Двое бандитов кружат над ней, пытаясь заставить перевернуться, но она припадает к земле и пятится, держа оружие между собой и нападающими. Наконец один из них опускается на дно, поджимает клешни и бросается на добычу. Короткоуска бьет изо всех сил в центр головного щитка, и ей удается продырявить панцирь. Бандит испускает последний крик: удар повредил камеру резонатора, теперь он нем и глух.
Однако наконечник копья застрял в панцире, и, пока Короткоуска пытается его высвободить, второй бандит пикирует ей на спину и вонзает клешню в одно из плевых сочленений. Она вырывается и хочет уплыть, но разбойник быстрее и настигает ее прежде, чем она добирается до сети. С поврежденной клешней Короткоуска не может держать копье. Они схватываются врукопашную, потом слышен треск раскалываемого панциря, и Короткоуска перестает двигаться. К ужасу Широкохвоста, она не мертва, и ее тихие сигналы по-прежнему слышны – пока бандиты не добираются до сети.
* * *
Роб опасался включать фонари, чтобы не выдать свое местоположение шоленам, но, ориентируясь на пассивный эхолокатор, мог получить смутное представление о битве. Треск сигнального устройства едва не разорвал его барабанные перепонки, даже притом, что гидрофон автоматически приглушил звук, и на дисплее лицевой панели отобразились размытые силуэты, поднимавшиеся со дна, чтобы вступить в схватку с пришельцами.
Через какое-то время Роб заметил кое-что интересное: все силуэты на поле боя за сетью выглядели очень похоже. Всех эхолокатор определял как твердые сегментированные объекты – ильматариане в панцирной броне. Где же тогда шолены?
Пришло время Роберта Дж. Фримана сыграть свою роль. Он активировал первого дрона и направил его назад, к главному термальному источнику в центре поселения, в надежде, что столб поднимающейся воды замаскирует шум маленького моторчика.
Дрон оставался в потоке, пока не поднялся на двести метров над уровнем дна. Роб приказал ему заложить над полем битвы широкий вираж в том направлении, где впервые показались нападающие. Не оставались ли шолены все еще там?
Есть! Камера дрона выхватила россыпь бледных желто-зеленых огоньков на дне позади невысокой гряды: восемь шоленов в гидрокостюмах со слабо мерцающими проблесковыми маячками.
– Попались! – пробормотал Роб.
Четверо шоленов выстроились в ряд вдоль хребта; очевидно, сидели на корточках. В мутном свете было видно, что у всех есть оружие – те же микроторпедные ружья, с которыми они напали на «ракушку». Робу казалось диким, что шолены ждут в стороне, не вступая в битву, но затем гидрофон дрона уловил слабый свист. Он проверил эхолокатор: ильматариане-нападающие вот-вот должны были достичь сети. У него оставалось мгновение, чтобы прокричать предупреждение перед взрывом.
* * *
Широкохвост поджимает ноги и готов пронзать нападающих копьем через сеть, когда мир наполняется звуком, еще более громким, чем сигнальная трещотка Долгощупа. Он ощущается всем телом сразу. Такое чувство, что голова разлетается на куски. После болезненной вспышки наступает тишина. Он оглох? Широкохвост постукивает по передней части собственной головы и слышит приглушенный отзвук, но это все.
Что-то держит его копье. Он с усилием дергает и освобождает его. Тычок вперед обнаруживает впереди что-то мягкое. Сеть разрушена!
Нападающих тоже должно было оглушить, а Широкохвост привык сражаться без слуха. Он водит копьем из стороны в сторону, затем направляет его вперед, надеясь, что на острие наткнется один из врагов. Мир постепенно возвращает очертания, но каждый звук теперь сопровождается вспышкой боли.
В двух длинах тела впереди и справа обнаруживается крупная самка. Она медленно двигается с вытянутыми клешнями, ощупывая все вокруг. Похоже, она начинает слышать в тот же момент, что и он, и сразу бросается в атаку.
Широкохвост проворачивает копье, ударяя ее тупым концом по голове и останавливая достаточно далеко от себя, чтобы успеть развернуть оружие и подготовиться к драке.
Она пытается отбросить конец копья клешней и броситься вперед, но Широкохвост отходит в сторону, по-прежнему держа наконечник между ней и собой. Он бьет ее в голову, пытаясь оттолкнуть, но самка остается на месте, и копье лишь царапает панцирь. Она бросается вперед прежде, чем он успевает отвести острие, и теперь он почти в пределах досягаемости ее клешней.
Разбойница поднимает клешни, набрасывается на Широкохвоста, метя в его спину сверху вниз, надеясь отыскать в панцире слабину. Он складывает клешни и рвется вперед, подводит свою голову под нее и затем толкает. Чувствует вспышку боли у хвостового плавника – одна из клешней попадает в цель, но это больше злит, чем причиняет вред. Широкохвост изо всех сил врезается бандитке в подбрюшье, и она наконец отрывается от земли.
Теперь они оба свернулись клубком, один вокруг другого, и катаются по дну. Широкохвост чувствует, как мощные клешни захватывают его хвост. Она пытается его сломать? Пытается – и он чувствует, как напрягается его панцирь.
В отчаянии он тянется острием клешни к ее брюшку, но разбойница двигает ногами, не давая ему найти брешь. Давление на спинной панцирь почти невыносимо. И вдруг она дергается и разжимает хватку. Широкохвост чувствует, как ее тело оседает на дно, и вкус крови в воде.
Кто-то некрупный опускается рядом с ним и выдергивает копье из спины бандитки. По запаху он узнает Держихватку и произносит:
– Спасибо.
* * *
Роб подождал, пока перестанет звенеть в ушах, и рискнул-таки оглядеться, подсветив себе фонарем. Там, где микроторпедный залп ударил по столбам-распоркам, в сетевом заграждении виднелись четыре большие дыры. Ильматариане с обеих сторон бестолково метались, очевидно потеряв ориентацию. Звук такой громкости должен был подействовать на них как вспышка света в глаза. Один из ильмов неподвижно лежал на дне: Роб не мог сказать, был это кто-то из Долгощуповых слуг или нападавший.
Пора положить этому конец! Он запустил второго дрона, снова использовав для прикрытия столб воды над источником. Пока тот добирался, Роб переключился на связь с первым дроном, державшим позицию над лагерем шоленов.
Цель он выбрал почти наугад: тусклый зеленый огонек в ряду шоленских солдат, третий слева. Роб выставил метку и послал дрона в пике. Сигнал поступал с задержкой, так что он мог только наблюдать на статичных кадрах, как шолен постепенно становится больше и четче. Выбранная жертва, должно быть, услышала приближение дрона, и на последнем отчетливом кадре шолен оборачивался, лицо было неразборчиво за стеклом шлема, рот открыт.
Дальше изображение зарябило помехами, сквозь которые прорывались отдельные размытые кадры. Наконец связь вовсе оборвалась. Достиг ли дрон цели? Может, второй сумеет прояснить ситуацию? Роб переключил каналы и направил свое последнее орудие к северу по широкой дуге. Если первый дрон атаковал сверху, пусть второй крадется по дну. Подведя дрона ближе к позиции врага, Роб задал режим «рывок-и-замри», стараясь оставаться незамеченным как можно дольше.
Скоро дрон оказался в нескольких десятках метров от позиций. Камера фиксировала маячки, пассивный эхолокатор определил восьмерых шоленов. Огневой расчет с микроторпедными ружьями переменил положение, разделившись на пары: один смотрел в сторону владений Долгощупа, второй прикрывал спину. Хорошо, что сумел добиться хоть чего-то! Роб не знал, было ли шевеление противников к добру…
Пора задействовать новый трюк. Может, удастся избавить их от боеприпасов или еще чего-нибудь нужного, либо разведать, кто всем заправляет.
Роб перевел дрон метров на двадцать за линию огня. Эхолокатор обнаружил тут двух скотин, которых Широкохвост называл тягачами, привязанных к скале, и одного ильматарианина для охраны. Роб не решился подпустить дрона слишком близко к ильму – слух у того был намного лучше, чем даже у усиленных шоленских гидрофонов.
Прямо перед животными камера засекла слабое свечение. Медленно и бесшумно Роб направил дрона к нему. Хорошо выдержанный статичный кадр продемонстрировал два лежащих на дне длинных цилиндра. На боку одного тускло светилась индикаторная панель. «Самодвижущиеся грузовые контейнеры?» – подумал Роб. Это означало, что у врага достаточно припасов, чтобы при желании сражаться день напролет. Продырявить такую штуку с помощью одинокого дрона с ножом не получится, поэтому Роб двинулся дальше, ища что-то, чему можно нанести вред.
