На стойке лежит факс с моей фотографией.
Не нужно иметь хорошее зрение, чтобы увидеть большие буквы: «WANTED», и пониже – «разыскивается за убийство…»
Лысый перехватывает мой взгляд и начинает резво двигаться к лестнице, по которой я спустился в Центр, отсекая мне путь. Те двое, кого он распекал до моего появления, решительно направляются в мою сторону.
Вот теперь я точно влип.
Но ядро вместо головы по-прежнему строптиво. Что-то не складывается, не дает мне уверенности в том, что сдаться им сейчас будет наиболее логичным поступком с моей стороны…
Мой единственный отход – противоположная сторона, служебный коридор. Кто-то кидается мне наперерез, пытается ухватить за руку, но я вырываюсь…
Дверь, еще дверь, поворот. Короткий переход, затем снова дверь, лестница. Я – в пассажирской половине. Ковровая дорожка заглушает шаги.
Оторвался? Трудно поверить…
Мысль приходит неожиданно. Каким был номер каюты, из которой я сбежал? 636… Или 638… Или 656?! Надо пробраться на шестую палубу, а там увидим.
Шаги? Или это мне показалось?
Нет, точно… Топот ног все ближе.
Выхода нет. Сдаюсь. Апатия радостно заполняет все клеточки моего до предела уставшего организма…
Внезапно открывается малозаметная дверь в стене – меня втаскивают в какое-то помещение – дверь захлопывается – меня тянут вниз, по спиральной лестнице – трещит ткань футболки – я перехватываю руку – правая? Левая? Не-а, все-таки правая… – подныривая, заученно выворачиваю ее в кисти и с оттяжкой бью носком правой ноги в то место, где у напавшего должна быть промежность.
Ну вот, по крайней мере в этот раз попал. Удар локтем повыше лопаток – и нападавший, глухо застонав, обваливается к моим ногам.
* * *
Свет в узком коридоре тускловат, но мне достаточно одного взгляда, чтобы узнать зеленые «перья» на светлых волосах человека, скорчившегося на полу.
Джоди!
Санитар с «Приключения Морей»…
«Мистер Брейгель, ну что же вы так…» – Голос звучит укоризненно-сухо; тень отделяется от стены, подходит к нам.
«Ему ведь еще отцом быть… Ну, да ладно… Давай, поднимайся! Джоди! Скорее, они где-то рядом! О-о, дьявол…» – шипящий от напряжения голос мне незнаком. Он пытается приподнять санитара: – «Помогите… Нам надо срочно сматываться отсюда, в ваших же интересах, поверьте – пока они еще не сообразили, что вы можете скрыться в рабочей половине… Это – лестница прислуги из кают-люксов… Форца, живее!»
Мы подхватываем санитара под руки и с трудом тащим его вверх. Лестница узка, а проклятый санитар тяжел до удивления…
На шестом этаже – никого. Он быстро открывает дверь в каюту, и мы с облегчением роняем санитара на пол. Я оглядываюсь. Да, похоже, именно отсюда я бежал в такой панике…
Незнакомец, пыхтя, втаскивает санитара на кровать, неодобрительно поглядывая на меня. Я молчу. Мне нет резона начинать разговор. Он явно знает больше, чем я, а мне спешить некуда – факс на стойке резко убавил мою прыть.
«Нам понадобится некоторое время для того, чтобы уладить сумбур в вашей голове, мистер Брейгель. Я надеюсь, вы не будуте против этого возражать?»
Еще бы я возражал…
«Присаживайтесь… Нет-нет, вот сюда…» – он усаживает меня в кресло, и я вдруг обнаруживаю, что почти не вижу его лица из-за яркого света лампы на столике, направленного мне прямо в лицо.
Он уже развалился в другом кресле, заложив ногу за ногу. – «Меня зовут Тео Радклифф, я – старший инспектор спецподразделения Драг-бета…» – Он показывает мне кожаное портмоне с овальным жетоном, на котором изображена карта мира на фоне весов, закрепленных на рукояти меча.
Интерпол. Наркотики. Весело.
Я заглядываю в удостоверение, кивая головой, отчего боль в затылке снова отзывается кувалдой. Если бы не противное ощущение того, что все это – длинный и диковатый сон, усугубляющееся от монотонного шума в голове, я посчитал бы себя вполне способным удивиться такому началу. Но пока я только мычу: «Угум» и возвращаю удостоверение Радклиффу.
«Могу я называть вас без протокола – Джек? Вы также зовите меня по-простому… В общем, Джек, вам не везет – вы встряли в суровый переплет…» – Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю, ищейка… Как его там – Тед? Тео? – «Вы попали в поле нашего зрения после визита в медпункт на корабле… Если бы Джоди не появился вовремя на задворках магазина, вас, г-м-м… Наверное, пустили бы на корм рыбам. После того, как он притащил вас сюда, нам – и вам тоже, поверьте,– было важно, чтобы вас на некоторое время считали пропавшим без вести… Теперь, когда вы засветились,» – он морщится, – «вас нужно спрятать, иначе в первом же порту вас сдадут властям и потом переправят обратно на Сен-Маартен, по причине… Я думаю, причина вам уже известна, судя по тому, как резво вы бросились удирать от секьюрити…»
«Почему вы не хотите связаться с полицией?» –Перебиваю его я.
«Джек, в нашей работе есть много факторов, делающих взаимоотношения с местными органами власти – особенно в этом регионе – г-м-м… Неоднозначными. Я безгранично уважаю и Сюртэ Женераль, и Корпс Ланделийк, но до Парижа и Амстердама отсюда далеко, а местная полиция настолько… воняет, что лучше держаться от нее подальше… Если можно. В этих местах все продается и все покупается…»
«Значит, Джоди – ваш человек? Почему он работал в медпункте?»
«Помимо работы санитара, в круг его обязанностей входит наблюдение за отдельными пассажирами и членами команды «Приключения морей». Он действительно имеет медицинское образование, только я бы не рискнул… ну, да ладно, об этом как-нибудь в другой раз. Разрешите мне не продолжать…»
«Ваш вундеркинд-санитар, он что, пас меня с самого корабля?»
«Ну, уж так-таки и пас… Наружное наблюдение – это профессиональный термин, и он предельно точно объясняет сущность его действий…»
Он перекладывает ногу за ногу, и я вижу под краем его штанины маленький револьвер в хольстере на щиколотке. Неопрятный, странный тип. Сидит в кресле, нахохлившись, как ворон. Ворчливый, утомленный жизнью, многознающий ворон.
Вязкие мысли тяжело шевелятся у меня в голове-ядре. Я устал от всего – от неизвестности, от странных приступов либидо, от того, что встрял в передрягу, контроля над которой не имею… Последнее хуже всего. Мне нужна информация.
Радклифф держит в руке палм-пилот. Глядя на экран, он говорит монотонной скороговоркой:
«Джек Брейгель, 37 лет, вы работаете филд-менеджером в небольшой компании «Лайбрерия», расположенной в городке…» – он иронически хмыкает – «со странным названием Залив Пятницы… Это где-то на северо-западе, так? И до Ванкувера вам ближе, чем до Сиэттла? М-да-а-а, спички и порох там, наверное, по-прежнему продают в аптеке…»
Мне нечего возразить. Залив Пятницы не принадлежит к мировым достопримечательностям. Единственное развлечение – прибытие в городок выездной комиссии по выдаче водительских прав, раз в два месяца. Этим все сказано.
Три года назад – боже, неужели это было уже три года назад? – отчаяние занесло меня в это богом забытое место. Несколько месяцев упорных поисков работы, масса усилий и только одно предложение – в «Лайбрерию», правда, на приличные деньги. Помимо хорошей зарплаты, посредник-рекрутер обещал, что за одиннадцать месяцев монашеского прозябания в Заливе Пятницы мне будет положен приз: один месяц в году я буду проводить в поездках. Могут послать в любую точку, от Мадагаскара до Чилийских Анд. В компании работает всего шесть человек, занятых сбором образцов каких-то растений; что-то очень специфичное, но за что НСИ платит хороший грант на шесть лет. Библиотека этих «даров природы» последовательно собирается компанией; помимо этого – каталогизация, консервация, фасовка, и тому подобное…
Я не кочевряжился. Пугало название поселка – Залив Пятницы, как-будто Робинзон бедствовал где-то в тех краях. И вправду, от необитаемого острова место отличалось тем, что Робинзонов в нем был не один, а тысяча. Причем преимущественно мужского пола… Эжени я недавно встретил в Сиэттле, и она оказалась настоящим кладом, пылким лекарством от тоски, одолевающей меня в моем «райском уголке».
Что с Эжени? Где она? Все ли с ней в порядке?
Очередная тирада заставляет меня отвлечься от мыслей о ней.
«…провели сорок пять дней в Патагонии в течение вашего первого года работы. Попутный вопрос: не поддерживали ли вы контакты с кем-либо из европейцев во время работы в Чили?»
«Нет…»
Какие, к черту, европейцы…
Тоска похуже моего поселка. Я рассчитывал расквартироваться в Эль Больсон, райском месте для хиппи-шестидесятников, сохранившем шарм free love и дешевой «травки», правда, уже заметно обветшавший… Но затем из-за проливных дождей я был вынужден перебраться в национальный парк Перито Мореньо. Вот там-то я и оценил Залив Пятницы как центр цивилизации…
