Меня же этот инкогнито-анклав начал интересовать уже конкретно — сработало профессиональное любопытство. А не запланировать ли нам новый разведрейд по реке?
Ладно, нужно еще кое-что выяснить.
— А что и кто расположено к северу от хребта Этбай? — поинтересовался я. — Насколько нам известно, горная цепь на западе прерывается неподалеку от Каира?
Картинно всплеснув руками, Сотников прокомментировал:
— Что поделать, господа, у разведки всегда найдутся дополнительные вопросы… Этот — не слишком смелый, надеюсь?
Командиры арабского кластера переглянулись, что-то быстрым шепотом перебросили друг другу, после чего Таузи скупо бросил:
— Там находится огромная зона расселения африканских племен.
Устав от напряжения политического, договаривающиеся стороны перешли к вопросам торговли, где больше остальных беседовали Лагутина и Мухаммад Нафаль, премьер-министр Нового Каира. Признаюсь, эту часть я слушал уже плохо, в голове крутился план действий по разъяснению таинственных западных соседей. Как я понял, больше всего арабов интересуют высококвалифицированные медицинские услуги, чрезвычайно слабо развитые в собственном анклаве, и вопросы ремонта изрядно накопившейся сломанной техники. Сотников на секунду прервал совещание и по проводному телефону срочно вызвал к себе Дугина и Зенгер. Ну сейчас тут пойдет бодяга…
Арабы, в свою очередь, готовы поставлять самое разнообразное продовольствие. Последнее, что я еще услышал, был фрагмент диалога:
— Однако мы и сами достаточно сил и средств вкладываем в сельское хозяйство, кроме того, уже существуют договоренности с французами…
— Уверяю вас, уважаемая госпожа комендант, что существуют культуры, которых лучше нас не освоят ни французы, ни русские. В Новом Египте огромное количество отличной пахотной земли, закрытой от ветров. Кроме того, вас наверняка заинтересуют вопросы животноводства…
— Животноводства? — поднял глаза Сотников.
— Вот именно, господин президент, — торжествующе улыбнулся Мухаммад, — у нас есть коровы.
И в этот момент зазвонил телефон — это дежурная часть.
Ординарец Главного снял трубку, выслушал и несколько растерянно обернулся к нам:
— Демченко и Бероева…
Я сидел ближе и поэтому первым взял трубку.
Выслушав доклад Юли Пилимонкиной, я, прикрыв трубку рукой, тихо распорядился:
— Сейчас еще раз повторите все капитану Бероеву, а мы будем у вас через две минуты. Сотникова не трогать до конца совещания.
Пока Руслан слушал сообщение, я на ухо обрисовал ситуацию Командору.
Тот привстал:
— Господа, обстоятельства заставляют часть нашей делегации покинуть совещание, думаю, мы сможем поработать и без них.
Выскочив на лестничную клетку, мы с Русланом синхронно выдрали рации из чехлов.
Пш-шш…
— «Гоблин» — «Демону», ответь.
Па-ашел адреналинчик-то, пошел!
— «Гоблин» — «Демону», не слышу тебя!
— «Гоблин» на связи.
— Миша! Нападение на Кордон! Автоматическое оружие, есть раненые. Всем составом бегом в Шнюшу с оружием и бэка, [1] ждите. Мангруппа на старте. Немедленно пробей по Ольге, Костя с ума сойдет. Буду через четыре. Как понял?
— Принял, отбой…
…На улице косой дождь.
Не лучший день для войны.
Глава 2
Костя «Кастет» Лунев, сталкер-волкодав, механик-водитель
Что вы думаете, они меня так легко успокоили?
Как бы не так, попсиховал я, поматерился немного.
У меня на Кордоне не просто девушка любимая, у меня, может, свадьба на носу, Кульминация всей жизни! У меня с Пантюховыми уже первые разговоры состоялись! И с Филип пом, отцом Ольги, и с Пантелеем Федоровичем, генеральным дедом, — а это, может, и поважней разговора с отцом будет. Скажет «нет» — и аллес, сыновья поперек не пойдут, жестко у них там. Так что дернулся я конкретно.
Ну, стали мы оперативно пробивать. Выяснилось, что Уксусников был в движении по трассе, когда сообщение прошло, он с помощником, Егором из Посада, на Дальний ехал. Как услышали, так сразу развернулись и рванули на Кордон. Им, конечно, по рации семафорят… Бероев орет — Петр, мол, давай без самодеятельности, типа не суйся под пули. Куда там, надо знать нашего шерифа… Хотя у него до сих пор автоматического оружия нет, «пестики» да «колчаки». В общем, Петр Игнатьевич там первым оказался, он же сразу обстановку пробил и в замок доложил.
Ранили Галю, молодую девчонку, пуля в руку зашла, и мужика одного, из новых, его я толком еще не знаю. Оба «легкие», их сразу в машину — и в санчасть.
Мы, как только в джип прыгнули, первым делом подумали про французских «раздражителей», ну тех, что у франков так еще и не появились. Во всяком случае, по их уверениям. Кто еще… Пришли рекой с юга, встали в устье Листвянки. Опа! Увидели натоптанную тропу, пошли вверх. Там наткнулись на поселение, засветились, пошел огневой контакт. Чухнулись, отступили, да в катер, или что у них там есть водоплавающее. И опять на юг, в логово, попробуй найди его. Втянут судно на берег — и амба, ничего с воды не заметишь.
И тут — вот прямо только что! — шериф нас по рации вводит в состояние «грогги»: гильзы на земле не «лебедевские», а модные такие «натовские пятерки», хренасе! Мы и притупились! Нормальный подарочек, да? Это кто тут может с натовским автоматическим болтаться?
Сейчас мчим втроем.
Демон в последний момент расклад перетасовал — ему Эльза брякнула по трубе, что уже на полосе стоит, пропеллером машет, она как раз собиралась «демонстрационку» перед арабами откатать. Пока мы первыми на магистраль выруливали, на радость отстающей мангруппе с Бероевым во главе — Гриша-то в станице сидит, бдит супостатов, — «Пайпер» уже в воздух поднялся. Не сомневаюсь, что Благова перед разворотом на юг пролетела прямо перед окнами донжона, чтобы прочувствовали арапцы. Что там Сотников в этот момент подумал, узнаем позже.
«Дункан» тоже заколыхался было, но Коломийцева тормознули, приказали подтянуть буксир на середину реки, чтобы он мог оперативно работать на оба берега, по ситуации, — кто его знает, что за провокация еще может грянуть.
Мужики в салоне спокойны — как обсуждали дурную тему на базе, так и продолжают тереть в машине.
Про грибы они говорят. Не, не! Не те, о которых вы по глупости могли подумать, а про съедобные. Это нормально, так и должно быть. Столько «боевых» у нас было за последние месяцы… Раньше не понимал я в полной мере тех серьезных книг и фильмов про Великую Отечественную, где мужики в окопах перед атакой про всякую ерунду трут. Считал, что это такой ход режиссерский, для оживляжа и проявления характеров. Теперь понимаю. Если у тебя внутри нормальная «система» стоит, она и в фоновом режиме на нужное настроится, не мешай ей своими переживаниями да «охами-вздохами» — так ей даже лучше.
Гоблин с Монголом версии выдвигают, почему наш Сотников грибов не любит.
Все любят, а он нос воротит. Вот и изощряются.
— Вот… А что у тунгусов кроме хлеба по чуть-чуть? Муки-то мало, только та, что на фактории взяли. Оленье молоко, вареная и сушеная рыба, мясо в различном виде: дичина вареная, жареная в золе, сушеная кусочками, вяленая такая… Мясо впрок не солят, — разглагольствовал Гоблин. — Грибы совершенно не едят, за погань держат.
— А Сотников тут при чем? — не понял Шамиль. — Он эвенк, что ли?
— Сотников, конечно, не эвенк, да живет среди них долго.
— Типа перенял?
— Ну да.
— А все остальные в его староземном поселении — нет, — ехидно усмехнулся Шам.
— Может, и все! — смело предположил Гоблин.
— Не может, — влез я, не выдержав собственного молчания. — Командор сам мне рассказывал, как жители енисейских поселков сушеный белый гриб на базары возят и в кооперацию сдают в промышленных объемах.
— Сами не едят, — Мишка тут же парировал, находчивый какой, — потому весь сбор и вывозят.
