Возвращение в Эдем - Гаррисон Гарри Феликс Бойд

– Воистину. Это ты верно сказал. Но я и самый великий охотник…

– Значит, ты знаешь все?

– Абсолютно!

– А ты умеешь делать таккуук?

– Калалекв знает все, что только можно знать. Его таккуук замертво уложит самого большого из уларуаквов.

– Не объяснит ли мохнатый и мудрый парамутан простодушным тану, как это делается?

– Никогда! – крикнул тот и захохотал.

Керрик и Армун даже подумать не могли, что это так смешно. Насмеявшись, прожевав и проглотив кусок печени, парамутан объяснил:

– Это очень важное и сложное умение. Меня ему научил отец, я передам его моему сыну, Кукуджуку, когда он станет взрослым. Но ты взрослый охотник и можешь узнать все сейчас. Только придется заплатить за тайные знания.

– Это справедливо. Чего же ты хочешь?

– Цена высока – каменный нож с острейшим краем.

Керрик достал нож и молча протянул парамутану. Калалекв провел пальцем по лезвию и обрадованно забормотал:

– Тогда я объясню тебе, а потом все покажу. Ты должен будешь поймать особую рыбину, смешать ее кровь и внутренности и закопать эту смесь где-нибудь в теплом месте. Потом выкопаешь, добавишь сок из корней высоких цветов, что растут только на этом побережье. Вот почему мы возвращаемся сюда. Меняться и добывать эти корни. Они нужны, чтобы получить настоящий таккуук. Они усиливают крепость яда. Вы и рыбачить будете с таккууком?

– Мы охотники. Яд нужен нам, чтобы смазывать наконечники стрел и не бояться в лесу огромных мургу.

– Не бойся, таккуук убьет их.

– Мы уже набоялись досыта, – проговорила Армун. – Хватит.

Ее страху пришел конец. Арнхвит не станет марагом. Керрик будет один ходить к своему другу. Пусть разговаривает с ним, как она с парамутанами. Когда-нибудь эта тварь умрет. И все кончится. Придет конец всем страхам.

– Ты боишься идти на остров, – сказал Долл, сплюнув на песок.

– Не боюсь, а просто не хочу, – возразил Арнхвит. – Это тебе надо бояться – твой отец отлупил тебя, заметив на острове. Ты плакал тогда – я видел.

– И я! – завопил один из мальчишек и бросился бежать, когда Долл кинулся за ним.

Арнхвит тоже отступил – он был ниже, чем Долл, и не смог бы одолеть его в схватке. Оставалось только надеяться, что тот обо всем позабудет. Этому не суждено было осуществиться. Так и не поймав обидчика, Долл вернулся и больно ткнул пальцем Арнхвита в живот.

– Я видел, как ты ходил на остров с отцом. Я прятался и видел, как вы оба стояли рядом с марагом.

– Не смей говорить о моем отце!

– Почему? – ухмыльнулся Долл, и все мальчишки явно были на его стороне. – Ты собираешься запретить мне? Ну-ка, попробуй. Твой отец – наполовину мараг. И я видел, как вы там вертели задами и тряслись. Вот так.

И он принялся изгибаться во все стороны и размахивать руками. Мальчишкам это показалось забавным.

– Заткнись! – Больше Арнхвит ничего придумать не мог.

– И я видел, как ты сам ерзал… так, и так, и так!

Мальчишки засмеялись. Воодушевленный успехом, Долл стал крутиться, изображая движения снова и снова. Арнхвит вспыхнул и, увидев перед собой спину врага, изо всех сил толкнул его. Долл повалился на землю, Арнхвит снова толкнул. Долл завопил, и Арнхвит бросился бежать.

Он бежал так быстро, что вопивший от ярости Долл не мог его догнать. За ними с криками помчались мальчишки. Они долго носились между шатрами. Потом Арнхвит перепрыгнул через костер, но Долл догнал его, схватил за руку и повалил на землю. И принялся колотить. Кулак Долла угодил Арнхвиту в нос, хлынула кровь – наблюдатели отозвались одобрительными воплями. Поднявшись, Долл пустил в ход ноги – и завизжал, получив крепкую затрещину.

– Маленького бьешь, младшего! – гневно рявкнула Меррис. – Лучше попробуй со мной справиться! – Она отвесила ему еще одну оплеуху, тот увернулся и бросился бежать. – Ну, кто еще хочет?

Она гневно оглядела мальчишек. Те поспешили исчезнуть.

– Мальчишки… – проворчала она себе под нос, подняла Арнхвита и вытерла ему слезы.

Намочив в холодной воде тряпку, она смыла кровь и прижала тряпку к носу. Наконец кровотечение и рыдания утихли.

– Иди к себе в шатер и полежи, иначе кровь снова пойдет, – велела она. – И не лезь к ним.

Расстроенный Арнхвит поводил ногой в пыли, отбросил в сторону щепку… Мальчишки посмеялись над ним – и были правы. Он действительно так делал, когда говорил на иилане". Никогда больше он не станет говорить с этим противным марагом. А может быть, наоборот? Он умеет говорить с ним – только он один из всех мальчишек. Значит, он лучше их. И он немедленно пойдет туда, куда другим путь закрыт.

В шатре было пусто. Малаген куда-то увела сестренку. Отца и матери не было уже давно. Никому, никому он не нужен. Одному только Надаске". Арнхвит взял лук и колчан со стрелами. Заметив у входа свое рыболовное копье, прихватил и его. Он покажет Надаске", как бить им рыбу.

Пересекая остров, он никого не встретил. День был жаркий. Арнхвит вспотел и измазался. Так приятно было плыть через протоку, разделявшую два острова. На том берегу он немного посидел, оглядел кусты – никого. И пошел вдоль берега. Дойдя до укрытия иилане", мальчик громко провозгласил, что желает говорить. Надаске" высунул голову, выбрался наружу и зажестикулировал, давая понять, что рад видеть гостя.

– Будешь рад есть, – сказал Арнхвит, потрясая копьем. – Это колоть-бить рыбу. Я тебе покажу.

– Мудрость маленького превосходит пределы моего понимания. Мы пойдем бить рыбу!

Глава 33

– Все ли погружено, как я приказала? – спросила Амбаласи.

Элем сделала утвердительный жест.

– Все, что лежало на причале, погружено в урукето и укреплено. Еще взято много консервированного угря, воды хватит на всю дорогу. Урукето покормлен и отдохнул. Сомнения относительно места назначения.

– Энтобан. Я ведь говорила тебе. Или память уже слабеет от старости?

– Память функционирует нормально. Но Энтобан – огромный континент, к нему ведет множество течений, и срок плавания зависит от места назначения.

– Быть может, лучше, чтобы срок плавания был подольше. Сейчас я направляюсь в Энтобан. А городов много. Я подумаю, сравню и выберу. Я устала, Элем, здорово устала, и это решение важно для меня. Я больше не хочу ни дальних странствий, ни неустроенной жизни ради познания. Я хочу найти уютный город, который приветит меня, где ко мне будут приходить иилане" науки за советом и учиться. Мне нужен умственный и физический отдых. И еда повкуснее этой вечной угрятины. – Амбаласи оглядела опустевшее помещение и повернулась к нему спиной.

– Были даны инструкции. Сообщаю требование, переданное мне прежде. Перед отплытием Амбаласи велено явиться на амбесид.

– Подозреваю причины. Прощание и речи?

– Я не информирована. Идем?

Вслух жалуясь и досадуя, Амбаласи отправилась в путь. Подойдя к амбесиду, она услышала гул множества голосов. Когда Амбаласи вошла, все разом стихли.

– Опять болтали об Угуненапсе, – проворчала она. – Скоро меня ждет огромная радость – можно будет забыть и это имя, и его поклонниц.

Несмотря на досаду, ученой было приятно видеть всех Дочерей сразу, почтительно расступавшихся при ее приближении. Энге стояла возле места эйстаа, и никто не стал возражать, когда Амбаласи уселась на него.

– Конечно, никто и не думал работать сегодня, – проговорила она.

– Все собрались сюда. Все хотели.

– А каковы причины для этого?

– Серьезные. Мы много дней обсуждали…

– Ну, в это поверить легко!

– … И было сделано множество предложений, чтобы по достоинству выразить тебе всю нашу благодарность за все, что ты для нас сделала. После долгих споров все они были отвергнуты, как недостаточные и не соответствующие значимости твоих деяний.