на случай осады, ведь консерв ещё не придумали и будущим мясным блюдам приходится топать на своих четырёх конечностях.
Примерно в дне пути стало понятно, что мы опоздали и город уже скинул с себя ларингийскую власть. Вдоль дороги, примерно раз в километр, начали встречаться деревянные кресты. Они были не привычным моему глазу перекрестием вертикальной и горизонтальной балки, а больше смахивали на латинскую букву «Х». Тем не менее, человеку, распятому на этом кресте, было глубоко насрать на расположении балок, а позавидовать страдальцу было сложно. Человек, обритый наголо, был жестоко избит и всё его тело было покрыто ссадинами, синяками, загноившимися ранами. К кресту он был прибит крупными гвоздями с грубой квадратной шляпкой, пробившими кисти и стопы жертвы. Он был больше похож на мертвеца, и только еле вздымающаяся исхудавшая грудь, обтянутая посеревшей кожей, указывала на то, что в этом полумёртвом теле ещё теплиться жизнь. На груди у него на льняной нити висело вырезанное деревянное солнце, плешиво выкрашенная в синий цвет. Я посмотрел на его осунувшееся бледное лицо, а потом на Фабриса. Старик отрицательно помотал головой, и я тяжело вздохнул. Взявшись за нож, я приставил его к груди человека. Взявшись за рукоять обеими руками, я тяжело выдохнул и закрыл глаза. Одно движение и клинок легко прошёл меж рёбер страдальца, пробив слабо бьющееся сердце. Провернув нож внутри, я посмотрел в лицо человека. Его глаза немного приоткрылись, а грудь в последний раз содрогнулась от вздоха. Жизнь наконец покинула его.
- Снимите его и похороните по-человечески. – приказал я своим бойцам, а сам вернулся в седло.
Синее солнце на груди этого распятого человека было далеко не просто так. Это явно был знак, предупреждающий нас не идти дальше. Такое солнце использовал на своих штандартах прошлый король - Людовик Синее Солнце, а поскольку во всех частях королевства правили именно его наследники, то это определённо вызов и угроза для правящей династии Ларингии, и любого другого претендента на трон.
К сожалению, по своему пути мы встретили далеко не одно тело, и каждого кто остался жить, я самолично добивал. Такая быстрая смерть будет куда как предпочтительнее долгого истощения под холодными весенними ветрами. Всех из них мои бойцы похоронили, вырыв ямы в стылой земле.
Остановились мы примерно за километр от города. Ближе подходить было опасно, ведь внутри поселения вполне могли построить требушеты и заранее их пристрелять по ориентирам, чтобы прибить подступающего ворога. Даже учитывая особенную «меткость» средневековой артиллерии, полукилограммовый булыжник, прилетевший в строй, мог выбить несколько человек из боеспособного состояния.
- Бернд, раскидывайте лагерь и вокруг поставьте частокол. «Шпоры», за мной!
Забрав с собой практически всю конницу, я двинулся ближе к стенам города. Почему я не хотел передвигаться всем своим воинством сразу? На это было две основных причины. Во-первых, конница сможет передвигаться куда как быстрее, а потому отступить в случае необходимости будет намного легче. Во-вторых, мне не хотелось заранее раскрывать всю имеющуюся при мне мощь. Да, наверняка в ближайшие часы о нас доложит кто-то из местных, но этого времени хватит чтобы моим бойцам возвести полноценный полевой лагерь, приготовившись к возможной вылазке из крепости.
Мы подскочили на расстояние в три сотни метров от первых домов «нижнего города». Он казался полностью покинутым, когда как на каменных стенах «высшего города» виднелись множественные фигурки его защитников. Я остановился и постарался сосчитать их количество, но когда цифра приблизилась к сотне, то я бросил эти жалкие попытки. Даже если там сейчас сотня на одной только стене, то неизвестно сколько смотрят на нас через узкие бойницы и сколько готовы к бою за крепостными стенами города.
Сама крепость была достаточно небольшой по сравнению с величественным Орлаёном. Её стены вряд ли достигали восьми метров в высоту, но казались дюже толстыми и от того крепкими. Только с нашей стороны стена, бывшая длинной метров в двести, имела четыре каменных круглых башни каждые пол сотни метров и даже две небольших башенки у единственных ворот, ныне закрытых. Рва здесь не было из-за плотного примыкания к одно-двухэтажной застройке домов. Идти на штурм здесь будет очень сложно, ведь десятки бойцов могли засесть ещё пред крепостью. Вполне можно было пожечь эти дома, да дело с концом, вот только как к нам тогда будут относиться местные жители? Крестьянам, по-хорошему, абсолютно плевать под каким предводителем им ходить, но вряд ли они будут относиться к нам с добром, если мы уничтожим их дома, в которых они могли жить целыми поколениями. Да и штурмовать при малом численном перевесе будет практически невозможно. Хотя, достоверно этого знать я не мог.
- Ты всё ещё хочешь брать этот город?
Ко мне подскочил Гантрам. Именно так звали главу «Бронзовых Шпор». Его имя мне стало известно только во время похода и тогда выяснилось, что пост главнокомандующего в их отряде переходит по наследству. Отца Гантрама убили три года назад и с того времени он управляет всадниками, хоть в седле и с мечом уже больше двух десятков лет. На удивление, не смотря на наши недавние стычки, он смог сдержать своих бойцов и многие даже стали приятелями с моими воинами, отчего атмосфера в нашем походе была достаточно дружественная. Мы угощали их элем, а они напитком, чем-то напоминающим ягодное крафтовое пиво, которое они привезли со своей родины. Он был кисло-сладким с небольшим хлебным привкусом и, не смотря на необычность, сильно понравился моим бойцам, да так, что пришлось заставлять их переставать бухать оздоровительными звездюлями.
- У нас есть приказ, а приказ надо выполнять.
- Как знаешь…
Неожиданно городские ворота стали медленно открываться и оттуда показался одинокий всадник. Ворота открылись ровно настолько, чтобы туда протиснулся этот конник и как только он оказался за стенами города, то мгновенно закрылись. Человек пришпорил коня и стал быстро приближаться. В одной руке он держал штандарт и на нём был изображён далеко не герб управляющей здесь семьи. На полотне вместо чёрного ворона был вышит серый замок на фоне толстой, извивающейся голубой нити, и всё это на тёмно-зелёном фоне. Всадник остановился в паре десятков метров от нас, попав на прицелы моих страдиотов.
- Зачем вы с войском прибыли под стены вольного города Корбинбурга?! У Рюгленда мир с Ларингией! – прокричал всадник.
Набрав побольше воздуха в лёгкие, я прокричал в ответ: - Этот город принадлежит королевству Ларингия. Именем его величества, короля Ларингии,
