Крупный ирбис в два длинных прыжка оказался подле своего рюкзака и стал обращаться в человека. Подобное нам доводилось видеть не часто, а потому все воины, кто не спал, маг и я с любопытством наблюдали за трансформацией. Тело зверя изогнулось и, словно пластилин под жарким летним солнцем, стало с виду мягким и каким-то неестественно плавным. А затем мы услышали хруст хрящей, и пошло преображение. Сначала ирбис встал на задние лапы. Появилась грудь человека. Ноги удлинились. Голова обрела более округлые очертания. Миг! Тело вздрагивает, и перед нами снова тот самый Рольф Южмариг из рода гунхат, которого мы привыкли видеть. Только голый, но всё с теми же желтоватыми глазами, которые в отблесках пламени иногда меняют цвет, а зрачки становятся то красными угольками, то синими искорками, это зависит от того, с какого угла посмотреть.
Показательное превращение зверя в человека было недолгим. Представление окончено. Рольф быстро оделся, подошёл к костру, получил в руки кружку с горячим взваром, посмотрел на меня и заговорил:
– Здесь нанхасы. Полная сотня опытных воинов на боевых животных. Все в доспехах. Оружие хорошее. С ними два шамана.
– Они далеко от нас? – спросил я.
– Двенадцать – четырнадцать километров, с северной стороны горы. Там деревенька гоцев, они их сейчас убивают. Резня страшная, я такой никогда не видел. Там не просто зачистка, а ритуальные казни, четвертование, колосажание и оскопление.
– С чего бы вдруг?
– Гоцы нескольких северян в бою сделали, и тем даже шаманы не помогли. Вот нанхасы и зверствуют.
– Как близко ты к ним подходил?
– Метров на четыреста. Больше нельзя. Шаманы могли меня почуять.
– Значит, ничего не слышал?
– Нет. – Оборотень помотал головой.
– А если группой отработать, как думаешь, языка возьмём?
Оборотень помрачнел, видимо, что-то вспомнил, и снова отрицательно покачал головой:
– Нет. Это нанхасы. Застать их врасплох или взять в плен очень и очень трудно. Только если в бою, оглушённого воина схватить. А иначе никак.
– Понятно. Завтра снова в разведку пойдёшь. Если заметишь, что они к нам направляются, сразу же назад.
– Слушаюсь, господин граф.
Рольф замолчал. А я задумался над тем, что делать дальше. Уходить без добычи нельзя, не для того мы шли через пустоши, чтобы с пустыми руками домой вернуться. Так что продолжаем работу, благо нанхасы заняты истреблением гоцев, которых, по всей видимости, одолели при помощи магии. Пока они сегодня зверствуют, а завтра отдыхают, мы за это время расчистим вход в пещеру, возьмём золото и быстро-быстро, на мягких лапах, через Мёртвую Пересыпь рванём на юг. Решение было принято, и с относительно спокойным сердцем я завалился спать.
Чуть свет дружинники продолжили работу. Маг был с ними рядом, пытался распознать возможную ловушку, которая могла ожидать нас на входе. Дозорные группы выдвинулись в сторону нанхасов. Рольф в разведке. За мной общее руководство и контроль. Каждый при деле. И ближе к полудню проход в схрон был расчищен. Внутрь забрались самые низкорослые и вёрткие воины, а следом за ними, выслушав уверения мага в том, что всё чисто, последовал и я.
Пещерка как пещерка. Не очень просторная, но и не маленькая. Кругом толстый слой пыли, дышать можно с трудом, ловушек нет, а вдоль стены рядком стоят десять продолговатых рассохшихся ящиков, при взгляде на которые душа феодала Уркварта Ройхо запела от радости. И надо сказать, что пела она не зря, так как золото, на которое я так рассчитывал, было на месте. Каждый ящик хранил по пятьдесят немаркированных килограммовых слитков презренного металла. Десять умножаем на пятьдесят и получаем полтонны золота, что в пересчёте на монеты составляло свыше сорока тысяч иллиров.
Однако если это золото сдавать, то, само собой, придётся платить комиссию, это не монеты. И если удастся выручить за добычу ровно сорок тысяч, подобный расклад меня устроит. Но для того, чтобы об этом всерьёз задумываться, надо было вернуться домой, ибо верно гласит мудрость земных поисковиков, что хабар найти – это не самое важное, главное – с этим добром благополучно в безопасное место добраться. На мой взгляд, это совершенно правильная позиция, а потому, погладив золотые слитки, я приказал грузить их на вьючных лошадей и уходить. Упаковка ценного груза прошла достаточно быстро. И ближе к вечеру мы начали отход.
Всё прошло просто отлично. Отряд ушёл в ночь и двигался до рассвета. Лунного света, чтобы дорогу разглядеть, хватало, и с нами был маг, который мог почуять присутствие нежити. А потому шли мы достаточно ходко, без задержек.
К полуночи, уже в Мёртвой Пересыпи, нас догнали дружинники Квиста, а к утру – оборотень, который доложил, что позади нас спокойно, хвостов нет. Вроде можно расслабиться. Однако, несмотря на то что вокруг всё было тихо, у меня по спине всё время пробегали тревожные мурашки, а это верный признак, что надо чего-то остерегаться. Беспокойство нарастало, и, как я ни старался уверить моё шестое чувство, что зря себя накручиваю, ничего не выходило. И, дав отряду небольшой отдых, до полудня, вместе с десятком сержанта Нереха отправился назад по нашим следам.
Неспешной рысью лошади бежали по старой звериной тропе, которая петляла по оврагам и холмам. Вокруг по-прежнему тишина. Взобравшись на очередной бугор в нескольких километрах от нашей стоянки, вершина которого представляла собой относительно ровную площадку примерно сто на сто метров, совершенно неожиданно мы лоб в лоб столкнулись с нанхасами. Млять! Расстояние между нами и северянами – тридцать– тридцать пять метров. Нас одиннадцать, а их почти сотня с двумя шаманами, которые во главе с командиром возглавляли воинов и шли впереди.
На краткий миг оба наших отряда остановились. Вожак нанхасов смотрит на меня, а я на него. Мой взгляд скользит по будущему противнику и отмечает его ладный ламеллярный доспех из металлических пластин, которые скреплены шнуром, седло и стремена на боевом лосе и отличное оружие – кривой клинок, по силуэту ятаган. Это был воин, испытанный боец, который не признает компромиссов. Видимо, после уничтожения деревни гоцев он приказал прочесать местность, обнаружил наши следы, которые маскировать было бесполезно, и последовал за нами. А оборотень не почуял врага, потому что северяне всё время держались вне поля его зрения, или шаманы своих соплеменников прикрыли. Почему я знаю, что всё было именно так, а не иначе? Наверное, по той простой причине, что вожак северян был очень похож на меня, и взглядом, и манерами, и внешностью, только волосы у него белее и плечи пошире. Мне даже показалось, что мы и думаем примерно одинаково, и если бы я был на его месте, то поступил бы именно так. Впрочем, всё это пустое, размышления, и только. Заминка длилась не больше пяти-шести секунд. Вот-вот должна была закипеть кровавая сеча, в которой мы, скорее всего, поляжем, а враги спляшут на наших костях. Надо было что-то делать, и я выкрикнул:
– Повод влево! Уходим! Нерех, командуй! Я прикрываю!
Дружинники выполнили команду быстро и чётко. Развернулись идеально. К нанхасам спинами. И тут же я услышал команду вражеского командира, который на очень сильно искажённом остверском языке приказал не упустить нас. Хрена тебе! Мой жеребчик зло куснул удила и рванулся за десятком, а рука распахнула клапан сумки, где лежали эликсиры и энергокапсулы, и назад полетела первая магическая граната.
«Один! Два! Три! Четыре! Пять!» – вёл я мысленный отсчёт и ждал взрыва. Однако ничего не произошло. Уже спускаясь в овраг, я обернулся и увидел, что надёжная энергокапсула не взорвалась. Один из шаманов повёл рукой и словно куполом накрыл её возникшей прямо из воздуха какой-то вязкой тёмно-зелёной жидкостью. Что это за заклинание, я не знаю. Но мне известно, что так быстро успокоить гранату и не дать ей взорваться могут очень и очень немногие чародеи, не только в империи, но и во всем мире Кама-Нио, про это мне рассказывали в военном лицее, а наставники зря болтать не стали бы, они люди грамотные. Значит, враги сильнее, чем кажутся, и очень может быть, что правы те, кто говорит, что нанхасы – это высокоразвитый народ, который умеет и знает то, о чём многие народы даже не догадывались. Но ничего, посмотрим, кто кого. Главное – в панику не впадать.
