Что? Что теперь-то делать? Единственное, что они могли предпринять, — это максимально облегчить судно до следующего прилива. Нужно было избавляться от лишнего балласта. А основной балластом сейчас — под палубой.
— Воевода! — легонько стукнул булавой в дверь рубки раскрасневшийся Гаврила Алексич. — Мы тута трюм ужо вскрыли.
Ага, пришла пора познакомиться с атомной пассажиркой Третьего Рейха поближе.
В грузовой отсек «раумбота» Бурцев спускался с почти суеверным ужасом.
«Кляйне атоммине» только называлась «кляйне». На самом деле заряд представлял собой жестко закрепленную массивную и угловатую конструкцию размером с небольшой джип. По форме хреновина отдаленно напоминала домовину. Ну, фашики! Вот, блин, какого «гроба» они хранители!
Ох, и не по себе же было стоять напротив ядерной дубинки цайткоманды. Где-то там, за толстой оболочкой, ждала своего часа смерть. Сама-то, костлявая, нетяжела. Килограммов тридцать чистого уранового веса, может, и того меньше. А вот ее саркофаг — ого-го на сколько потянет! Защитные свинцовые прокладки, детонирующая взрывчатка, хренова уйма вспомогательных приспособлений и что там еще бывает в атомных потрохах...
М-да... К торпеде такую махину не прицепишь. И не всякий самолет ее поднимет. «Мессершмитту» эта задача точно не по силам. А вот подогнать заряд к цели на катере да выгрузить краном-подъемником на берег — самое милое дело.
Так, а это что за ящик? Неужто радиометр? Точно! Здоровый, громоздкий. Шкала под стеклом и чуткая стрелка — на виду. Немчура заботилась о своем здоровье, следила за радиационным фоном. А фон в трюме был чуть выше нормы. Совсем чуть-чуть. Самую малость.
Ознакомительная версия.
