Или нет?
Невероятно, но там, где миг назад не было ничего, я боковым зрением уловила движение. Показалось, на траве стоит карлик и машет ладошкой. Физически ощущая, как за доли секунды понижается температура тела, я резко повернула голову, чтобы взглянуть на морок в упор.
Удалось. Глаза поймали наваждение, словно цель в оптический прицел. И вот тут стало по-настоящему страшно. Потому что не было никакого карлика. На его месте появился белокурый мальчик лет пяти, похожий на ангелочка с открыток. Только крыльев не хватало, да нимба над кудряшками. Забавно наклоняя голову, он водил пальчиком по нижней губе. Улыбался и тянулся другой ручкой к Максиму, приводя его еще в больший ужас. И все бы ничего, ребенка можно было бы принять за живого, не мерцай он, как умирающая лампочка.
- Кикимора, куда ты смотришь? - заволновался Вовочка, ерзая на пятой точке и пачкая зеленью бежевые шорты.
- Что вы видите, Александра? - задал Дмитрий более существенный вопрос.
- Ребенка-призрака, - шепнули губы почти потусторонне. Понадобилось невероятное усилие воли, чтобы оторвать взгляд от малыша. - Макс, - я обхватила лицо Макарова ладонями. - Кто этот мальчик? Его зовут Рома, да?
А дальше случилось что-то неправильное. По телу прошел ток, в голове ухнул молот, и я увидела собственные руки изнутри. Но не кости и сосуды, а некую энергию. Странная субстанция (я готова была поверить, что это и есть мифическая аура!) была ярко-алого цвета. Она двигалась: одновременно внутри себя и вперед, стремясь к моим ладоням, а затем к Максу. Мальчишка в одно мгновение превратился в живой насос, отнимающий у меня силу. Если не саму жизнь. Я не утрирую. Потому что сердце замедлилось, а ногам стало невероятно холодно, в то время как бледные щеки Макарова заметно порозовели. Самое ужасное, ладони приклеились к лицу Максима, словно их держал в плену огромный магнит.
Глаза мальчишки-вампира перестали быть стеклянными. Ожили. Беспокойно заморгали. И заглянули в мои.
- Отпусти, - выдохнула я отчаянно. - Прекрати.
- Александра! - Дмитрий, наконец, сообразил, что творится что-то неладное и с силой дернул мои руки. Отлепить их получилось со второй попытки. Мы с красавчиком повалились на траву в одну сторону, Макаров - в другую.
- Я не хотел, - застонал Макс, перекатываясь с боку на бок. - Я не хотел убивать Ро-о-ому.
Признаться, я думала, только в кино действующие лица замирают столь нелепо в кульминационный момент. Оказывается, и в реальность (или в псевдореальности?!) тоже. Мы с Дмитрием так и остались лежать, раскрыв рты. Я от растерянности, он, подозреваю, еще и от боли. Ибо меня угораздило упереться локтем ему в живот и не заметить сего момента. Но больше всех отличился Вовочка. Насупился. Помрачнел. А потом сиганул прочь со Слоя, приказав небесам транспортировать его в убежище. Перетрусил поросенок малолетний. Решил спрятаться. Не за маминой юбкой, так на прихватизированном Поточном клочке земли.
- Нам тоже пора, мальчику мы сейчас не помощники, - сдавленно констатировал Дмитрий, когда я соизволила перестать наваливаться и коряво извинилась.
Мне ничего не оставалось, как кивнуть, с сожалением глядя на притихшего на траве Макарова. Украденной энергии хватило, чтобы произнести несколько слов, а затем Страх снова поглотил его в косматые объятия...
На новом Слое, выбранном Потоком по моему приказу, светило солнце. Оно пришло на пустынную улицу мегаполиса после проливного дождя и теперь отражалось в маленьких озерах, которые язык не поворачивался назвать лужами. Пахло весной. Поздней. Когда распускаются терпкие сирень и черемуха, а соскучившиеся по теплу горожане достают летний гардероб.
Мне здесь могло бы понравиться. Погода отличная - и тепло, и свежо одновременно. И ни единого пугливого существа вокруг, способного при виде нас с Дмитрием срочно поменять направление. Вот только перед глазами продолжал маячить поверженный Поточным наваждением Максим, а по коже резво скакали мурашки. Ох, было в этом ангелоподобном малыше Роме нечто жуткое, покрывающее вены инеем.
- Симпатичное место, - решился нарушить тишину Дмитрий, бесцельно прошагав рядом минут пять. Я, впрочем, старательно обходила лужи, тоже не слишком понимая, куда и зачем направляюсь. Вперед "от себя" и ладно.
- Да, вполне. Люблю город после дождя. Умытый и свежий.
- Вы думаете о Максиме, верно?
- И да, и нет, - перед тем, как Дмитрий заговорил, я как раз сообразила, что, возможно, смогу найти способ избавить Макарова от кошмара. - Я знаю девушку, сумевшую побороть мир, навязанный Страхом. Ее зовут Света. Мы увидимся. Скоро.
- Кто она? - парень подал руку, заметив, что я собираюсь миновать особенно громадную лужу по поребрику.
- Не скажу, - объявила я, проигнорировав предложенную помощь. - Пока вы не признаетесь, что лжете про амнезию, и не объясните, откуда знаете про Перепутья и почему не можете ничего изменить.
- Не доверяете мне? - парень мастерски проигнорировал вопросы, поднимаясь следом за мной.
- Пытаюсь доверять, но не получается. И вообще...
Мда... Такого позора в моей жизни еще не случалось. Босая нога (непонятно какого лешего!), решила вдруг встать на подол, краю которого приспичило намокнуть и растянуться. Комичный взмах руками - бесполезный и бездарный, и вот мир накренился, желая моего приземления в грязное дождевое озеро. Во время короткого полета я даже успела представить, сколько брызг полетит в стороны. А интересно, дотянутся ли коричневые капли до светлых штанин красавчика?
И дотянулись. Правда, не капли. А целые потоки воды. Потому что Дмитрий оказался проворнее меня. Пока я балансировала на поребрике, махая руками (ей-богу, как утка крыльями, когда приземляется на водную гладь), парень успел спрыгнуть в лужу, где и подхватил меня, не дав соприкоснуться с грязью.
- Ну и ну, - пролепетала я, шокированная полетом, а главное приземлением в объятия сильных горячих рук. Сказать "спасибо" в голову почему-то не пришло.
- Целы? - серые глаза заботливо заглянули в покрасневшее от смущения лицо.
- Кажется, - бурлящая кровь продолжала приливать к щекам. - Вы ноги промочили...
- Не страшно, - Дмитрию и самому стало неловко. Он поспешил выбраться из лужи и опустить меня на землю. - Знаете, Александра, это платье...
- Подарить его балагану? Однажды мне уже давали такой совет, - принялась тараторить я, решив, что парень хочет обвинить наряд в инциденте.
- Нет, что вы! - губы Дмитрия расплылись в мягкой улыбке, на правой щеке появилась ямочка. - По-моему, оно идеально отражает вашу личность. Яркое, немного вызывающее, но такое легкое и нежное. Ой, простите, я не хотел вас смущать! Я не умею делать дамам комплименты.
- Нет, на самом деле, это я не умею их получать. Становлюсь цвета моего платья. Так что, вы правы, у нас с ним много общего.
Мы стояли напротив друг друга, понимая, что нужно сказать много важного - здесь и сейчас - но никак не решались этого сделать. Когда чувство близости, возникшее от нечаянных объятий, почти растворилось в бесконечности Потока, и я, опустив голову, двинулась прочь, Дмитрий все же нашел в себе мужество сделать этот важный для нас обоих шаг.
- А скажите, Саша...
Я вздрогнула. Ведь он впервые назвал меня уменьшительным именем!
- ... это будет наглостью с моей стороны, если я приглашу вас на свидание?
- Свидание?! Здесь в Потоке?! - голос зазвенел от волнения, голова закружилась. Захотелось, не дожидаясь ответа, кинуться парню на шею и твердить - да, да, да!
- Да, - отозвался Дмитрий эхом моим скачущим галопом мыслям. - Я бы с удовольствием сделал это в реальном мире, но пока не знаю, когда представится такая возможность. Вдруг придется ждать слишком долго. Прошу, не отказывайтесь сейчас. Скажите, что подумаете...
Разумеется, я не собиралась отказываться. Свидание в Потоке?! Да хоть в зоопарке, где мы с Михаилом повстречали саблерогую корову!
Вот только дать утвердительный ответ мне не позволили. Та, которой я дала слово не отнимать любимого, но сделала это без зазрения совести.
- Да-да, не отказывайся, Саш! - детский голос, срывающийся от рыданий, который могла слышать только я, вонзился в виски иглами вины. - Скажи, что согласна. Нарушь обещание!
- Я не... Я не...
Глаза Дмитрия были так близко, и я ясно видела в них надежду, а еще невероятную нежность. Но девочка в джинсовом сарафанчике стояла совсем рядом, сжимая кулаки и топая ногами. И я почти физически ощущала ее боль. Режущую сердце на сотни лоскутков.
